Замок Сновидений - де Ченси Джон - Страница 11

Сидящий не двигался — хотя секунду назад он мог бы поклясться, что тот пошевелился.

Через какое-то время (да — время!) он различил ещё несколько деталей на вершине обелиска. Теперь можно было точно сказать, что человек облачен в длинную мантию, а на голове у него шляпа. Перед ним на небольшом письменном столе лежала огромная книга, и сидящий медленно и методично выводил букву за буквой, строчку за строчкой.

Шло время.

Ему не оставалось ничего, кроме как смотреть вверх и ждать. Он стоял совершенно неподвижно, устремив глаза на фигуру наверху. Ждать. Ждать.

Прошло ещё какое-то время, невозможно было сказать, час или мгновение. Неожиданно человек отложил перо и откинулся на спинку кресла.

И тут картина изменилась. Пирамида превратилась в судейское кресло, на сидящем теперь была судейская мантия. Черты погруженного в тень лица разглядеть не удавалось, отчетливо видна была лишь длинная, с серебряным отливом борода. Глаза под темными низкими бровями напоминали бездонные колодцы.

Судья заговорил. Он сказал:

— А!

Голос был низкий и звучный.

Стоящий внизу молчал.

Судья (в конце концов, у него должно было быть имя) взглянул в открытую книгу. «Я как раз готовил твое появление. Вот ты и пришел. Настало твое время. Вернее, закончился отпущенный тебе срок».

— Где я?

— В самом деле: где? — Судья чуть улыбнулся. — Это лишь остановка, короткая остановка на пути следования.

— На пути куда?

— Именно это мы и должны определить.

— Если ты не можешь ответить на мой вопрос, — сказал человек внизу, — то скажи мне хотя бы, кто я?

— Это тоже необходимо определить. Ведь ничто не является постоянной величиной. Все течет, все меняется. Необходимо работать и работать, чтобы сделать какую-нибудь величину постоянной.

Человек внизу на минуту опустил глаза, затем снова взглянул на сидящего наверху.

— Что я здесь делаю? Почему я попал в это место?

— Слишком много вопросов, — ответил судья, но потом улыбнулся и кивнул: — Хорошо. Ты должен относиться к тому, что с тобой происходит, как к процессу, как к ситуации становления. Ты должен задавать вопросы. Ты должен познавать. Ты должен забыть все, что знаешь или думаешь, будто знаешь. Ты должен познать все заново. С постижением появятся новые знания о собственной сущности, изменится и восприятие. Все придет со временем. Ты должен учиться, а также быть очень терпеливым.

— Но я хочу знать, мне необходимо понять…

— Хорошо, хорошо. Ты научишься и узнаешь.

Судья откинулся на спинку кресла и потер глаза.

— Ох! — сказал он устало. — Нелегкая это работа.

— Кто ты? — спросил смотрящий вверх.

— Моя обязанность — наблюдать за тобой, пока ты учишься видеть и познавать. Вести тебя, но не учить. Ты должен научиться сам. Я буду помогать тебе на этом пути. Моя задача — выбрать тебе дорогу. Дорог к знанию много, и дойти до поставленной цели можно разными путями. Необходимо лишь выбрать единственно верный, который поможет тебе познать себя.

— Куда мне идти?

— Не спрашивай, — последовал ответ. — Я уже говорил: место не столь важно. Важен сам процесс. Не думай о том, где и когда разворачивается действие. Для тебя важно не пространство, а то, доберешься ли ты до тех пределов, в которых решится твоя участь. Важно не само время, важно дожить до того часа, когда будет вершиться твоя судьба.

— Это все записано? — спросил человек. — В этой книге?

Судья кивнул, глядя с небесной высоты кресла.

— Именно это я и пишу. Запись ведется даже сейчас, пока мы беседуем.

— Значит, от меня ничего не зависит.

— Наоборот! У тебя есть все, чтобы изменить ситуацию. В твоем распоряжении все для сопротивления, борьбы или отказа.

— Но если моя судьба определена?

— В вечности твоя судьба определена, но ты живешь в определенном времени, и от тебя зависит то, как будет протекать твоя жизнь. Источник твоей судьбы в тебе самом. Ты будешь писать свою историю. А я… я буду записывать её здесь. — Судья показал на страницы огромной открытой книги.

Человек молчал. Тишина стала гулкой.

— Это… очень интересно.

— Не сомневаюсь. — Судья расправил плечи. — Мне больше нечего добавить. Слова в данном случае мало что значат.

— Ты мне не все сказал. Но ведь ты, наверное, не можешь сказать мне все, — произнес человек внизу.

— Это правда. Я не сказал о многом, тому есть веские причины. Со временем ты поймешь. — Судья выпрямился. — Пора начинать.

— Начинать что?

Человек вдруг заметил, что линия горизонта стала едва различима, наползала серая дымка, и со всех сторон подступали тени. Тишина сделалась невыносимой.

— Что происходит?

— Ничего, — сказал судья. — Твое временное существование подходит к концу. Возвращается хаос. Наступает тьма.

— А что будет с этим местом? Оно исчезнет?

— Возможно. А может быть, и нет.

— Что об этом говорит книга?

— Только то, что делаешь ты и что я записываю.

Мрак надвинулся, поглотив все пространство. Тонкая полоска горизонта разделяла темноту на две части. Затем и она исчезла, и все захватила пустота.

— Это бессмысленно, — произнес он в последний момент, перед тем как исчезнуть.

— Что именно? — услышал он напоследок.

Палата тайного совета

Сидевшие за огромным дубовым столом немало повидали на своем веку.

У каждого на груди поверх церемониальной мантии блестел золотой медальон с выгравированной должностью его обладателя. Все молчали, украдкой бросая взгляды друг на друга из-под надвинутых на глаза капюшонов.

Некоторые ради приличия улыбались, но у большинства лица были бесстрастными, хотя в мозгу кипела работа: задумывались заговоры и ответные ходы, оценивались сила возможных союзников и опасность потенциальных врагов, замышлялись интриги, продумывались планы.

Блики свечей гуляли по блестящей, словно воском натертой поверхности дубового стола. Кресла были обтянуты мягкой черной тканью, подсвечники сделаны из золота. Эта комната подавляла и подчиняла, как и положено обиталищу высшей власти.

Двое из присутствующих, сидящие рядом, явно нервничали. Один из них, то и дело поглаживающий бороду, быстро взглянул на соседа. Тот, в свою очередь, многозначительно поднял бровь и отвернулся.

Сидящие посматривали друг на друга, покашливали, и по выражению их глаз было ясно, что они мучаются сомнениями в правильности решения.

Кресло во главе стола пустовало, к нему то и дело обращались нетерпеливые взгляды.

— Ну что ж, я думаю… — не выдержал кто-то.

Его прервал скрип открывающейся двери. Вошел паж и встал сбоку.

— Его королевское высочество Трент, принц Королевства Опасного!

Принц шагнул через порог, его зеленая мантия колыхалась при ходьбе. Все встали.

— Добрый день, мои лорды. Присутствующие по очереди приветствовали вошедшего.

Одет он был со всей подобающей случаю пышностью: шляпа с зеленым кантом и гигантским белым пером, шелковый камзол, отделанный горностаем. Рукоять меча инкрустирована драгоценными камнями. Пальцы унизаны сверкающими драгоценными перстнями.

Принц подошел к креслу во главе стола.

— Прошу садиться.

Трент сел, и все последовали его примеру. Паж удалился, закрыв за собой двери. Воцарилось молчание.

Принц окинул всех сидящих за столом взглядом, который называют испепеляющим, потом повертел головой направо и налево, разрушая официальный настрой, и улыбнулся.

— Похоже, у нас трудности.

Поднялся один из министров.

— Ваше королевское высочество, позвольте выразить вам искреннее соболезнование по поводу горя вашей семьи. Мы заверяем вас, что разделяем боль безутешной потери, потери не только вашего брата, но и нашего лорда и короля.

— Спасибо, лорд Баррель, — с достоинством кивнул принц. — От лица моей семьи позвольте сказать… Я не сомневаюсь, что государственные дела будут в надежных руках в это трудное время. Мы верим в вас.