отзывается глухим ударом. Ставлю ногу на ступень и спускаюсь, продолжая злиться, срываясь на простых рабочих. Поддеваю опять кирпич, ненавидя всех в этот момент, и

толкаю его. Меня трясёт от гнева. Я в бешенстве от ситуации, что не поддаётся мне от

совершенной ошибки.

- Марк Дмитриевич, - от шума инструментов не могу разобрать, кто кричит. Поправляю

каску на голове, поднимаю ногу на ступень, возвращаясь на прочное бетонное

перекрытие, как неожиданно опора уходит из-под ног.

ГЛАВА 24

Находясь в кругу родных и близких людей в эпицентре шумного веселья, мне совсем не

радостно. Грустно. Старалась заставить себя не думать о нашей встрече с Марком, но все

напрасно. Увидеть его в храме было неожиданно. Не стала сразу прятаться и убегать, отчаянно желая услышать ещё хоть раз греющее душу трепетное "люблю". Хочу верить

его словам. Сердце мечется, но разум не поддаётся. Не знаю, как жить после? Как

доверять и не бояться? А вдруг ещё раз предаст? Ведь я уже не одна, у меня будет дочь, как мне потом себя собирать? Страх преследует меня всегда. Мой незаменимый спутник в

жизни. Но вопреки всему люблю Марка. И мне это не нравится. Скучала по нему. Ждала.

Хотела видеть. А он не приходил. Где был все эти месяцы? Вопросы без ответа. Не смогла

их задать. Спорить с ним бесполезно, я просто развернулась и ушла, ибо моя выдержка

дала сбой, внутренняя сила, что заставляла спокойно выслушивать его сладкие речи и не

млеть, испарилась. Не знаю, как жила все это время без него, но когда увидела блеск в его

глазах, как он рассматривал меня, то все чувства вернулись и обострились. Дрожь

прошлась по телу так, что боясь своей реакции на него, прижала Артёмку ближе к себе, не

в силах отвести глаз. Марк всегда смотрит на меня по-особенному, что я не могу

спрятаться или опустить взгляд. Затягивает и манит в свои сети. Говорил сегодня так

убедительно, только все рано не могу поверить. Я слишком много отдала этим

отношениям, делала все для нас, не получая отдачи. Тепло, трепет, забота - все это было.

Но не было главного - его любви ко мне. Смирилась и с этим. Надеялась и ждала, что

обязательно отогрею ледяное сердце и вызову ответное чувство. Но все зря, впустую. Не

хочу наступать на те же грабли. Сколько можно? Зачем он опять возник в моей жизни!

Только все наладилось! Ни в коем случае не ограничу его общение с малышкой. После

родов пусть проводит дни напролёт с ней, если ему так хочется, но не со мной. Хватит

страданий, переживаний, я думаю только о ребёнке. Рубцы на сердце начинают

затягиваться прямо пропорционально увеличению объёма моего животика, где растёт

доченька. Она меня исцеляет. Ещё не родившись, дарит мне ощущение неземного счастья.

Не могу передать словами, что я испытываю, когда начинается бунт внутри меня, и

маленькая ножка пинает и не успокаивается, пока не почувствует тепло моей руки.

Затихает.

- Ты не устала? - мама стоит рядом и обеспокоенно заглядывает в глаза. После венчания

мы отправились в ресторан, и я стойко держусь, несмотря на боль в спине и слегка

отёкшие ноги, на протяжении дня.

- Да, - натянуто улыбаюсь, и мама обнимает меня.

- Скажу папе, чтобы тебя отвёз домой.

- Не надо, мамуль, Роман обещал меня забрать и поздравить нашу парочку, - целую ее и

обнимаю в ответ.

- А мы проснулись и не хотим мешать маме с папой, поэтому пришли к вам, - папа

подходит с Артемкой на руках. Забираю крепыша, целую и тискаю его. Улыбается в ответ

ангельской улыбкой. Пухлые ручки тянутся к моим волосам, но мама отводит их за спину.

Знаем мы, как он любит ухватиться и не отпустить, пока клок волос не останется в

крохотных пальчиках.

- Доченька, давай мне сюда Темку, а то наш карапуз уже тяжёлый, - целую ещё раз и

вдыхаю запах ребёнка. Прикрываю глаза и думаю, как буду нянчить свою малышку.

Считаю дни до ее появления и очень жду.

Через час приезжает Дементьев с огромным букетом цветом для Александры и подарками

для семьи Яхонтовых. Поговорил с отцом о нашем совместном деле и уверил его, что все

под контролем, и он ни на что не претендует, подводных камней нет. Он даже заверил все

нотариально на случай таких вопросов. Папа сомневается и каждый раз поднимает такие

разговоры со мной, поэтому решил напрямую озвучить свои опасения. Я не сомневаюсь в

Романе. Прощаемся с гостями и покидаем заведение. Сажусь в машину и снимаю туфли, облегченно вздыхая, и расслабляюсь, удобно устраиваясь в кресле.

- Все нормально? - интересуется, приподнимая бровь и криво улыбаясь.

- Вполне, - прищуриваюсь и внимательно изучаю лицо этого хитреца, - что означает твоя

ухмылка? - обвожу рукой в воздухе его оскал.

- Нуууу, - довольно протягивает, - вы..., - мелодия моего телефона не даёт договорить ему.

Достаю аппарат из сумочки.

- Прости, Ром, это Маша, - смотрю на дисплей и отвечаю.

- Да, Машуль? - едва произношу от усталости.

- Ярослава, я отправила все фотографии Дины тебе на почту. Просмотрела их несколько

раз, но так и не поняла, подходит ли нам образ модели. Мне кажется у неё грубые черты

лица. Так что посмотри сама и реши.

- Что на счёт другого портфолио?

- Другого..., - зачем-то повторяет мои слова и замолкает.

- Лауры, кажется? - предполагаю, не помню, как зовут точно.

- Нет, Линары, - поправляет и снова молчание. Мои нервы на пределе за целый день, так

ещё и она тормозит.

- Все выслала? - решаю узнать ответ быстрее.

- Нет... Лев... я ...

- Смирнова, я быстрее рожу, чем ты слово скажешь! - нервно выдаю и она выпаливает:

- Просто я не успела. Меня забрал Лев, и мы поехали за Тамарой Николаевной, чтобы

отвезти ее в больницу к Марку Дмитриевичу.

- Куда? К кому? Маш... что, - испуганно хватаюсь за живот от резкой боли и жадно глотаю

воздух, - что с Марком?

Дементьев вырывает у меня телефон и начинает сам разговаривать с Марией, узнавая

подробности. Мое сердце обливается кровью после услышанного. Страх и волнение

пришли взамен усталости. Тревога поселилась в душе. Мне плохо от подкатывающего

кома к горлу. По щекам катятся слезы, когда в памяти всплывает его обречённый взгляд

от моих жалящих слов. Отказываюсь верить в происходящее. Это же Марк! Он всегда

предусмотрителен, он не мог просто оступиться и упасть! Лёгкие сдавливает от боли, тяжело дышать от картин, которое рисует мое воспаленное воображение, предполагая не

самый лучший исход произошедшего. Рома успокаивает меня весь оставшийся путь, но я

его не слушаю. Пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Смотрю невидящим взглядом в

боковое стекло на проносящиеся мимо огни ночного города. Опять собрались и застыли в

глазах не пролитые слезы, сжимаю пальцы в кулак, впиваясь ногтями в мягкую кожу

ладони, сильно нервничая. Малышка чувствует мамины терзания и тоже ведёт себя

неспокойно. Кусаю губы, повторяя про себя слова молитвы. Господи! Хоть бы все

обошлось!

- Слав, успокойся, пожалуйста! Все будет хорошо, слышишь меня? - руки Дементьева

обхватывают лицо, и он заглядывает в мои пустые глаза. Слабо качаю головой, он

помогает выйти из машины. Слышу биение своего сердца, грохочет так, будто хочет

выскочить из груди. Когда мы заходим в больницу, меня всю лихорадит, трясёт как при

ознобе. Роман не отпускает моей руки, спрашивает на стойке регистрации, как пройти в

нужное отделение и фамилию дежурного врача. Поднимаемся на третий этаж и идём по

длинному белому коридору, от которого по спине пробирается холодок, запах

медикаментов бьет резко в нос, заставляя морщиться. Я нахожусь в полной прострации.

Во мне будто что-то медленно умирает, кто-то сдавливает шею и душит, душит... Внутри