Демоны внутри. Тёмный трон (СИ) - "Umnokisa" - Страница 42

— Ты надумываешь себе, — жёстко ответил Роберт. От его интонации стало зябко. — Мы выпустим друг другу кишки при первой же необходимости. Он не хочет иметь дело с Велиалом, как и все остальные, кому я успел перейти дорогу. Король любит меня, назовём это так, больше моего родного отца. Для него я оказался полезнее и интереснее. Можешь считать, что я трус и тряпка, но мне как-то спокойнее жить под покровительством повелителя Геенны и терпеть все его выкрутасы, чем существовать самому по себе, скрываясь от Эдема, как крыса.

— И всё же… — начала было я, но нефилим не дал мне договорить. Меня в достаточно грубой форме усадили подальше, словно отныне я для него такой же враг, как его отец. — Роберт!

— У меня дела, Нозоми. Я бы с радостью, — судя по едва дрогнувшему голосу советника короля, он врал — я очень сильного его обидела, — остался с тобой подольше, и ты бы попыталась провести сеанс психотерапии, пытаясь вразумить такого старого идиота как я, но вынужден откланяться.

Я нахмурилась, демонстрируя, что такой тон общения мне точно не по душе, хотя, если честно, сама была виновата: любопытство сгубило кошку. С другой стороны, Асмодей достаточно отходчивый, может дуться пару дней, но в итоге всё равно сам первый начнёт разговор с обидевшим его человеком так, словно ничего не произошло. Единственной проблемой в моём случае была лишь длина дня в Геенне.

— Ну наконец-то закончили своё синхронное нытьё, — я вздрогнула и обернулась. Черепоголовый уже привычно висел в воздухе между кушеткой и кроватью. Он поднёс ладонь к подбородку, явно изображая зевание, после издал соответствующий звук.

— Что ты тут делаешь? — вспылила я. — Тебя же просили побыть за дверью!

— Пять минут. Я проторчал там пятнадцать. Марбас открутит мне голову, если узнает, что я оставил тебя так надолго. И поверь, если он сразу примется за мою голову, не вспомнив о других частях тела — то будет большое счастье.

Асмодей, наконец уличив момент удобный для побега, поднялся с мягких подушек и, молча обойдя ассасина, оказался у двери.

— Роберт, — окликнула его я, заставляя посмотреть в мою сторону. Всё ещё хмурый. — Мне всё равно, кем ты себя считаешь. Тебе придётся принять всё, как есть. Я не изменю своего мнения.

Библиотекарь кисло усмехнулся и, кивнув, скрылся в коридоре. Я вздохнула и закрыла лицо ладонями. Зачем я всё это ему наговорила вообще? Не просто наступила на больную мозоль, я сплясала на ней от души. Внутри росло чувство ненависти к самой себе. Почему я уничтожаю всё, до чего дотягиваюсь? Настоящий мастер создавать проблемы на пустом месте. Если бы мне платили за каждую проблему по доллару, наверно была бы уже миллионером.

— Это у вас брачные игры такие? — снова подал голос ассасин, который, в отличие от советника короля, никуда деваться не думал и теперь смотрел на то, как я занимаюсь тихим унижением самой себя разными способами.

— В смысле? — я обернулась на него.

— Без мозгоебли не обойтись никак? Если хочется трахаться, то зачем это всё? Наслаждаться друг другом можно без попытки залезть друг другу в душу, разве нет?

— Послушай, — я подошла к Тени. От его одежды тянуло уже привычной мне сыростью. Ассасин склонил череп на плечо, позволяя, видимо, говорить. Что я ему скажу? Очередную глупость? — Роберт мой друг и мне грустно, что он воспринимает меня так, словно я отвернусь от него, если узнаю что-то такое из его жизни, о чем, по его мнению, мне знать не положено.

— Да в курсе я ваших… отношаловок, предупредили меня, — глухо отозвался тот, наблюдая за тем, как мои глаза округлились. — Чего вылупилась? Меня приставили за тобой следить, чтобы ты не убилась ненароком во дворце. Марбас мне всё рассказал, чтобы я не паниковал лишний раз. Знаешь, какие ассасины мнительные?

— Не знаю и знать не хочу, — я демонстративно отвернулась.

— Ну вот и правильно. Кто слишком много знает о Братстве, обычно долго не живёт, — отозвался Тень, между тем не меняя своего положения в пространстве.

Мне оставалось разве что сидеть на кушетке и, борясь с дремотой из-за сбитого режима сна, пытаться всё обдумать. Опять новая информация высыпалась на меня как из рога изобилия и погребла с головой. И все терзания Роберта на деле были сущей мелочью на фоне новой проблемы, которая появилась перед самым моим носом и едва не стоила мне жизни.

Люцифер. Светоносный ангел. Тот, кто отвернулся от Создателя и решил занять его место и в итоге поплатился за это не только изгнанием, но и рассудком. И теперь я должна как-то найти общий язык с тем, кто не хочет меня слушать и идти мне навстречу. Черепоголовый сказал, что он ненавидит посторонних. Асмодею дорогого стоило выжить. Но он, в отличие от меня, полукровка. Я же не обладаю никакими силами и среди падших чувствую себя жалким насекомым, стоит им применить хоть мало-мальски заметное заклятие. Нет, конечно, я знаю десяток печатей, но применять их на Люцифере — это чистой воды самоубийство. Его магия отличается от той, что я видела ранее. Да и его призраки вряд ли дадут своего господина в обиду. Кстати о призраках…

— Кто сопровождает Люцифера? — я задала вопрос в пустоту, так как не была уверена, что Тень всё ещё за моей спиной.

— Их называют Безликими, — незамедлительно ответили мне. — Считай, что жрецы.

— Жрецы? То есть он всё-таки стал Богом? — я хмыкнула. — Только Геенны, а не Эдема.

— Они считают так. Он — нет. Мой тебе совет, девчонка: не вздумай сравнивать его с божеством при нём же. Он это ненавидит, и по этой же причине ряды Безликих часто редеют. Они ему буквально пытаются поклоняться, но это не лучшая затея, как по мне.

— Но ведь он хотел…

Черепоголовый фыркнул, не давая мне договорить:

— Обратить внимание на проблему в отношениях ангелов, человечков и Отца. Весьма специфичным образом. Люди уже напридумывали остальное. Думаешь, он в состоянии управлять тремя мирами? Некоторые тут приравнивают его к Отцу за то, что он смог превратить Геенну в место, где можно жить, но поверь, он это сделал едва ли не на пределе своих возможностей. Да, он серафим, такой же, как Велиал, но для того, чтобы превратить эти пустыни в зелёные прерии, выстроена целая система магии. Вдаваться в подробности не буду, так как сам мало что в этом соображаю, да и не особо интересовался, но он не бог и никогда себя им не считал. Да, умный. Охеренно умный. Но не бог.

Я кивнула. С каждой минутой становилось всё сложнее понять, как следует себя вести. Для меня всякий падший — практически божество. Как в стародавние времена. А то что мы за руку здороваемся за завтраком, так это дело третье.

Каждый раз, когда в жизни всё паршиво и наваливается усталость, думается: «Вот бы было здорово снова стать маленьким». Сейчас моя мечта фактически осуществилась: для этих существ, что создавали целые миры, я самый настоящий младенец, только вот почему-то разум не позволяет мне расслабиться и начать играть в куклы на ковре у камина: моё сознание понимает, что на деле я уже давно не ребёнок. Получается, что вовсе не в биологическом возрасте счастье.

*

Марбас ввалился без стука и не спрашивая разрешения, что было вполне ему свойственно. Неожиданно поняла, что такие моменты в его характере, оставшиеся без изменений, несмотря на всё произошедшее с ним и Братством, меня радовали. Наверно однажды всякий, кто ищет приключения на свою пятую точку и неожиданно обретает их в полной мере, начинает мечтать о постоянстве и тишине. Со мной произошло то же самое.

— Чего скучаем, детвора? — он свесился, перегнувшись через спинку кушетки, и теперь разглядывал меня с наглой ухмылкой.

— Пытаюсь обдумать, как выжить в вашем сумасшедшем доме, — отозвалась я.

— Просто старайся не вызывать подозрений у санитаров, — подмигнул мне Марбас. — Поднимайтесь, леди. Курьерская гхора прибыла и привезла кучу всяких ништяков из Гайи, авансом к Рождеству.

— В смысле?

Я удивлённо наблюдала, как десятка два Теней, пришедшие следом, внесли картонные ящики, доверху забитые всякими вещами. Последними в покоях короля появились два чехла с гитарами.