Мазергала (СИ) - Рогожин Григорий - Страница 53

"Ну что же это такое? Назови мне это слово, и оно исчезнет... Ничего не идёт на ум!", — в отчаянии думал Маг. Он уселся на корточки около столба, поставив перед собою уже наполовину опустевшую бутылку.

На Запределье, между тем, опустились сумерки. Пошёл снег. Ветра не было, и над белой пустыней нависла гнетущая тишина. Дракон в своей норе действительно заснул, и до слуха Кохабара доносилось лёгкое похрапывание Хлупа, которое вскоре переросло в громогласный с жуткими хрипами, басистый храп. Кохабару уже порядком уставшему от поисков решения непостижимой задачи, драконий храп мешал сосредоточиться. Чёрный Маг, не выдержав, заорал:

— Да замолчишь ты, наконец, или нет, проклятая тварь?! Ты мешаешь мне ду.., — Кохабар осёкся на полуслове. От радости у него даже перехватило дыхание. Он знал ответ! Более того, дракон сам, своим храпом подтолкнул его к отгадке.

— Просыпайся, ты, закорючка, и выслушай мой ответ! — засунув голову в драконью нору, прокричал Кохабар. — Да вылезай же ты, наконец, уже темнеет, а моё время дорого стоит!

— Неужели, Кохабаг, ты отгадал и эту загадку? — закряхтел Хлуп и, позевывая, вылез из норы.

— Да, мой милый Хлуп, — "елейным" голосом промолвил Кохабар, усаживаясь на корточки перед драконом, и, глядя тому прямо в глаза, продолжил:

— И ты, своим диким храпом, подсказал мне ответ. И ответ этот..., — Чёрный Маг встал, выпрямился во весь рост и произнёс спокойным тоном:

— Молчание.

Кохабар нагнулся и издевательски прошептал на ухо дракону:

— Я назвал тебе это слово — и оно тут же исчезло. И слово это — "молчание". Или я не прав?

— Твоя взяла, Кохабаг, — мрачно промолвил дракон, потупив глаза. — Это и пгавда — "молчание". А Оголтелые Мастега полетели стгого на Юг. Они пголетали мимо меня на своих плитах двенадцать дней назад. Конечно, за это вгемя они могли свегнуть ещё куда-нибудь, но ты без особого тгуда их отыщешь, — дракон замолчал, наблюдая за тем, как Кохабар достает Камень Огня и Магический Жезл, и злобно добавил:

— Пговаливай. Не жди, что я пожелаю тебе удачи или счастливого пути.

— А мне плевать на твои пожелания! — ответил Кохабар и, поднявшись в воздух, прокричал:

— Между прочим, последняя загадка отнюдь неплоха!

Но дракон уже скрылся в своей норе. Ему вновь предстояло долгое одиночество, и он искренне жалел о том, что Кохабару удалось так быстро ответить на все его вопросы...

Быстро стемнело, но Чёрному Магу темнота не мешала, отнюдь, ночью он чувствовал себя намного свободнее, чем днём. Ночь всегда была его стихией, его главным "козырем" во всех делах и замыслах. Не зная усталости, Кохабар теперь летел на Юг, и ни одно живое существо не смогло бы заметить его в непроглядной морозной мгле, опустившейся на бескрайние просторы Запределья.

Наступившее утро не внесло никаких изменений в печальный мёртвый пейзаж затерянной страны, раскинувшейся под ногами летящего Мага.

Лишь к концу дня Кохабар заметил впереди поднимавшийся к небу столб чёрного дыма. Это могло быть всё, что угодно, но чаще всего подобный дым указывал на то, что в этом месте Оголтелые Мастера устроили стоянку.

Чёрный Маг полетел прямо на этот дым и вскоре оказался у огромной ямы с кучами земли по краям и с прилепившимися рядом постройками из чёрного, с белыми прожилками, камня. Эти сооружения служили Мастерам жилищами и мастерскими. Каждая из построек покоилась на большой четырёхугольной плите из серого полупрозрачного материала, в котором Кохабар без труда распознал лефит.

Чёрный Маг не в первый раз встречался с Оголтелыми Мастерами, но его никогда не переставал удивлять их внешний вид, неугомонность и огромная физическая сила. Они, не ведая усталости, носились по всему Запределью в поисках мест, где можно было остановиться, выкопать большую яму, и, наткнувшись на что-либо ценное, немедленно приняться за выделку странных вещей, предназначение которых они и сами порой не могли определить до того момента, пока их не посетит какой-нибудь Маг, дракон или обыкновенный Торговец. Впрочем, Торговцы в эти края заглядывали редко.

Когда кто-нибудь задавал Мастерам вопрос: "Зачем вам всё это нужно?", они, как правило, разводили в стороны своими огромными лапами-руками и отвечали: "Мы сами этого не знаем. Просто мы не можем жить иначе. О, если бы мы узнали — в чём смысл нашей оголтелости, то, наверное, были бы безмерно счастливы. Только задумываться над этим нам некогда. Всё наше время отнимают поиски и работа!".

Кохабар, стоя на краю ямы, внимательно рассматривал копошащихся на её дне существ, пытаясь отыскать среди них Главного Мастера, который был обычно крупнее своих собратьев. Наконец, он увидел его, выходящим из домика на противоположном краю ямы.

Главный Мастер собирался уже спуститься вниз, по верёвочной лестнице, когда Кохабар окликнул его:

— Эй, господин Главный Мастер, ну-ка подождите, у меня к вам разговор!

Существо остановилось и уставилось на гостя всеми своими тремя глазами. Кохабар, не дожидаясь ответа, перелетел через яму и приземлился перед Главным Мастером, который стоял, склонив набок косматую голову с нелепыми кошачьими ушками.

"Какой же он уродливый, — думал Маг, рассматривая Мастера. — Любой Тролль по сравнению с ним — красавец!".

Эти существа невысокого роста, с ног до головы заросшие длинной коричневой шерстью были похожи на людей только издали. Две руки непомерной длины, две ноги, большая голова; но стоило только взглянуть на лицо Оголтелого Мастера и сразу становилось понятно, что перед вами не человек и не зверь, а нечто среднее. Семипалые ладони Оголтелых Мастеров были черны от постоянной возни со всякого рода инструментами. Вот и сейчас Главный Мастер сжимал в руке какой-то продолговатый, с острыми краями, предмет, предназначение которого оставалось загадкой для Кохабара.

Все три глаза Мастера пребывали в непрестанном движении, причём каждый из них существовал будто бы сам по себе; правый глаз смотрел направо, левый — налево, а третий, находящийся в середине лба, двигался вверх-вниз, разглядывая Кохабара. Мастер шумно втягивал воздух носом, который напоминал свиной пятачок, и при этом нос шевелился, вызывая у Чёрного Мага чувство лёгкой тошноты.

— Мне нужна плита из лефита, — заговорил Кохабар. — Я хорошо заплачу.

— Свободной плиты сейчас нет, — проурчал в ответ Мастер и густой мех, полностью скрывавший его рот, шевельнулся. — Мы давно не находили лефита и запас, который у нас был, распродали.

— Я же сказал: я хорошо заплачу, — повторил Кохабар, чётко проговаривая каждое слово. — Снимите одну из своих построек и продайте мне плиту.

— Мы, конечно, любим деньги, — отвечал Мастер, и все три его глаза уставились на два мешочка, которые Кохабар извлёк из-под плаща, — но если я сейчас прикажу своим подмастерьям убрать с плиты мастерскую или дом, нам некуда будет их поставить. У нас нет места на других плитах. А я ни за какие деньги не брошу здесь наше имущество.

У Кохабара возникло желание сбросить Главного Мастера вниз, низвергнуть его на дно чёрной туманной ямы, но он не сделал этого по известной ему и всем жителям Запределья причине.

Трубы Рума — страшное оружие Оголтелых Мастеров, заставляли Кохабара сдерживать свои эмоции. Маг, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону соседних построек и насчитал, как минимум восемь Труб Рума, жерла которых были направлены прямо на него. Один залп этого оружия мог отбросить громадного дракона на три десятка шагов, а двадцать залпов могли превратить этого же самого дракона в отбивную.

Кохабар много отдал бы за то, чтобы завладеть хотя бы одной Трубой Рума, стреляющей невидимым глазу, плотным комком энергии, но Оголтелые Мастера никогда и никому не соглашались продать своё грозное оружие.

Заклятие Крепких Доспехов, которым окружил себя Кохабар, разрушилось бы при первом же выстреле Трубы Рума, а второе попадание разорвало бы Мага на куски, а он отнюдь не хотел расставаться с жизнью.