Серп и молот против самурайского меча - Черевко Кирилл Евгеньевич - Страница 74

По постановлению ГКО СССР от 3 июня 1945 г. № 8916 сс/ов был утвержден состав Советских вооруженных сил, предназначенных для переброски к границам Маньчжурии. Для этой грандиозной операции было выделено 690 частей (36 дивизий) или групп однородных подразделений, которые должны были прибыть в места передислокации на 946 специально подготовленных для этого эшелонах. Но эта переброска войск началась уже с конца весны 1945 г. и завершилась в первые дни после начала войны с Японией, хотя они должны были прибыть на место назначения к началу боевых действий[551].

С мая по 8 августа 1945 г. на границу с Маньчжурией было перевезено более 403 тыс. военнослужащих, 7137 орудий и минометов, 2119 танков и самоходных артиллерийских установок, 17 374 грузовика, около 1,5 тыс. тракторов и тягачей, свыше 36 тыс. лошадей[552].

28 июня Ставкой Верховного главнокомандующего был утвержден план войны с Японией, по которому все подготовительные мероприятия должны были быть закончены к 1 августа 1945 г., а к самим боевым действиям предписывалось приступить по особому приказу. Сначала эти действия планировалось начать 20—25 августа и закончить в полтора-два месяца, а в случае успеха и в более короткие сроки. Перед войсками была поставлена задача ударами из МНР, Приамурья и Приморья расчленить войска Квантунской армии, изолировать их в Центральной и Южной Маньчжурии и полностью ликвидировать разрозненные группировки противника[553].

В ответ на докладную записку Главкома ВМФ адмирала Н.Н. Кузнецова от 2 июля Сталин дал ему ряд указаний, в соответствии с которыми советский флотоводец поставил перед Тихоокеанским флотом СССР следующие задачи: 1) не допустить высадки японского десанта в Приморье и проникновения японских ВМС в Татарский пролив; 2) нарушить коммуникации японских ВМС в Японском море; 3) нанести авиационные удары по портам Японии при обнаружении скопления там военных и транспортных судов противника; 4) поддержать операции сухопутных сил по занятию военно-морских баз в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах, а также быть готовым к высадке десанта на Северном Хоккайдо[554].

Реализация этого плана первоначально была намечена на 20—25 августа 1945 г., но позднее еще до начала Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.) в предварительном порядке была передвинута Генеральным штабом Красной армии на 11 августа (с 24.00 10 августа по забайкальскому и японскому времени), затем на полночь с 8 на 9 августа[555]. Сталин после известия об успешном испытании в США атомной бомбы спрашивал о возможности переноса начала войны с Японией на 1 августа. Этот успех американцев нельзя считать непосредственной политико-стратегической причиной ускорения сроков войны СССР с Японией[556], хотя в пределах, допустимых оперативными соображениями, заинтересованность в этом вопросе Верховного главнокомандующего была учтена.

Посол Японии в Москве Сато, как уже упоминалось, был предупрежден о том, что с 9 августа 00 часов (по японскому времени) Советский Союз будет находиться в состоянии войны с его государством. 8 августа, менее чем за один час до этого срока, он был вызван для этого Молотовым в Кремль на 17.00 по московскому времени (23.00 по японскому времени), и ему сразу же было зачитано и вручено заявление правительства СССР об объявлении войны. Он получил разрешение его отправить по телеграфу (определенное время заняли его перевод на японский язык для открытого телеграфного сообщения и вместе с тем для составления шифрованной телеграммы. (Правда, эта информация до Токио так и не дошла[557], и об объявлении СССР войны Японии в Токио впервые узнали из сообщения Московского радио в 4.00 9 августа.)[558]

В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что директиву о вступлении Советского Союза 9 августа в 00 часов в войну против Японии, в соответствии с планом Генерального штаба Красной армии, Сталин подписал в 16 часов 30 минут 7 августа 1945 г.[559], т. е. после получения известия об атомной бомбардировке Хиросимы, которая ознаменовала начало «атомной дипломатии» против нашей страны, хотя предложение о начале военных действий 9– 10 августа Василевский внес еще 5 августа.

На наш взгляд, если бы Сталин перед Ялтинской конференцией согласился с мнением заместителя наркома иностранных дел Лозовского о том, чтобы, продолжая переговоры о возобновлении пакта о нейтралитете с Японией, не позволить союзникам «втянуть СССР в Тихоокеанскую войну»[560] против нее, выраженным в его докладных записках Молотову от 10 и 15 января 1945 г.[561], то США —со своими союзниками, быстро добившись поражения Японии в результате применения ядерного оружия[562], немедленно заняли бы господствующее положение в Восточной Азии и резко подорвали геостратегические позиции СССР в этом регионе.

2. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ И ПЕРЕГОВОРЫ О КАПИТУЛЯЦИИ ЯПОНИИ

9 августа 1945 г. около 1 часа ночи по хабаровскому времени до получения в Токио сообщения об объявлении СССР войны передовые и разведывательные отряды трех фронтов – Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов под командованием соответственно маршалов Советского Союза Р.Я. Малиновского и К.А. Мерецкова и генерала армии М.А. Пуркаева под общим командованием маршала Советского Союза A.M. Василевского пересекли государственную границу между СССР и Маньчжоу-го (по японским данным, соответственно 00.10, в начале второго часа ночи и в 01.00)[563] и вклинились в территорию противника. С наступлением рассвета к ним присоединились главные силы трех фронтов, пограничники и моряки Краснознаменной Амурской речной флотилии[564].

В тот же день, сразу после полуночи, советская авиация также без получения в столице Маньчжоу-го г. Шеньяне (Мукдене) извещения об объявлении Советским Союзом войны Японии подвергла бомбардировке столицу этого марионеточного государства и г. Харбин. В налете приняло участие 76 летчиков 9-й воздушной армии на самолетах Ил-4[565].

Были нанесены также бомбовые удары по военно-промышленным объектам городов Гирин и Чаньчунь, а также важным железнодорожным узлам.

По вопросу о характере боев между советскими и японскими войсками в историографии имеются разные точки зрения. Так, A.M. Дубинский пишет: «Бои с японскими военными носили ожесточенный характер. Противник опирался на мощную систему обороны и оказывал упорное сопротивление»[566]. «…Упорное сопротивление японских войск… продолжалось и после отдачи приказа о прекращении боевых действий»[567] – вторит первому автору А.А. Кошкин. A.M. Дубинский пишет не только о том, что «наступающие части Красной Армии натолкнулись на ожесточенное сопротивление японских войск, в результате чего на ряде участков трех дальневосточных фронтов (хотя их было всего два. – К. Ч.) бои приняли крайне тяжелый характер», но и (со ссылкой на японскую газету «Санко нитинити» от 11 августа 1945 г.) о «наступлении Квантунской армии и армии Маньчжоу-го» против Красной армии, с трудом приостановленном советской авиацией, что, однако, не сломило японцев, вследствие чего «упорные бои продолжались»[568].