Да здравствует Государь! (СИ) - Касаткин Олег Николаевич - Страница 14

— …Вы, Ваше Величество, возможно неверно понимаете настрой Германии. Что скрывать — моя семья и я тоже — да и вся империя — был бы польщен если бы женой государя всероссийского стала бы принцесса из дома Гогенцоллернов. Однако — в мире не все соответствует даже королевским и императорским желаниям.

(Tем более как известно всей Европе это был не ваш выбор, — про себя едко добавил принц Генрих и деликатно взял из вазочки маслину).

…Cо смотровой площадки городского парка открывалась великолепная панорама клязьминских просторов. Бескрайние заливные луга, темнеющие вдали леса создавали чувство какого-то абсолютного простора и величия.

Hи горожанин, ни гость не смог бы удержаться от того чтобы постояв и умилившись сердцем не сказать — вслух или про себя — «Какая же красота, Господи!»

Здесь царь и решил устроить неофициальный прием.

…Вообще то изначально была мысль — установить тут шатер — алый с вышивкой и там организовать прием… В конце концов прежние цари не видели ничего особенного в том чтобы принимать знатных гостей в армейских палатках на всяческих маневрах. Hо в конце концов было решено что встречи пройдут под искусно сделанной беседкой, украшенной флагами империи, установленной на площадке.

И сейчас за плетенным столиком сидел молодой господин с породистым лицом украшенном аккуратной бородкой а-ля Генрих IV (что было особо символично ибо звали его Генрихом) и в мундире с золотыми эполетами — с вышитыми орлами — одноглавыми.

Георгий отчего то вспомнил спор в церемониймейстерской части относительно статуса гостя.

А именно — титуловать ли прусского принца — Его королевское высочество — как сына короля прусского или же все же Его императорское высочество. В итоге было решено что если назвать королевское высочество императорским беды не будет. Сам Генрих не зная о столь забавном казусе вокруг своей особы продолжил разговор.

— Да — в мире не все соответствует даже королевским и императорским желаниям, — повторил принц.

Hо куда больше — не скрою — нас тревожат знаки недоброжелательства вроде недавних маневров у нашей восточной границы…

…Генрих был старше Георгия почти на восемь лет — но пока ничем не прославился. Жил в Берлине и Дрездене, в придворных развлечениях почти не участвовал — являя скорее тип замкнутого служаки нежели светского человека.

Окончил кассельскую гимназию и поступил на военно-морскую службу. Два года учился в Военно-морской академии. С 1888-го Его высочество Генрих — командир императорской яхты «Гогенцоллерн», затем — крейсера II-го ранга «Ирина», броненосца береговой обороны.

С оттенком грусти Георгий подумал что примерно такая же карьера ждала его — если бы все в его жизни пошло так как следовало бы — а не как устроила слепая судьба и разгильдяи-железнодорожники. Хотя скорее всего дядюшка Алексей Александрович нашел бы ему необременительную и тоскливую службу на берегу — среди штабных геморроидальных бородачей-кавторангов и каперангов и бумаг — когда какое нибудь требование на новую шлюпбалку взамен сломанной, или патрубки к котлам Бельвиля — или на десяток фунтов гвоздей должно было быть согласовано у дюжины столоначальников.

Годам к тридцати — тридцати пяти получил бы почти таких же адмиральских орлов и брюшко, по обычаю Семьи завел бы себе одну а то и двух балерин а до того — женился… да хоть на Алисе Гессен-Дармштадской.

Георгий отогнал уводившие куда то не туда мысли.

— Вы ошибаетесь как видимо и ошибается мой брат император Вильгельм. Как вы могли подумать что Россия хочет войны? Мы ее напротив — опасаемся — тем и объясняются маневры. Договора перестраховки увы — больше нет. Поэтому я проверял войска и их готовность к войне. В конце концов — разве это я расторг вышеупомянутый договор — ради того чтобы устроить означенные маневры? И уж явно не я создал ситуацию при которой любая ваша свара с третьей страной или мое столкновение с кем-нибудь способна вызвать кровавую войну — желчь таки прорвалась его голосе.

— Что тут можно поделать? — кивнул принц. Лично я бы не стал совершать столь решительного разрыва с прошлой политикой. Hо мой царствующий брат думает иначе. Кроме того — он крайне отрицательно относится к тому что связано и именем бывшего рейхсканцлера. И я склонен его понять — ибо герр Бисмарк в последнее время и в самом стал забываться — покачал головой Генрих Гогенцоллерн. Георгий знал о чем идет речь. Еще с 188 т года европейская пресса периодически обсуждала положение, создавшееся в Германии: укрепление русской границы, ограничение гласности в судебных делах, «Закон о социалистах», введение водочной монополии… Буквально каждое решение некогда всемогущего канцлера вызывало шквал критики. Дело дошло до того что выдрессированный и по-армейски послушный рейхстаг — положение о котором разрабатывалось к слову именно Бисмарком — оказался в оппозиции законопроектам канцлера. Пошли даже слухи о намерении Бисмарка произвести государственный переворот…

Ваш канцлер в своем неуёмном желании уязвить Россию сорвал нам наше размещение на Берлинской бирже в 89 году тем самым послужив толчком ко всем событиям, принц. Но зачем вы сделали все чтобы остаться без верного друга в моем лице мне лично не понятно.

И если Его Императорское величество ваш брат пожелает возобновить упоминавшийся договор — за Россией дело не станет.

Я доведу до сведения моего брата ваши слова Ваше Величество…

— Hо кроме того Ваше Величество — мы не можем игнорировать недовольства нашего венского союзника спорами с вашей страной из за балканского вопроса… — продолжил Генрих, — партию следовало доиграть до конца.

— И опять вынужден возразить — ибо такая постановка вопроса неверна. В отличие от моего отца или деда я не считаю что мы должны куда либо встревать из-за мифического славянского единства пока не затронуты наши жизненно важные интересы. А на Балканах их пока во всяком случае я не вижу.

Ибо это как раз Двуединая монархия а не Россия хочет дальнейших приобретений на Балканах…. Хотя видит Бог я не очень понимаю — какой интерес Вене в этих бедных горах с живущим на них темными диковатым народами? — продолжил меж тем император. Однако зачем их поддерживать Германии? Или… — Георгий улыбнулся… кто то полагает что австрийцы дадут Германии хотя бы квадратную версту из своих приобретений? Сербия или Болгария стоят крови немецких гренадеров или моих? Разумеется мы так не думаем! — с готовностью кивнул Генрих.

И про себя усмехнулся.

Все-таки Германии похоже сильно повезло с русским монархом — молод и наивен и не способен (и дай Бог не будет еще долго способен!) увидеть всю глубину происходящего. Конечно ни уже взятой Боснией ни Македонией с Албанией которые венские родственнички еще только видят во сне делиться те не будут.

Hо зато это сильно облегчит идею строительства железной дороги из Германии на Ближний Восток — через Османскую Порту и до Багдада а от него — к Персидскому заливу. И по этой дороге в Азию хлынет поток германских товаров, поедут купцы, миссионеры а в случае войны и солдаты — почти что к воротам Индии!

Однако — с этим договором в самом деле вышло не очень хорошо. И как ему быть — обнадежить ли молодого Романова ли промолчать? Ибо как он знал — к сожалению война многим считается неизбежной. Да еще эти новые веяния…

Ему доводилось не раз и не два слышать — мол схватка «германской расы» со славянством в лице России не за горами.

Генрих внутренне помрачнел. Как человек с военным образованием он осознавал разумеется что война может закончится и поражением. Из за чего же воевать с Россией — из за польских песков да болон и остзейских каменистых подзолов продуваемых морскими ветрами?

Так или иначе обе августейшие особы и троюродных брата расстались почти довольные друг другом — Георгий оттого что счел что Генрих даст советы кайзеру не слишком ссориться с Россией а Генрих Прусский — что во главе России оказался не слишком опасный противник.