Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Серп и молот против самурайского меча - Черевко Кирилл Евгеньевич - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

В пользу точки зрения, что конкретные сроки нападения ему не сообщили специально, свидетельствует директива канцелярии Гитлера от 5 марта 1941 г.: во время предстоявших переговоров с Японией, т. е. с Мацуокой в Берлине, никоим образом не дать ему понять о существовании принятого 18 декабря 1940 г. плана «Барбаросса», по которому подготовка к войне с Советским Союзом должна была завершиться к 15 мая[249].

Вот почему весной 1941 г. Токио, несмотря на тревожные сообщения из Берлина, не форсировал мероприятий по подготовке к нападению на СССР. Это видно из того, что с 1939 г. до середины 1941 г. личный состав Квантунской армии увеличился всего на несколько десятков тысяч человек – с 270 тыс. до 300—350 тыс. человек[250], что составило не более половины численности советских войск на Дальнем Востоке[251].

Таково было действительное соотношение вооруженных сил двух стран с точки зрения угрозы безопасности СССР и реальной роли в сохранении этой безопасности пакта о нейтралитете вопреки традиционному мнению на этот счет советской историографии.

ГЛАВА 5

СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941—1945 ГГ.

1. СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (22 ИЮНЯ – 8 ДЕКАБРЯ 1941 Г.)

23 июня (24 июня по токийскому времени) 1941 г. посол СССР в Японии Сметанин в сопровождении будущего генерального консула в Саппоро, секретаря советского посольства Забродина посетил МИД Японии. Беседуя с министром иностранных дел Ё. Мацуокой, он спросил, будет ли считать себя Япония по-прежнему связанной пактом о нейтралитете с Советским Союзом в условиях начала войны Германии против СССР.

Мацуока ответил, что упомянутый пакт никоим образом не оказывает воздействия на тройственный пакт, очевидно, имея в виду ст. 5 о сохранении в период его действия существующего статуса в отношении СССР. И Сталин и Молотов, добавил он, знают, что Япония не подписала бы документа, который нарушал тройственный пакт.

После повторной просьбы советского посла недвусмысленно высказаться о намерениях Японии в сложившейся ситуации, Мацуока ответил, что Сталин не задавал ему подобного вопроса. Тем самым он, с одной стороны, дал понять собеседнику, что у советского вождя не было сомнений на этот счет, так как в противном случае пакт о нейтралитете не был бы заключен, и Сметанину следовало бы полагаться на мнение Сталина, а с другой – уклонился от прямого ответа.

Японский министр пояснил, что лично он, как и Сталин, не видел противоречия между пактом о нейтралитете с СССР и союзным договором Японии с Германией и Италией и что теперь Токио не может в одно и то же время оказаться и на стороне Германии, и на стороне Советского Союза.

С одной стороны, из слов Мацуоки следовало, что только нейтральная позиция Токио является единственно непротиворечивой. С другой – такой ответ позволял министру в выгодном свете представить свою позицию Берлину, пересказав германскому послу в Японии Отту только заключительную часть этой беседы, в конце которой он добавил, опять же в сослагательном наклонении, что Япония приостановила бы действие пакта о нейтралитете, если бы последний вступил в конфликт с ее союзом с Германией и Италией, который являлся основой внешней политики Токио. За такое, пусть даже косвенное подтверждение законности пакта о нейтралитете Мацуока получил выговор на 43-м заседании комитета японского правительства и ставки 1 августа 1941 г.[252]

Таков, на наш взгляд, объективный смысл высказывания японского министра в этой беседе. Другое дело, что он при этом думал и какие акценты расставил при изложении беседы послу Германии в Токио Отту, позволившие последнему направить 3 июля 1941 г. следующую телеграмму: «Мацуока сказал, что причиной такой формулировки японского заявления советскому послу являлась необходимость ввести русских в заблуждение или по крайней мера держать их в состоянии неопределенности ввиду того, что военная подготовка еще не закончилась. В настоящее время Сметанин не знал о поспешной подготовке, которая проводится против СССР и на которую сделаны намеки в решении правительства, переданном нам»[253].

Для того чтобы попытаться более убедительно доказать нелояльность Токио пакту о нейтралитете с СССР, советские историки, следуя за материалами Токийского трибунала, приводят лишь часть ответов Мацуока: о том, что пакт трех держав лежит в основе внешней политики Японии, а если данная война и пакт о нейтралитете вступят в противоречие с основами японской политики и пактом трех держав, то пакт о нейтралитете «не будет оставаться в силе»[254].

Но это условие с точки зрения текста тройственного пакта, в особенности ст. 5, строго говоря, являлось юридически нереальным, и поэтому истолкование советскими историками[255] условного предпочтения японским министром тройственного пакта как официального свидетельства о наличии заговора Японии с Германией и Италией с целью агрессии против Советского Союза и физическом «аннулировании советско-японского пакта о нейтралитете»[256] не выдерживает критики. Высказывание Мацуоки в той же беседе, что он не видит противоречия между двумя пактами, также опровергает подобное мнение[257].

Не находит документального подтверждения и точка зрения А.А. Кошкина о том, что с самого начала заседаний координационного комитета и ставки (с 15 июня 1941 г.) Мацуока настаивал на принятии политического решения в пользу немедленного выступления против СССР, т. е. о войне Японии с Советским Союзом еще до нападения Германии.

В действительности на упомянутом совещании, которое состоялось по токийскому времени 16 июня и которое не было первым, так как заседания координационного комитета и ставки начались раньше, японский министр, ничего не говоря о намерении Японии напасть на СССР, выступил против предполагавшегося нарушения ею соглашения с правительством Виши (Франция) об оккупации Индокитая из опасения столкновения с западными державами, прежде всего с Великобританией и США. Что касается советско-германской войны, то Мацуока сказал: «Судя по телеграмме Осимы, война Германии с СССР начнется на следующей неделе. В таком случае Советский Союз и Великобритания заключат между собой союз, а США станут в этой войне на сторону Великобритании. О такой ситуации необходимо как следует подумать. В особенности о том, что предлагаемая оккупация Индокитая будет серьезным актом вероломства»[258].

Таким образом, японский министр трезво оценивал опасность нападения Германии на СССР для Японии. Поэтому, рассчитывая на полюбовное разрешение проблем СВА)Северо-Восточной Азии) с Великобританией и особенно с США и предпочитая опираться на тройственный союз и нейтралитет СССР, Мацуока до самых последних дней перед вторжением Германии на территорию Советского Союза не терял окончательно надежду на то, что этого не произойдет, и Токио удастся избежать прямого столкновения с грозной коалицией морских и континентальных держав.

В пользу высказанного мнения свидетельствует следующее донесение шанхайской резидентуры НКГБ от 17 июня: «На заседании японского правительства не было принято окончательного решения о войне с Советским Союзом, так как в ближайшее время вмешательство Японии в войну считалось нецелесообразным»[259].

вернуться

249

Мацуока Ёсукэ – соно хито то сёгай. С. 858.

вернуться

250

Советская внешняя политика. 1917—1945. С. 282.

вернуться

251

История Второй мировой войны. 1939—1945. Т.П. М., 1980. С. 184.

вернуться

252

Кошкин А.А. Указ. соч. Приложение. С. 233—234.

вернуться

253

Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Указ. соч. С. 244.

вернуться

254

Там же. С. 243-244.

вернуться

255

Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 305; Мажоров СТ. Советско-японские отношения в ходе Второй мировой войны (1941 – 1945). // СССР – Япония. К 50-летию установления советско-японских дипломатических отношений. М., 1975. С. 52.

вернуться

256

Lensen G. The Strange Neutrality P.22.

вернуться

257

Кошкин А.А. Указ. соч. С. 85.

вернуться

258

Мацуока Ёсукэ – соно хито то сёгай. С. 1014. Осима в тот период был послом в Германии.

вернуться

259

Новое время. 1995. № 13. С. 31.