Голос Лема - Дукай Яцек - Страница 3

В сумме же — это не самое худшее место для творчества Лема в мировой культуре.

Еще бы и у себя на родине оно оставалось живо хотя бы в той же мере.

Кшиштоф Пискорский

ТРИНАДЦАТЬ ИНТЕРВАЛОВ ИОРРИ

(пер. Сергея Легезы)

Два беспилотных штурмовика, которые Имурисама выплюнула, прежде чем войти в облако Оорта, возносятся по дуге над Луною, прочерчивая в темном небе две светлые полосы. Под ними открывается вид на Землю — шар обгоревшего камня.

Дроны приводят оружие в боевую готовность. Один их залп мог бы превратить планету в бульон из кварков и лептонов, который выхлебают коллекторы Имурисамы, возвращая часть энергии, потраченной на их производство. Однако ни одна угроза из тех, что симулирует стратегический сердечник Конгломерата, себя не выказывает. Нет враждебной жизни, никакая цивилизация не пытается вытянуть отсюда остатки тяжелых элементов. Есть лишь одинокий мертвый камень, висящий в пустоте.

Вардена охватывает чувство мрачного удовлетворения. Он голосовал за то, чтобы не тратить энергию на дроны. Знал, что те ничего здесь не обнаружат: последние из цивилизаций с пика кривой Кардашева давно покинули этот рукав Млечного Пути. А низшие, бедные типы 1 и 2, погибли во взрывах сверхновых или умерли от голода, поскольку их технологии не сумели перекрыть нехватку энергии.

Энергия. В последнее время даже Конгломерату ее не хватает. Средства безопасности наподобие двух штурмовиков — расточительство, которое они уже не могут себе позволить. Но стратегический сердечник этого не понимает. Этот параноик выковал триллионы своих искусственных синапсов в огне Энтропийных Войн. Он все еще не в силах уразуметь, что во времена Великого Холода каждая схватка и столкновение лишь ускоряет тепловую смерть обеих сторон. Даже мысли о конфликте, выстраивание военных планов — суть расходы: выжившие цивилизации хорошо это понимают. Ведь энергии не хватает всем, коллекторы Конгломерата — направленные в несколько призрачных точек, рассеянных в бескрайней тьме, — с трудом позволяют поддерживать критические системы. А животворящие пульсы Иорри все реже и все слабее.

Варден беспокоится. Думает, что ему нужно было сильнее противиться выпуску штурмовиков. Конечно, Имурисама в конце концов поглотит дроны и разложит их на единичные атомы, но что с того: баланс все равно окажется отрицательным. Увы, до его мыслей никому нет дела. Конгломерат ему не доверяет. Этого никто не скажет, но все опасаются, что он не беспристрастен и эмоционален. Ведь Варден на одну тысячную остается человеком.

Тем временем дроны дважды облетают Землю, проводя поверхностное сканирование. Стратегический сердечник дает зеленый свет. По этому знаку облако космических мух пересекает орбиту Плутона и направляется в сторону растрескавшегося трупа планеты.

Нынче темно и холодно. Се — последние мгновения Вселенной, скованной тепловой смертью.

Варден переходит потоком нейтрино из Имурисамы на сердечники собственного флота. Транскрипция из кристалло-мультиспиновых потоков фрегата на фотонно-кремниевые палубы Дейрона проходит непросто, часть пакетов теряется. Вардену приходится ждать в Чистилище, пока Имурисама возобновит трансмиссию; пока они с Дейроном не заштопают дыры в его сознании.

Он ненавидит Чистилище. Тут — небытие, но будто осознанное; полусон разума. Он опасается, что именно так выглядит смерть.

На этот раз Варден ждет дольше обычного, видимо, пробелы больше или машины не могут договориться. Авария интерпретаторов? Слабая подпитка дескриптивных станций Дейрона? Имурисама для них крепкий орешек, результат несуществующей технологии, как многие военные корабли. Родилась она из простого вопроса: как застать противника врасплох в эпоху глубокого сканирования и торговли петакубитами информации, когда все обо всех все знают? Это непросто, но способ есть. Размещаешь кластер квантовых сердечников с временной акселерацией — небольшой, размером с планету, — а потом запускаешь на нем симуляцию мира, большую игру в жизнь, которая пару-тройку десятков раз проходит от изначальной оригинальности до холодного конца, и множит, развертывает вероятностные, но не существующие цивилизации. Необязательные сущности. А всякая цивилизация — это миллионы независимых ИИ, которые живут, работают и умирают. Создают произведения искусства и научные прорывы.

Творишь бурю в стакане воды, галактические войны в аквариуме. Потом извлекаешь из этого что сумеешь: модели экономики, идеологии, но и военную технику, особенно если она экзотична и сложна для понимания.

Вот только, смешивая технологии, рожденные симуляциями, с технологиями нескольких десятков реальных цивилизаций, получаешь информационный кошмар. Конгломерат — это сеть, сшитая из сообществ с настолько разной философией и наукой, что несколько монументальных мысленителей, являющихся главным банком его вычислительных мощностей, предназначены исключительно для координации этих систем между собой. И даже им это не всегда удается. За пределы сети пришлось вынести такую экзотику, как Малорианская сингулярность: ее процессы, протекая по временно ускоренным подизмерениям, были непонятны даже Конгломерату. Или Драккани — их сеть оказалась живой религией, мистическим раем, который могли понять лишь другие представители их расы.

Конца Чистилищу не видно, а мысли Вардена тем временем внезапно замедляются. Это низкая подпитка.

Приближается…

Наконец Чистилище выплевывает его, измученного и измятого. С момента приближения к системе Конгломерат держал Вардена наготове, на случай контакта. Совещания, симуляции, тренировки. Варден охотно бы отдохнул, нырнул в кубитовый пух виртуала, однако ему нельзя. Он прикован к реальности последовательностью жестких обусловленностей — истинный раб материи. Он происходит из касты реалийцев, как и несколько сотен прочих сознаний Дейрона. Это честь, поскольку службу предлагают лучшим — единственная работа в прежнем смысле слова, какая еще осталась. Но порой Вардену оказывается достаточно, даже если его сознание набито мотивационными обусловленностями, даже если он накачивается, словно безумец, примитивным протопатриотизмом, садомазохистским удовлетворением от жертвенности.

Варден устал. На уровне реальности-3, в приятной лоу-тек симуляции Дейронской планеты, у него есть настоящая семья. Навещая их, он несколько ослабляет обусловленности. Любит чувствовать, как воля балансирует на грани: с одной стороны, такая тоска, что хочется плакать, с другой — обязанность, жертвенность, поскольку выживание семьи зависит от того, что он будет делать на уровне 0. Варден несколько раз находился в шаге от решения все бросить и спокойно жить тремя уровнями реальности ниже холодного мира. И всякий раз перебарывал искушение. Он знает, что ловушка инбридинга укорененных универсумов — второй после расщепления атома тест для молодых цивилизаций. И что очень немногие сдают его, предпочитая запереться в нереальностях.

Не дадут ему отдохнуть.

Варден едва сбросил с себя холод Чистилища, а его уже тянут на внутренний совет Дейрона. Это глупость, реликт старых времен, но Варден старается быть снисходительным. Большая часть экипажа — молодые разумы из Ориона, у которых едва стерлась разница рас, некоторые — еще до технологической сингулярности, этих космических яслей. Они подозрительны. До конца не понимают ни зачем они сюда прибыли, ни что произойдет позже. Не доверяют Конгломерату.

Дискуссия ведется на закрытых каналах, под замком, поглощающим передачи на всех уровнях. Варден встал на сторону Конгломерата, но не потому, что чувствует себя связанным с ним сильнее, чем с собственным флотом. Просто он хорошо его знает. В старые времена Вардена можно было назвать послом.

Они засыпают его вопросами, на которые он едва может ответить.

Нет, Кодра не проксирует алгоритмов нашего-2. Это клонированный дебатирующий поток, мы пытаемся исправить часть систем, кодране помогают в анализе.