Обуглившиеся мотыльки (СИ) - "Ana LaMurphy" - Страница 47

5.

— Так ты будешь за ней присматривать? — уже в третий раз повторил Локвуд, глядя на свою знакомую, работающую в больнице.

— Нужно госпитализация, Тай, — с отчаяньем в голосе произнесла Мередит. — Она в жутком состоянии.

— Нельзя ей в больницу. Ты придешь завтра? Сколько тебе заплатить, чтобы ты согласилась?

Фелл устало выдохнула и покачала головой, понимая, что ничего не обойдется, что Тайлер настоит на своем, и если уж он решил что-то сделать — отговорки бесполезны.

— Не надо завышать цены. Я составила список медикаментов и оставила его на тумбочке. Купи лекарства.

— Когда она очнется? — произнес Локвуд, закрывая дверь. Он решил проводить Мередит до выхода, где ту уже давно ждало такси.

— Завтра очнется, но ненадолго. Во сне сил расходуется мало, а силы ей потребуются.

— Спасибо тебе. Приди завтра утром, ладно?

Распрощавшись и проводив девушку, Тайлер достал сотовый из кармана и нашел в списке контактов нужный номер. Он прекрасно понимал, что сейчас будет много недовольств, криков и претензий, но это в последний раз. Ведь Бонни придется выхаживать несколько дней, если не больше.

6.

Елена вышла из здания колледжа. Бонни не было на занятиях, но учителя пока что этого не замечали. К счастью.

Тайлер должен был встретить ее после занятий, и они оба должны провести еще один день вместе, учитывая, что после вчерашнего вечера между ними появилось напряжение. Но Тайлера не было.

Девушка скрестила руки на груди — погода стала ухудшаться — и встала возле входа. Она снова чувствовала себя какой-то опустошенной и брошенной. Чувствовала внутреннее смятение, ощущала какую-то тоску, только почему — пока что не знала.

Простояв так около десяти минут, Гилберт выдохнула и быстрым шагом направилась вниз по улице, чтобы, пройдя через парк, прийти, наконец, домой. Если Тайлер не может встретить — почему бы смс-ку не отправить или позвонить? Зачем надо вечно опаздывать? Зачем вообще тогда договариваться?

Ее перехватили возле входа в парк. Обернувшись, девушка вновь встретилась с этим пронзительным, холодным и унижающим взглядом. Потом она почувствовала неприятное ощущение от прикосновения этого мужчины и недоверчиво посмотрела на Добермана. Сальваторе убрал руку.

— Тайлер уехал, и мне велено за тобой присматривать.

— Не стоит, — ответила девушка, разворачиваясь и направляясь к входу. — Я сама могу о себе позаботиться.

Сальваторе быстро схватил эту дрянь за руку, развернул ее к себе и, приблизив к себе ненавистную девушку, схватил ее за плечи. Такая близость порождала еще большую ненависть, такая близость разжигала в душе сильный огонь. Языки пламени уничтожали и нежность, и трепетность, и неловкость. Гилберт подарила Деймону такой же гневный взгляд.

— Давай оставим наши симпатии друг к другу в стороне на неделю, ладно? Я просто буду привозить тебя в твой дрянной колледж и забирать после занятий, вот и все. А как ты можешь о себе позаботиться, я уже однажды видел.

Она была такой беззащитной и свирепой в его руках, что Сальваторе испытал ярость, тонко граничащую со страстью. Ярость и страсть — сумасшедшее сочетание. Словно ты сходишь с ума от жажды, стоя рядом с водопадом. И Доберман больше всего в жизни хотел сломать эту сучку, причинить ей боль, увидеть в ее взгляде изумление и шок. Увидеть, как она будет биться в конвульсиях собственной беспомощности.

— Отпусти меня, — сквозь зубы процедила Гилберт, — и не смей больше прикасаться ко мне. Никогда.

Уже сейчас в ее взгляде появляется эта неустрашимость, чуть позже ее голос станет стервозным и надменным, а еще через некоторое время вся сущность Елены претерпит метаморфозу.

Сальваторе усмехнулся и отпустил девушку.

— Садись в машину, — с нескрываемой злобой произнес он, — и дай мне выполнить свою часть работы.

— Я — не твоя часть работы, — произнесла Елена, направляясь к машине Сальваторе.

Они ехали молча до дома. Гилберт была зла. На Локвуда, на Сальваторе, на саму себя… Вот стоило же ей тогда сесть в то метро! Ну почему она села именно в тот вагон, хоть изначально хотела сесть в другой? Все бы сейчас было по-другому. И где Локвуд, мать его? Почему он так внезапно исчезает уже второй раз? Если человек заставляет тебя ждать, он уже тобой не заинтересован. Так может?..

Но потом Елена сопоставила Локвуда и Сальваторе. Потом пришла к выводу, что от добра добра не ищут, и решила смириться со своим положением. Будь что будет. В конце концов, одну неделю можно перетерпеть.

====== Глава 12. Где твои крылья? ======

1.

Она слушала музыку в наушниках, сидя на диванчике в здании колледжа и что-то рисуя простым карандашом в альбоме. Была большая перемена, а коротать время на улице уже не очень-то хотелось — осень как-никак. Бонни тоже не появлялась в колледже, и Елена вынуждена была наслаждаться одиночеством, потому что больше ни с кем тесно из группы не контактировала. После знакомства с Тайлером уверенности прибавилось, но… Ведь Тайлер — вообще другой человек.

Елена была разочарована его отъездом на неопределенный срок, была еще больше разочарована тем, что она теперь под опекой Добермана.

Доберман. Елена один раз услышала имя этого человека из уст Локвуда. Она уже познала ненависть этого человека. Гилберт не сомневалась в чувствах Добермана к себе: ненависть легко определить. Тем более, когда ты видел ненависть в глазах своего же отца… Ненависть, презрение, злобу. У отца была причина, — хоть и выдуманная, ложная, — но была. Ненависть Сальваторе не имела обоснования, и это пугало больше всего. Гилберт приходилось садиться в машину к этому ублюдку и стараться делать вид, что витающее в воздухе напряжение не имеет никакого значения. Елена держала себя в руках: это же не всю жизнь, в конце концов, с ним ездить, правда? Лишь к колледжу и обратно.

Потому что Тайлер так делал. Потому что Тайлер уехал и беспокоился о своей Мальвине. Потому что Тайлер был отличным человеком.

Елена вчера была так зла, а сегодня она уже была растеряна, что так и не спросила причину резкого исчезновения Локвуда. Конечно, было немного глупо спрашивать о чем-то у этого ублюдка со шрамом на шее и с животными инстинктами, но… Но Тайлер не отвечал на звонки, и такое резкое исчезновение должно ведь иметь какие-то объяснения, правда?

Гилберт увидела, что рядом с ней кто-то уселся. Девушка повернула голову вправо, улыбнулась и, вытащив наушники, выключила плеер. Сейчас она была рада отвлечься от своих мрачных мыслей хоть на чуть-чуть.

— Привет, — улыбнулась шатенка, обращая свое внимание на парня, в которого когда-то была влюблена. Сейчас Елена прекрасно понимала, что никаких чувств у нее по отношению к Мэтту нет, что все ее мысли заняты Локвудом.

«И Доберманом», — ехидно добавил внутренний голос. Девушка отогнала от себя образ этого парня и переключилась на Донована.

— Привет, — ответил он, тоже улыбаясь. Видимо, он также ощущал напряжение, воцарившееся между ним и его давней подругой. — В последнее время тебя не перехватить — ты так быстро убегаешь, что я не успеваю тебя остановить.

Елена опустила взгляд. Развернувшись к Мэтту, она продолжила что-то рисовать. Почему она быстро покидала здание — Мэтт и сам знает. А Елена не собиралась делиться с кем-то еще своими сердечными тайнами.

— Есть какие-то новости, которые ты хочешь сообщить мне? — спросила она, не отрываясь от занятия.

Донован оглядел девушку, так сильно изменившуюся за последнее время. Ее внешность всегда была привлекательна, но теперь Елена предстала настоящей красавицей. Более того, после ее нашумевшего общения с Локвудом, об этой девчонке многие начали узнавать. Как это часто бывает — выходит девочка из тени, и тут появляются толпы поклонников.

Елена об этом не знала. Она была обескуражена новостями о Бонни, Добермане, была впечатлена своими отношениями с Тайлером, и сейчас ей было не до сплетен. Но Мэтта постоянно атаковывали расспросами, потому что он был вторым человеком, с кем общалась Елена. Появились поклонники. Не то, чтобы «первые парни на деревне» и не то, чтобы самые привлекательные, но… появились.