Обуглившиеся мотыльки (СИ) - "Ana LaMurphy" - Страница 53

Боль, которую испытывает Сальваторе, сильная, но вполне терпимая. Что, в действительности, может сделать человек, если душа твоя превращается в золу?

Просто быть рядом.

— Еще, — сквозь зубы процеживает Сальваторе. — Еще! Еще!

Она снова впивается в плечи, снова царапает кожу, выпуская наружу всю свою боль. Деймон крепко сжимает талию девушки, крепко держит Елену в своих объятиях, не позволяя отчаянной и фальшивой Мальвине упасть в бездну!

Руки покрываются уродливыми царапинами и ярко-алой кровью. Елена обмякает в руках мужчины. Все слезы выплаканы. Все слова сказаны.

Осталась пустота.

Деймон прижимает девушку к себе еще крепче, не позволяя той упасть. И так они стоят в ванной минут десять, если не больше.

Десять минут. Иногда это напоминает лишение свободы.

Потом Деймон отводит девушку в спальню и наливает виски в стопку. Елена не хочет вливать эту гадость в свой организм. Не хочет приглушать боль, потому что знает, что потом порция будет двойной.

Сальваторе берет стопку и подносит к губам девушки.

— Тебе нужно это.

Она, зарываясь руками в волосы, отрицательно качает головой. Деймон не знает что сломило ее. Не знает что случилось. Но это не важно. Оставляя бокал, он укладывает девушку на кровать, накрывает пледом. Садится рядом и сжимает руку Елены. Царапины болят.

Девушка аккуратно выдирает руку из руки Деймона и, зарываясь в плед, закрывает глаза. Она не произносит ни слова, но Сальваторе знает, что в такие моменты страшнее всего одиночество. Страшнее всего остаться одному. А после случившегося Елену вообще нельзя бросать.

Парень выдыхает и устраивается поудобнее. Так ему сидеть еще долго.

4.

Вечером Деймон сидел возле подъезда своего дома, поглядывая то на часы, то на окна своего дома. Он боялся оставлять Елену дома одну надолго, хоть та все еще спала. Но и уйти он тоже не мог.

Номер Дженны Соммерс он нашел в телефонном справочнике Елены. Вытащить сотовый из кармана джинс не составило труда. К тому же, надо было предупредить родственников и объяснить ситуацию. Когда Сальваторе позвонил и обрисовал ситуацию, Дженна сказала, что приедет в любую точку города и заберет свою племянницу. Сальваторе возражать не стал.

Но объяснения он желал услышать. Все-таки не просто так таблетки жрут и в истерики впадают. К тому же, произошло это уж точно не из-за безответной любви.

На улице смеркалось. Становилось холодно. Осень дошла до своего пика: золотистые листья превратились в гниль, дожди не прекращались, ветер завывал с каждой ночью все злобнее, а стрелка термометра катилась вниз. И в душах тоже становилось холодно.

Из-за угла появилась рыжеволосая женщина. Она не чувствовала холода совершенно, судя по распахнутой куртке и легкой кофте под ней. Женщина тоже выглядела не очень привлекательно: измученно, устало, поникше. Деймон узнал Дженну — в этом помог фотоопредилетель в сотовом Елены. Поднявшись, мужчина подождал, пока Дженна подойдет ближе, а потом окликнул ее.

Она обернулась и, увидев Сальваторе, несмело подошла.

— Вы мне звонили? По голосу я вас не узнала.

Дженна каждое утро провожала свою племянницу и уж вряд ли не разглядывала водителя. Теперь ей эта возможность представилась. Не зря ведь говорят, что надо быть осторожным с желаниями.

— Мы можем присесть? — Сальваторе указал на скамейку, стоящую возле подъезда. Дженна кивнула. Когда они оба сели, женщина внимательно посмотрела на друга, — как ей сказал сам Деймон, — Елены.

— Где она?

— Она спит. Мне не сразу удалось ее успокоить, — спокойно произнес Сальваторе. — Я должен был забрать ее в колледж. Елена сказала, что она заболела и не придет…

Он решил, что не стоит медлить и играть в эти глупые игры, типа: «Вам лучше не знать этого», какие часто изображают в кино. В жизни каждая секунда может уничтожить твою душу, и поэтому все выложить лучше сейчас. Ожидание убийственно.

Деймон посмотрел на Дженну.

— Меня насторожил ее взгляд и ее речь. Когда я вернулся — она была… В общем, она напилась каких-то таблеток и…

— О боже, — устало произнесла Соммерс, зарываясь руками в волосы. Сальваторе замолчал.

Сегодняшний его день сложился не вполне удачно. Сложился отвратительно, и теперь возиться ему с это девчонкой еще очень долго. Меньше всего Доберману хотелось присматривать за пассией своего друга, пропадавшего неизвестно где и неизвестно с кем! Меньше всего ему хотелось успокаивать сучку, которая когда-то дарила ненависть и презрение.

Однако иногда просто не остается выбора. Ты должен что-то сделать, потому что это необходимо, черт возьми.

Дженна выпрямилась, выдохнула.

— Снова. Теперь таблетки.

Сальваторе развернулся к женщине.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, ощущая, как шок начинает по-настоящему охватывать его сердце. Дженна достала сигареты, но закурить не решалась. Наверное, бросила давным-давно, а сегодня вот купила, чтобы унять взбунтовавшуюся тоску или боль.

— Елена… Непростая она. И любовь ее уничтожает ее изнутри.

— О чем вы говорите? — произнес Сальваторе спокойно, стараясь держать свои эмоции под контролем.

— О любви, — устало повторила Дженна, все так же смотря на сигареты. — О любви моей племянницы. Знаете, она ведь стойко перенесла многие обстоятельства. Но вот последнее не выдержала. Когда я вчера вечером вернулась домой — застала ее за тем, как она лезвие сжимала в руке. Сжимала так крепко, что кровь проступила. Потом повернулась ко мне, посмотрела на меня как затравленный зверек и сказала, что… Что боится, хоть очень хочет. Теперь вот таблетки…

— Ей сейчас нельзя домой, — Деймон решил, что причины пока он не выяснит, но попробует настоять на своем. — Родные стены лечат, но не в ее случае. Поверьте, я не сделаю вашей племяннице ничего плохого, и… Вы можете навещать ее каждый день… Только не везите ее сейчас домой. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Джена повернула голову в сторону Добермана, усмехнулась. Усмехнулась так, как обычно усмехаются люди, которые твердо убеждены в своей правоте.

— Думаете, сможете помочь ей?

— Уверен.

— Елена потеряла семью. Отец ее предал. А мать ее умерла прошлой ночью. Елена могла вытерпеть первое, могла снести инвалидность Миранды, — но не ее смерть. Гибель матери разбила ее сердце. Понимаете?

Более чем. Но говорить об этом Деймон не собирался. Он получил то, чего так хотел.

Но легче не стало.

— Доверьтесь мне, Дженна, — произнес он, поднимаясь. — Просто доверьтесь и дайте немного времени. Я верну ее. Сам через такое проходил. Звоните на мобильный Елены, я буду звонить, мы будем поддерживать связь. Но домой ей нельзя.

Развернувшись, он медленным шагом направился к двери. Дженна резко поднялась и прокричала вслед:

— Зачем вам это?

Он остановился, словно обдумывая ответ. Словно в списке пытался выбраться наиболее значимый и весомый пункт, но не мог найти подходящий.

Деймон открыл кодовую дверь и, обернувшись, произнес:

— Я не сделаю вашей племяннице зла, поверьте. Но у каждого поступка есть свои мотивы, в этом можете не сомневаться.

Оскалившись, Сальваторе скрылся.

====== Глава 14. Вакуум ======

1.

Закрой глаза. Закрой глаза и выкинь все плохое из своих мыслей. Ты — это просто чья-то выдумка. Иллюзия. Герой на страницах книг. Вымышленный персонаж. Закрой глаза и ни о чем не думай.

Это должно помочь.

Должно.

Бонни не помогало. Она мучилась от сильных болей и пыталась отвлечься от плохих воспоминаний. Но когда лежишь с закрытыми глазами целые сутки, а спать не хочется, не остается ничего другого, как оценивать свои поступки. Совесть это или здравый смысл — значения не имеет. Важно то, что внутри нас кто-то не прекращает шептать нам о наших пороках. Важно то, что кто-то внутри нас словами, как иглами, пронзает нашу душу. Нет ничего ужаснее тоски и тревоги… Эти две суки приходят под вечер. Когда в комнате темно. Когда ты наедине с самим собой. Когда ничто не способно тебя защитить.