Реквием патриотам (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 47

В додзе Камии Каору я вошел в самый разгар перебранки между его обитателями. Похоже, что не первой и не последней, ибо некоторые ее участники явно получали удовольствие. А именно мальчишку лет двенадцати в коротком желтом кимоно, украшенном короткими коричневыми штрихами, и полосатых хакама и парня постарше (где-то ровесника Кэнсина), одетого в белый цинохайский костюм, куртка которого была расстегнута. Последний рефлекторно сжал кулаки, что выдало в нем человека не чуждого рукопашного боя.

- Привет, минна-сан, - вежливо кивнул я им.

- Здравствуйте, Кэндзи-доно, - поздоровался Кэнсин, единственный из всех, здесь присутствующих, знавший меня в лицо.

- Невежливо было бы не представиться, тем более, что я знаю вас, - произнес я. - Тахара Кэндзи.

- Министр внутренней безопасности, - медленно протянул парень в цинохайском - Сагара Саноскэ.

- Чем могло мое скромное додзе, - удивилась Каору - хозяйка школы, - привлечь внимание столь высокопоставленной особы?

- Оставьте, Каору-доно, - отмахнулся я. - Я, можно сказать, сбежал от всей этой вежливой трескотни из своего министерства и не хочу слушать ее. А пришел я сюда, чтобы вручить Кэнсину вот эту бумагу. - Я вынул из кармана разрешение на ношение меча, протянул ее молодому ронину. - Ну и еще, отдохнуть от дел в хорошей компании.

- Вы считаете нас подходящей компанией? - в голосе Саноскэ сквозила откровенная неприязнь.

- Отчего же, - пожал я плечами, делая вид, что не заметил ничего, - вы куда лучшие люди, нежели те, что окружают меня обычно.

- А вы еды с собой не прихватили? - разбил лед, звеневший между нами с Саноскэ, мальчик по имени Яхико. - Мне уже надоело травиться тем, что готовит Каору!

Не поймай я брошенный разъяренной девушкой синай, он бы угодил точно в голову несносного мальчишки.

Окончательно растопить лед удалось за совместным обедом. Еда оказалась не столь уж дурной, если конечно сравнивать с тем, что приходилось "откушивать" во время войны. В мирное же время хуже еще пробовать не приходилось. Однако пришлось есть и не особенно морщиться при этом, но это проще чем улыбаться в лицо мерзавцу из правительства, куда с превеликим удовольствием бы плюнул. После обеда и непродолжительного отдыха Яхико и Каору уговорили нас с Кэнсином устроить показательный поединок - сабля против катаны. Я по привычке надел перевязь с отличной саблей генарской работы - не люблю ходить по улице без оружия.

Я скинул закатал рукава рубашки где-то локтя, вынул саблю из ножен и отбросил перевязь с ними подальше. Кэнсин слегка сгорбился, положив ладонь на рукоять сакабато. Ну конечно, он начнет поединок одним из приемов батто-дзюцу, интересно, рассчитывает победить одним ударом...

Дальше думать было попросту некогда. Кэнсин выхватил меч - клинок описал широкую дугу, встретившись с вовремя подставленным моим. Я попытался связать его серией коротких финтов. Кэнсин на этот трюк не поддался, сделав несколько шагов назад и атаковав снизу. Я парировал, мгновенно перевел клинки (и свой и Кэнсина), так что они с характерным стальным скрипом скрестились прямо перед нашими лицами. Теперь юный ронин давил на мою руку двумя, однако я легко держал его.

- Я всегда был сильнее тебя, - усмехнулся я, накрыв его ладони ладонью своей левой руки и передавливая его.

- Но это никогда не помогало тебе, - улыбнулся в ответ Кэнсин, легко поддаваясь, вновь переворачивая катану клинком вниз, перехватывая и используя рукоять как рычаг, и нанес мне удар по ребрам.

- Чистая победа, - признал я, поднимая руки и морщась от боли в ребрах.

- Кэнсин, - всплеснула руками Каору, - ты же ему ребра поломать мог.

- Не поломал и не мог поломать, - отмахнулся я, делая вид, что мне совсем не больно. - Он - мастер меча, мало чем уступающий самому кэнсею.

- Ты льстишь мне, Кэндзи-доно, - усмехнулся Кэнсин, пряча сакабато в ножны. Хотя я отчетливо видел - эта похвала ему приятна.

- Учись, Симодзука Яхико, - наставительным тоном произнесла Каору, наставив указательный палец на мальца словно копье. - В каждом поединке, неважно участвовал ты в нем или же был лишь свидетелем, ты должен находить информацию и для себя.

Услышав фамилию Яхико, я едва не покачнулся. Симодзука. Пока она не была произнесена вслух, я как-то не задумывался над тем, кто же такой этот мальчик.

- Ты живешь не со своей семьей, Яхико-кун, - сказал я, когда мы вернулись в жилые помещения додзе.

- Отец погиб в войну, - ответил тот, - а мама умерла, узнав об этом. Я скитался по стране, пока не встретил Кэнсина и Каору. И теперь вынужден есть все, что она готовит, да еще и выслушивать наставления. - Он показал девушке язык, та в ответ погрозила ему пальцем.

- Твой отец командовал лучниками в войске Язаки Кобунго, не так ли? - продолжал спрашивать я, хотя уже примерно догадывался во что это выльется.

- Да, - кивнул мальчик. - Его застрелили из винтовки в сражении на какой-то реке.

- Я командовал теми стрелками, - произнес я. - Мы зашли во фланг войска Кобунго и дали залп по лучникам твоего отца, чтобы они не смогли выстрелить по атакующим конникам Иидзимы Сего.

- Как? - прошептал мальчик в наступившей после моих слов, которых я не мог не сказать, тишине. - Почему?

Он прокричал что-то нечленораздельное и бросился бежать.

- Для чего вы рассказали ему все это? - очень тихо спросила Каору.

- Каждый человек имеет право знать, кто был убийцей его родных, - ответил я. - Пусть он лучше ненавидит одного меня, нежели всех, кто сражался против сегуната.

- Его сердце исцелилось от этой ненависти, - треща суставами на пальцах, которые он нервно тискал, произнес Саноскэ, - но ты поселил его вновь.

- Будем надеяться, что нет, - сказал Кэнсин, завершая разговор.

Я понял, что оставаться здесь дольше было бы, по крайней мере, невежливо.

Яхико не следил затем куда он бежит. Остановили его несколько пьяных мужчин, один из которых ухватил его за рукав кимоно.

- Куда спешишь, малец?! - рявкнул он, дыша в лицо Яхико многодневным перегаром. - Не составишь нам компанию?!

- Нет, - отрезал тот, пытаясь освободиться. Тщетно.

- А нам вот тут так одиноко, - прохрипел другой. - Ты можешь скрасить наше одиночество, красавчик.

- Оставьте его! - К ним подошел высокий юноша с бокэном в руке.

- А что ты сможешь сделать нам, самурай-доно? - издевательским тоном спросил державший Яхико за рукав.

Вместо ответа он получил бокэном между глаз, покачнулся и осел на землю, выпустив-таки многострадальный рукав Яхико. Остальные пьяницы ринулись на юношу, размахивая кулаками. Этот факт его, похоже, ничуть не смутило, ловко орудуя деревянным мечом, он раздавал тумаки направо и налево, и уже через несколько минут все пьяницы валялись рядом с первым, тихо постанывая от боли в места соприкосновения их тел с бокэном.

- Идем, парень, - обратился юноша к Яхико. - Здесь не лучшее место для прогулок.

Они вышли за город, по иронии судьбы выйдя на берег залива, как раз около храма Муро. По дороге успели познакомиться и Яхико узнал, что его спасителя зовут Нагумо Хидэаки и он, как и Яхико, потерял отца во время войны и отец его тоже воевал за сегунат. Это несказанно сблизило двоих молодых людей, они за эти несколько часов стали друзьями.

- Я живу здесь неподалеку, - сказал Хидэаки, - так что, можно сказать, ты проводил меня почти до дома, как девушку.

Яхико покраснел. Хидэаки рассмеялся.

- До вечера далеко, - продолжил отсмеявшись он. - Может быть, пофехтуем.

- Давай, только я свой синай дома оставил.

- Так до моего же недалеко.

Они подошли к небольшому домику и Хидэаки распахнул его дверь с криком:

- Я пришел!

К нему повернулся самурай в белом кимоно. Он стоял в окружении нескольких таких же буси, о чем-то ожесточенно споривших. Яхико уловил только последние слова "министр Перри" - при их появлении все замолчали.