Реквием патриотам (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 42

- Я всегда стоял за изменения, - ответил я, - но всегда думал - пойдут ли они на пользу моей родине? Я воевал несколько лет, а до того скитался много лет по всему материку, ища поддержки для нашего движения, которой, к слову, так нигде и не нашел, терял друзей в битвах, - все ради великой цели, возрождения законной императорской власти, окончания тирании сегуна и прекращения изоляционной политики, проводимой им. Последняя, по-моему, может привести лишь к застою и загниванию государства, а я не хочу, чтобы моя родина превратилась в болото.

- Ну так с чего тебе грустнеть? - не понял Перри, складывая трубу и убирая ее в специальный футляр - признак адмиральского звания. - Твои друзья с моей помощью скоро придут к власти и начнут так необходимые, по-твоему, Такамацу реформы.

- Так оно и будет, - кивнул я, убирая с лица пряди волос, брошенные в лицо игривым ветром, - но это приведет к изменениям самого уклада нашей жизни. Таким, какие идут сейчас по всему материку, захватив насколько я слышал даже Карайское царство, известное своей патриархальностью. Рыцари в сверкающих доспехах медленно, но верно уходят в прошлое, их сменяют гвардейцы, отчаянные моряки, вроде тебя, решающиеся пересечь несколько морей, чтобы оказать помощь другому государству, но по большому счету на первый план в жизни общества выходят торговцы, мануфактурщики и владельцы крупных промышленных предприятий. Они становятся хозяевами жизни, продвигают нужные им законы и реформы, даже начинают войны. Примером может послужить хотя бы Горная война, пролоббированная билефелецкими промышленными магнатами.

- Да уж, - буркнул адмирал, - тут ты попал в точку. Из-за нескольких рудников в Ниинах билефельцы едва ли не поголовно вырезали тамошних гномов. А сыр-бор разгорелся потому, что гордые горняки никак не желали продавать их какому-то там горнопромышленному консорциуму.

- Мне пришлось поучаствовать в ней на стороне Билефельце и было как-то удивительно противно воевать против гномов. Иногда на нынешней войне я также как тогда задумываюсь, а на той ли стороне я воюю. Ведь врагами моими были вполне приличные люди, верные долгу и чести, а друзьями - подлые и двуличные типы, которым при каждом слове хотелось плюнуть в рожу. Но дело все же, скорее, в грядущих изменениях, если они - альтернатива медленному загниванию под властью Токугавы, то, быть может, лучше жить в таком болоте.

- Жить в болоте, говоришь. - Адмирал Перри тяжело вздохнул. - Нет, пожалуй, изменения лучше, даже такие, какие идут на материке. Будущего не отменить и его наступление не остановить, как бы того не хотелось всяким там царям, королям, императорами или сегунам. Можно лишь отстать в развитии и отстать фатально, после чего страна просто станет придатком более сильных и развитых.

- Тут я поспорить не могу, - кивнул я, - но быть может, можно было найти другой путь.

- Избранный материковыми государствами путь проще и приносит прибыль, причем неплохую. Не думаю, что ваш император изменит ему.

- Наверное, да. И значит в самураях очень скоро отпадет необходимость окончательно. Токугава Иэясу в свое время сделал из многих буси чиновников, державших в руках счетные палочки, а не мечи. Теперь же, получается, нас на поле боя сменят офицеры, которым сможет стать любой хэймин, выбившийся из простых асигару.

- А вот это, между прочим, не так и плохо, - возразил Перри. - История знает множество случаев, когда выбившиеся из обычных солдат офицеры творили подлинные чудеса во время войн и отдельных сражений.

- У нас таких случаев не бывало, - вздохнул я. - Буси должны воевать, а хэймины - торговать, обрабатывать землю и вести прочие мирные дела. Так было от веку.

- Это и есть главная причина вашего застоя, - усмехнулся Перри, - нежелание менять собственное мировоззрение. Мир меняется и вы все должны это понять и принять. Пришло время ломать вековые традиции и ты сам мне только что об этом сказал.

- Ну да, - кивнул я, - это именно так. Выходит, скоро нам, самураям, не нужны будут мечи. Завидую я иногда павшим в этой войне, им не придется увидеть изменений, которые мы приближаем каждым своим действием и словом.

Я поднял глаза на бесконечную морскую гладь, разрезаемую носом "Королевы морей". Оно будет всегда и никогда не изменится, ему я завидую еще больше чем павшим.

Было прекрасное летнее утро, когда эскадра на всех парусах подошла к Мурото. Мы подняли специально для этого приготовленные флаги - страндарский и Алое солнце Такамо, личный стяг микадо, которому очень скоро суждено будет стать флагом всех островов.

- Город так красив, - произнес адмирал Перри, оглядывая развешенные, буквально, на каждом доме значки и флажки. - У вас какой-то праздник?

- Нет, - покачал я головой, удивленно смотря на Мурото. - Да и, вообще, все праздники и гуляния в Мурото запрещены до окончания войны.

- Ни в гавани, ни поблизости от нее нет ни одного солдата, - произнес Кэнсин, возвращая старпому "Королевы морей" подзорную трубу. - Это более чем странно.

Я передал его слова капитану Перри, непонимающе глянувшему на меня.

- Это верно, - кивнул тот. - Нас должны были заметить несколько часов назад и заметили, Баал побери! Весь берег уже должен кишеть этими вашими асигару и прочими солдатами.

- Вон уже кто-то идет, - спокойно произнес старпом, обладающий просто выдающимся зрением. - По виду кто-то вроде делегации, все разодетые.

- Готовь абордажную команду, - бросил ему Перри, - и пушки.

- Не нужно, - отмахнулся я, уже разглядев флаги, что несли люди, идущие к гавани. На них красовался мон клана Чоушу и микадо. - Это - друзья, поверь мне.

Перри долго глядел мне в глаза, однако, отведя взгляд, отменил свои приказы. Он поверил мне.

Напыщенный церемониймейстер подошел к самой воде и прокричал так, будто мы находились, по крайней мере, за несколько миль от него:

- Божественный император, Алое солнце Такамо, микадо Мэйдзи, в сопровождении дайме клана Чоушу желает взойти на борт!

Я перевел капитану и тот приказал спустить сходни. По ним на борт поднялась такая орава народу, что на палубе мигом стало тесно. Теснее было на моей памяти только во время одного абордажа, когда наш корабль осаждали одновременно два фрегата, но это так, лирическое отступление. Самыми разодетыми (но отнюдь не напыщенными) были, конечно, Ёсио и Мицухара Мэйдзи, точнее теперь уже просто Мэйдзи - микадо фамилия не положена, ведь нет же фамилии у солнца.

- Я весьма благодарен вам, адмирал Перри, и вашему правительству, приславшему нам на помощь эскадру, - произнес на безупречном страндарском Мэйдзи. - Однако власть уже в полной мере перешла ко мне, как и положено и было от веку. - При этих словах Перри коротко подмигнул мне и я едва удержался от ответной улыбки, момент не тот. - Я прошу вас остаться в новой столице Такамо, Дзихимэ, так теперь зовется Мурото, до окончания церемонии передачи власти Токугавы Ёсинобу мне. А также пребывать здесь столько времени, сколько пожелаете. Отныне вы - желанные гости на Такамо.

- Благодарю вас, Божественный император, Алое солнце Такамо, микадо Мэйдзи, - ответил адмирал Перри. - Я принимаю ваше предложение, а также хотел бы обсудить с вами некоторые перспективы дальнейшего сотрудничества наших государств, как в военном, так и в мирном аспекте.

- С удовольствием обсужу с вами их в самое ближайшее время. Однако сейчас я должен готовиться к церемонии и покидаю вас. Вашим устройством в городе займется Чоушу Ёсио - мой доверенный человек.

Мэйдзи кивнул в сторону Ёсио и тот почтительно склонился.

Вскоре император покинул "Королеву морей" и на палубе ее стало как-то просторней. Теперь мы могли спокойно поговорить в каюте капитана.

- Что случилось? - первым делом удивленно спросил я, опережая только открывшего рот Перри. - С чего бы это Токугава так просто отказался от власти?

- Они прознали о кораблях несколько недель назад, - ответил Ёсио, - сообщил какой-то молодой самурай - командир отряда, направленно на Ритэн-Ке с неизвестной мне миссией. После этого в Химэндзи прибыли гонцы от сегуна с сообщением о том, что Ёсинобу снимает с себя все полномочия и передает бразды правления микадо.