Рикошет (ЛП) - Лейк Кери - Страница 23

Рванув дверцу навесного шкафчика, я схватил бутылку текилы, открутил крышку и опрокинул жидкость себе в горло. Проглотив огромную порцию, я хлопнул бутылкой по столешнице и потряс головой, чтобы избавиться от жжения в горле. Из раковины рядом я выхватил тряпку, включил кран и смочил уголок, после чего поднес ее к своему носу, вытирая кровь там, где сучка меня ударила.

— Хорошо играешь в свою чертову игру, миссис Каллин, но я на твою херню не поведусь. — Прижимая тряпку к носу, вытер остатки крови и втянул воздух носом. Схватил бутылку со столешницы и сделал еще один глоток. Затем, поставив бутылку, оглянулся в направлении лестницы. Думаю, мне нужно чем-то ее покормить. Как бы сильно мне не хотелось заморить ее голодом, Алек, вероятно, чокнется.

Давно же я готовил для женщины, и понятия не имел, что они едят.

По цветовой гамме я разложил на тарелке порезанную клубнику, яйца, сальсу, авокадо, тост и колбаску. Все продукты, которые по утверждению Алека, он видел, что она ела. Вернувшись наверх, я вошел в комнату, схватив по пути стул у стены, и уселся рядом с Обри.

Я мог говорить только благодаря алкоголю. Наколов клубнику на вилку, поднес к ее губам.

Она отвернулась от меня.

— Я не голодна.

— Я не спрашивал, голодна ли ты. Ешь.

— Пошел нахер, — выплюнула она.

Я провел языком по зубам, когда от ее жалкого акта сопротивления на моих губах расплылась улыбка.

— Тебе это нравится, не так ли?

Женщина стрельнула в меня взглядом, снова выпятив подбородок, и я знал, что что-то дерзкое так и напрашивалось сорваться с ее губ.

— Я лучше пройду милю с огурцом в заднице, чем трахнусь с тобой.

— Это можно устроить. — Черт, я бы заплатил, чтобы увидеть это. — А ты нечто другое, револьверные губки.

У нее задергался глаз.

— Как ты меня назвал?

— Револьверные губки.

— Это еще что, бл*дь, значит?

— Стреляешь словами из своего рта. Кажется, это твоя отличительная черта. Нужно было прихватить намордник вместо цепей.

— Я…

Как только она открыла рот, я сунул в него клубнику.

Ее ноздри затрепетали, она прожевала и проглотила.

— Ты…

Еще одно слово и следующая клубника проскользнула между ее губ, и она зарычала, поднимая голову с подушки, жуя со злостью и скрежеща зубами.

Клубничный сок, вытекший из уголка ее рта, заставил сдержать смешок, словно я увидел какое-то бешеное животное внутри ее, готовое разодрать меня в клочья.

— Есть еще что сказать? — Я наколол целую вилку яичницы.

Уголок ее губ приподнялся, глаза метали кинжалы, и она кивнула:

— Ты сраный чл…

И яйца отправились вслед за клубникой.

Женщина молчала, пока я скормил ей остаток еды с тарелки, и после последнего кусочка подняла глаза:

— Почему я? Почему я здесь?

Я ожидал этого вопроса — удивляюсь, почему она не задала его раньше. Это не означало, что я планировал отвечать ей.

— Открой рот.

Ямочка между ее бровей стала более заметной всего лишь на мгновение прежде, чем ее глаза смягчились от грусти, и она широко открыла рот, закрыв глаза. Вид был невероятно эротичный, когда кончик ее языка подался навстречу последней клубнике.

Завороженный, я положил ее ей на язык, молча коря себя за стояк, прижимающийся ко шву на моих джинсах. Какой же садистский ублюдок… Тот тип эрекции, которую я чувствовал к ней, не имел ничего общего с эмоциями или любым уровнем влечения к женщине. Я хотел получить возможность отнять что-то у Обри Каллин — что-то, что порежет ее так же глубоко, как был порезан я.

Трахнуть бы ее из ненависти, после чего оставить в боли и рыданиях утопать в презрении к самой себе, как я и провел первый год до того, как Алек пришел ко мне с идеей о мести.

Я хотел, чтобы она почувствовала себя маленькой, ранимой, слабой.

Обри открыла глаза, и только тогда я заметил, как моя рука дрожала перед ее лицом. Я быстро опустил вилку и подскочил со стула.

Я может и был киллером, безжалостным сукиным сыном, но я не был насильником. Чтобы не сделать ничего опрометчивого, мне нужно было убраться подальше от нее.

— Я хочу увидеть его, — выпалила она.

— Увидеть что? — Я не мог скрыть отвращение в своем голосе, зная, что она поймала меня в момент слабости.

— Твой шрам. Ранее, ты сказал, у всех есть шрамы, — она опустила голову назад на подушку. — Позволь мне увидеть твои.

Эта женщина думала, что она меня смягчила.

— Отвали, — ответил я, выходя за дверь.

Глава 13

Ник

После ланча для Обри, мне удавалось держаться подальше от нее большую часть дня, запершись в комнате, рыская в подпольной сети. Ничего так не омрачало день, как доза желчи из самых темных недр «кишечника сети», и я выиграл джек-пот, когда наткнулся на сайт «Голубая Орхидея» — имитатор оригинального сайта по детской порнографии, который власти раскрыли несколько лет назад. Только идиот мог предположить, что это дело имело большую важность, но опять-таки, люди могли выйти сухими из воды с дерьмом подобным этому.

Это здесь я нашел следующую жертву в обличии двенадцатилетней по имени Сапфира, данное предположительно за ее синие глаза.

Флешка, которую я украл у Обри, оказалась бонусом, что натолкнуло меня на вопрос — зачем ее отдали ей? На ней предварительные планы и контракты, одобренные президентом городского совета для застройки жилыми домами Брайтмура, были перечислены вместе с контактной информацией некоторых самых злосчастно известных преступников города, включая Анжело Донати, главу банды преступной семьи Донати. Казалось, Брайтмур будет выведен на новый уровень и вокруг торгового комплекса будут построены жилые дома. В чем проблема? Множество старожил до сих пор называли эту крысиную дыру своим домом — некоторые жили там годами и не могли себе позволить просто сорваться с места и переехать.

Казалось, я наткнулся на план Дьявольской ночи, что дало мне больше причин подозревать женщину. Почему Каллин доверил ей такую важную информацию? Информацию, которая, я и не подозревал, могла бы быть на флешке — достаточно транспортабельной, чтобы выбросить, если понадобится.

В своей комнате я как обычно проверил свое оружие: два «Глока», стянутые ремнем у меня на груди, кинжал в сапоге, охотничий нож с крюком для вспарывания, покоящийся в ножнах на бедре. Сунув маску в карман джинсов, я вернулся в комнату Обри и поставил на стул ее обед.

Она прошлась по мне взглядом с головы до ног и обратно.

— На прогулку собрался?

Игнорируя вопрос, я расковал ее руки и ноги, наблюдая за растущим интересом в ее глазах, перерастающим в недоумение.

— Ты оставляешь меня отвязанной?

— Ага, — я посмотрел на тарелку с курицей, рисом и овощами. Ни вилки, ни каких-либо других приборов, что означало, ей придется есть руками. — У меня нет времени кормить тебя.

Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами.

— Веселая ночка планируется, да?

Развернувшись на пятках, я направился к двери.

— Можно сказать и так.

Выйдя за дверь, я запер ее и свистнул Блу, который послушно поднялся по лестнице. Без единого слова от меня, он уселся у двери, и, ухмыляясь, я присел перед ним.

— Не выпускай ее никуда. Понял? — Касание его языка к моей щеке подтвердило его понимание, и я встал перед ним, вытирая собачьи слюни со своей кожи.

По пути вниз я проверил свои сообщения. Я отправил первое два часа назад, заказывая час с Сапфирой.

Получил ответ: три сотни, и делайте все, что хотите.

Рвота забурлила у меня в горле. Гребаные двенадцать лет. Наркотики, может, и властвовали на улицах, но с такими частыми рейдами «Управления по борьбе с наркотиками» многие преступники обратились к торговле сексом. В отличие от однократной выручки от крэка или кокаина, они могли выручать деньги всю ночь напролет благодаря одной девочке. Групповое изнасилование могло увеличить доход в три или четыре раза.