Я в моей голове (СИ) - Савелов Сергей Владимирович - Страница 50

А ведь когда-то мы могли

  Сидеть с гитарами всю ночь,

  И нам казалось, что всю жизнь

  Мы будем вместе всё равно.

  Серега, Вовка и Андрей,

  Чтоб не придумали про нас,

  По кругу шёл стакан с вином

  В последний раз, как в первый раз.

  Где теперь, вы теперь далеко,

  Далеко вы теперь от меня,

  Мои дворовые друзья,

  Мои давнишние друзья,

  С вами был, с вами есть я.

  Мои друзья.

  Серега, Вовка и Андрей.

  Виталий, Генка и Сергей.

  Серега, Вовка и Андрей.

  Виталий, Генка и Сергей.

   Закончил. Спрашиваю:

   - Поняли про кого это было?

   - Копа, Боб, Бэшен, Геня Солодов, Андрюха Мельников? - Предположил сразу Серега Леднев, - а еще Серега кто?

   - Семен, в моем подъезде жил, - напоминаю. Снова поправил гитару и шум обсуждения персонажей песни стих.

У ночного огня под огромной луной

  Темный лес укрывал нас зеленой листвой

  Я тебя целовал у ночного огня

  Я тебе подарил

  Половинку себя...

   Остановил шум:

   - А эту я уже пел соседям, только без гитары:

Выйду ночью в поле с конём...

   Опять зашумели. Напоминаю:

   - Помните, как кто-то катался по поселку на лошадях ночью

   Кто-то смеясь напомнил:

   - Как Леха Гурманов на следующий день ругался, убирая какашки лошадиные с футбольного поля и следы копыт заравнивал.

   Заржали. Когда кто-то захотел напомнить на мое участие в этом на него зашикали и заткнули. Отец мой рядом.

   - Ладно продолжаю. - Все затихли.

Третьи сутки в пути, ветер, камни, дожди...

   - А это про любовь. - Объявляю.

Я не знаю, что сказать тебе при встрече,

  Не могу найти хотя бы пары слов...

   Все стояли и молчали. У каждого было, что вспомнить о своей неудачной влюбленности.

  Подождав, когда восторги схлынут, продолжаю:

От вечернего шума устанешь

  И по старым проулкам пройдёшь,

  И друзей своих рядом с собою представишь,

  И бараковский воздух хлебнёшь.

  Вечерок этот дивный блаженный

  Повторяется с каждой весной,

  Ой, затянет тебя он беседой душевной,

  Закачает, как мост над рекой.

  И затянет беседой душевной,

  Закачает, как мост над рекой.

  И ты споёшь

  Про свет в любимом окне,

  Про звёзды, что в тишине

  На небосводе горят.

  И ты споёшь,

  И тихо липы вздохнут,

  И вновь тебе подпоют

  Ребята с нашего двора.

  И припомнятся звуки баяна

  Из распахнутых в вечер окон,

  Копу вспомнишь, соседа-буяна

  И распитый в сортире флакон.

  Помнишь, пиво носили мы в банке,

  Ох, ругался на это весь двор

  И смолили тайком мы с Серегой в сарайке,

  А потом был с отцом разговор...

   Опять все довольны. Дружно хлопают и громко обмениваются впечатлениями.

  Все были в восторге. Все как бы почувствовали, что мы вместе. Тут ко мне под бок подсела девчонка, старше меня на год, сейчас учится в ПТУ. Удивленно смотрю на нее. Она взглянула на меня и с вызовом посмотрела на окружающих. Девчонки в толпе чего-то шепнули Сереге Ледневу. Он решительно подошел к ней, взял ее за предплечье и поднял с лавки. Подтолкнул молча в сторону девчонок.

   Продолжаю:

- Хей!

  Веселый роджер взвился в небеса

  Чернее ночи наши паруса

  И в душах наших беспросветный мрак

  Ты кто теперь - бандит или моряк?

  Оставили от прошлого туман

  И клятву нашу принял ураган

  Мы все равны - бродяга и Герон,

  А самый сильный станет главарем. Хей!

  Вейся, Веселый Роджер

  Через моря и годы, вейся,

  Прокляты будем мы, но все же

  Вспомнят потом пиратов песню! хей!..

   Опять шумно выражают восторг.

   - Ну и последняя, - объявляю.

   Слышу гул разочарования, но не реагирую и начинаю:

И лампа не горит,

  И врут календари,

  И если ты давно

  Хотела что-то мне сказать,

  То говори...

   Кто-то попытался захлопать, но замолкли.

   - Поняли про что эта песня. - спрашиваю слушателей.

   - О любви и потери, - произнес женский голос из толпы. Кто-то начал возражать. Начался спор.

   - Да, когда я писал эту песню, представлял чувства парня потерявшего любимую девушку, рано умершую. Наконец он не выдержал и покончил с собой. Теперь они вместе навсегда, - пытаюсь рассказать замысел.

   Все вокруг молчат.

   - Спой еще что нибудь, - просит кто-то.

   Тут выступил отец:

   - Спой Сергей, не дело на такой грустной песне останавливаться.

   - Хорошо. Но это действительно последняя, - соглашаюсь.

Золото - хозяйке, серебро - слуге,

  Медный грош бродячей всякой мелюзге.

  На пьянку для солдата, на бархат для вельмож

  Холодное железо добывает медный грош...

   Все, встаю и снимаю гитару с плеча. Передаю отцу, чтобы отнес домой. Он же хитрый выцепил кого-то из бараковской молодежи и протянув гитару, что-то попросил. Мою гитару унесли в темноту. Он виновато пожал плечами. Наверное сговорился с мужиками отметить мой успех. Ладно.

   Народ хвалил меня и расходился тихонько переговариваясь. Мои ребята стояли со мной и молчали. Некоторые ребята и девчонки потоптались рядом и почувствовав себя лишними ушли. Пьяненький сосед пытался протиснуться ко мне со своими впечатлениями, но Стас прихватил его за шиворот, развернул к себе и взглядом отправил обратно. Фил тоже потоптавшись, распрощался до завтра. Остались только свои. Потихоньку пошли к клубу. Некоторые тихонько переговаривались. О миниконцерте никто не говорил. Наверное находились под впечатлением. Наконец Яшка, как самый простой и толстокожий не высказался:

   - Тебе надо со сцены выступать. Чтобы все твои песни услышали.

   - Может и услышат, - задумчиво протянул я.

   - Ты быстро гитару освоил, - заметил Серега Леднев.

   - Да, какое там освоил? Даже для двора плохо. Надо еще многое шлифовать и работать. Времени не хватает. - Пожаловался.

   - А мне понравилось. Получше, чем у многих у тебя получается. - Высказался Крюк.

   - Значит у них еще хуже, да и гитара у меня хорошая. - Подытожил.

   Время было позднее, спортзал был уже закрыт, в клубе заканчивался последний сеанс. Идти было некуда и мы стояли на площади перед клубом. Ребята обменивались впечатлениями о понравившихся песнях. Стас с Вермутом отозвали меня в сторону под удивленные взгляды пацанов. Яшка хлопнул себя по лбу и поспешил к нам. Передали мне записки со своими пожеланиями и попытались на словах объяснить свои хотелки. Вникать не было никакого желания. Я чувствовал какое-то опустошение и умиротворение. Сегодня, когда принимал от ребят предметы старины, каждый завертывал или цеплял бумажки с фамилиями или прозвищами владельцев. Завтра буду разбираться. Вдруг все замолчали. Я удивленный посмотрел в сторону, куда смотрели все. К нам неторопливо шел Грузин с тремя пацанами. Не подходя метров пять - остановились. Грузин вышел вперед и позвал меня. Отошли с ним в сторону. На удивление он оказался трезв.

   - Говорят, ты опять поразил публику? - поинтересовался он.