Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Сонеты. Лучшая любовная лирика

Шекспир Уильям

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Сонеты. Лучшая любовная лирика - Шекспир Уильям - Страница 2

Изменить размер шрифта:

8. «Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?..»

Ты музыка, чего ж с печалью ей внимаешь?

Прекрасному нельзя с прекрасным враждовать;

Зачем же любишь то, что с грустию встречаешь,

И с радостью спешишь все злое воспринять?

Когда гармония согласных звуков хора

В их сочетанье слух твой может оскорбить,

То это потому, что в нем есть тон укора:

Зачем ты все одним предпочитаешь быть.

Заметь, что две струны, касаяся друг друга,

Как мирная семья, в согласии живут,

Где мать, отец и сын, не выходя из круга,

Один прекрасный звук согласно издают.

И песня их без слов твердит тебе и всем:

«Оставшись холостым, останешься ничем!».

9. «Ужель затем, чтоб взор вдовы не омрачился…»

Ужель затем, чтоб взор вдовы не омрачился,

Ты одиноко век провесть желаешь свой –

Желаешь, чтоб твой прах такою же слезой,

Как хладный прах жены бесплодной, оросился?

И, сделавшись вдовой бездетною твоей,

Мир будет о твоем бесплодии терзаться;

Тогда как для вдовы способны представляться

За мужнины глаза – глаза ее детей.

Все то, что тратит мот, лишь место изменяет –

И мир все траты те берет себе в удел!

Но трата красоты имеет свой предел:

Не трогая, он тем ее уничтожает.

Нет к ближнему любви в груди холодной той,

Что поступает так безжалостно с собой!

10. «Признайся мне, что ты не любишь никого…»

Признайся мне, что ты не любишь никого,

Когда и о себе заботишься так мало!

Не мало дев вилось близ сердца твоего,

Но сердце для любви твое не расцветало –

Затем что злобы ты исполнен до того,

Что сам готов вступить с самим собой в сраженье,

Об удаленье в тень стараяся всего,

Чего б ты должен был искать восстановленья.

Опомнись, чтоб и я мог мысли изменить!

Ужель жилище зла прекраснее любови?

Ты так красив – сумей настолько ж добрым быть

И не давай в себе бурлить напрасно крови!

Подобие свое создай хоть для меня,

Чтоб красота жила в тебе иль близ тебя.

11. «Как быстро будешь ты, стареясь, увядать…»

Как быстро будешь ты, стареясь, увядать,

Так быстро и в своем потомстве возродишься,

И кровь – с растратой чьей святыни примиришься –

Еще живя, своей успеешь ты назвать.

При этом – красота, спокойствие, потомство,

Без этого – болезнь, безумье, вероломство.

Когда бы все как ты решились поступать,

Чрез семьдесят лет мир пришлось бы отпевать.

Пусть те, кому злой дух назначил быть скупцами,

Умрут, не дав плода до времени-поры;

Но ты, благих небес осыпанный дарами,

Беречь бы должен был те чудные дары.

Природа образ твой в печать преобразила,

Чтоб оттиски ее потомство сохранило.

12. «Звучит ли бой часов и время гонит…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Звучит ли бой часов и время гонит,

Иль вянет лепесток за лепестком,

Гляжу ль, как бодрый день во мраке тонет,

Как черный локон смешан с серебром, –

Когда я вижу рощу оголенной, –

Бывало, в зной, убежище для стад –

Как зелень лета старец убеленный,

Скосив стогами, полагает в ряд,

Тогда меня всегда вопрос терзает:

Неужли чудный облик твой умрет,

Раз красота здесь так же скоро тает,

Как перед нею новая растет?

Косы времен не одолеешь ты,

Не передав потомству красоты.

13. «О если б мог ты быть всегда самим собой!..»

О если б мог ты быть всегда самим собой!

Но ты принадлежишь себе, покамест дышишь,

И, смерти чуть шаги зловещие услышишь,

Другому передать обязан образ свой.

Тогда лишь красота, которой обладаешь,

С тобою не умрет – и, превратившись в прах,

В потомстве снова ты звездою заблистаешь,

Когда твой образ вновь воскреснет в их чертах.

Кто пасть такому даст прекрасному жилищу,

Когда его еще возможно поддержать,

Чтоб силе вьюг оно могло противостать

И холоду времен, присущему кладбищу?

Тот, кто небережлив! Ведь ты, друг милый мой,

Имел отца – так пусть и сын то ж скажет твой!

14. «Я не у звезд сужденья похищаю…»

Я не у звезд сужденья похищаю,

Но мнится мне, я все же звездочет,

Хотя пророчески не возвещаю

Ни счастия, ни бедствия приход.

Я не умею даже предсказать

Дождя, грозы, чумы, засухи или

Того, как принцы будут поживать… –

О чем бы небеса ни говорили.

Но мне глаза твои, как звезды, знанье

Внушают, что во все века пройдут

Краса и правда в дивном сочетанье,

Когда в твоем потомстве оживут.

Иначе так предсказываю я:

С тобой умрет и красота твоя.

15. «Когда я вижу, что все дышащее вкруг…»

Когда я вижу, что все дышащее вкруг

Бывает лишь на миг прекрасно, милый друг,

Что только зрелищ ряд дает нам сцена мира,

Понятный лишь для звезд полночного эфира;

Когда я вижу, что под грозной твердью той,

Как злаки, люди вкруг родятся и плодятся,

Сначала к небесам, потом к земле стремятся

И исчезают вслед из памяти людской:

Тогда, в виду всех зол и суетности бренной,

Краса твоя сильней мне взоры поразит

И Времени – скупцу, грабителю вселенной –

Не дать бы лишь твой день в мрак ночи превратить –

Я объявлю войну, подвигнутый тобою,

И отнятое вновь отдам тебе с лихвою.