Экипаж боцмана Рябова
(Рассказы и повести) - Коковин Евгений Степанович - Страница 35

На этот раз теплоход ушёл из Медвежьей без старшего механика. Мы знаем, что Пётр Иванович на два дня оставался в Медвежьем, чтобы побывать на празднике и встретиться с дочерью.

Но вот праздник на острове кончился, теплоход вернулся. Наташа прощалась с островом, с островитянами — ненцами и русскими зимовщиками-полярниками.

— Так мы и не нашли хаерад-цветок, — сказал Илюша, помогая Наташе укладывать рюкзак.

— Нет, я его нашла…

— Как нашла? Где?

— Илюшка, Илюшка… — улыбнулась Наташа. — Конечно, я нашла не хаерад, не солнечный цветок, не полярную гвоздику. Я нашла… я многое увидела, пока жила здесь, в Заполярье, на острове, у вас. Знаешь, Илюша, это для меня и есть хаерад-цветок. И я его везу на Большую землю, чтобы показать нашим ребятам.

Илюша слушал и не совсем понимал, о чём говорила Наташа.

— Да как ты не понимаешь?! — почти закричала Наташа и вскочила с пола, на котором сидела, завязывая рюкзак. — Я будто его уже нашла, этот волшебный цветок, потому что жила у вас и многое узнала. Это и есть моя полярная гвоздика!

Тогда улыбнулся и Илюша.

— Мы искали и нашли, — сказала Наташа. — Пойдём! Папа давно на теплоходе.

Они вышли из дома, и Наташа огляделась. Она видела вдали между домами посёлка кусочки тундры и представляла ягельные просторы, неяркие её цветы, оленей и множество гомонящих птиц.

— А тётя Мэнева? — вдруг спохватилась она. — Надо же проститься с тётей Мэневой!

— Пойдём, — сказал Илюша. — Когда приходит теплоход, все собираются на пристани. День прибытия теплохода у нас так и называется: теплоходов день. И мама тоже будет там.

— И Игорь сегодня не проспал?

— Он с отцом, наверное, на пристани. Дядя Алексей повезёт тебя и Егорыча на катере. Вот и Игорь хочет на катере.

— А ты?

— Меня не возьмут.

— Возьмут, Илюша, обязательно возьмут!

На сопке Наташа снова остановилась. Отсюда тундра была видна уже полностью, ничем не заслонённая. И опять перед девочкой возникла величавая картина тундры, но не той, какую она видела сейчас издали, а тундры богатой, ягельной, многоцветной, с огромными стадами оленей, с пением, пересвистом, пощёлкиванием, криками огромных птиц и крошечных пичужек.

Ветер дул с океана, а Наташа ощущала аромат тундровых цветов, хотя уже знала, что здешние цветы почти не имеют запахов.

Лёгкая, без всплесков, накатная волна раскачивала стоящий у пристани катер. В катере сидели метеоролог Осипов и Игорь. Сказочник Поморцев стоял на берегу.

— Наташа, скорее! — крикнул Осипов. — Илюша, поторопитесь! Теплоход уже дважды гудел!

Теплоход стоял в губе, далеко на рейде. Около него сновали доры, карбаса, маленькие стрельные лодки.

У борта теплохода ошвартовался пузатый колхозный бот.

Осипов завёл двигатель, и катер, набирая скорость, понёсся по заливу к теплоходу.

Мальчики радовались, а Наташа сидела тихая и грустная.

— Ты чего такая скучная? — спросил Степан Егорович.

Наташа посмотрела на сказочника и промолчала.

— Ничего, не печалься. Поднимем якоря, выйдем в море, и я расскажу тебе ещё одну легенду.

Девочка улыбнулась. Она вспомнила путь на остров и легенды о русском богатыре и об отважном вожде ненцев Ваули-Ненянге.

С борта был спущен не простой зыбкий штормтрап, а широкий и удобный трап — парадный.

Погрузку уже закончили, и бот и две доры отошли от теплохода.

В палубной сутолоке отхода Наташа заметила тётю Мэневу.

Она стояла в отдалении у борта, тихая, опечаленная, и смотрела на Наташу и сына. Расталкивая пассажиров и провожающих, девочка бросилась к ней.

Медлительный вначале и постепенно нарастающий над теплоходом и над бухтой поднялся отходный гудок. Второй гудок…

— Мальчики, на катер! — скомандовал начальник метеостанции.

Мэнева вздрогнула, засуетилась, заторопила сына. Наташа обняла её, попрощалась с дядей Алёшей, чмокнула в щёку Илюшу. Она сдерживалась, хотела улыбнуться, а в глазах чувствовала пощипывание от слёз.

— Теперь приезжайте к нам, на Большую землю, — сказала она. — Там будем искать другой хаерад-цветок, другую гвоздику… Приедешь?

Илюша только наклонил голову. Ему тоже было не по себе. Уж очень он привык к этой девочке из большого города.

Островитяне спустились на катер, и трап моментально был поднят. Загремели якорные цепи. На теплоходе раздался последний, продолжительный, прощальный гудок. Судно чуть развернулось и неторопливо пошло к выходу из Медвежьей губы.

Наташа уже стояла на крыле капитанского мостика, рядом со Степаном Егоровичем, и махала удаляющемуся катеру.

До свиданья, милый остров! До свиданья, друзья!