Предместье (Волшебные стихи - 3) - Киктенко Вячеслав - Страница 4

Стонущая джигида.

В тень уползают коренья...

Переползают в огонь...

Сгрудясь, уронят деревья

Каплю руды на ладонь,

Выцедят медленно, словно

Медом налиты стволы,

Вытянут ковшик столовый

Белой, пахучей смолы,

Ринутся к сотам и сотцам

Орды осынь и осят,

Прутья, прогретые солнцем,

Трутнями заголосят...

А до России - далеко.

Кажется, что никогда...

Азия. Полдень. Дорога

В сон, в золотые года...

Значит, еще мимо рока.

То есть, почти никуда.

АЯК-КАЛКАН

Я слышал однажды поющие горы песчаные,

Я видел змею, что как рыба спала в чешуе,

Я тронул ее - она слушала пенье - нещадные

Глаза ее медленно перетекли в бытие

И вновь затвердели.

И снова извечная жажда

Заполнила два, размагниченных пеньем зрачка.

Поющие горы в пустыне под вечер я слышал однажды

И понял, что в мире повсюду от музыки боль и тоска.

Что музыкой в мире налажена тяга взаимная,

Что все обратится к истоку, когда вспоминает земля,

Плоть рыбы и птицы, глаза человечьи, змеиные

Сольются, терзаясь и воспоминанья деля

О тех временах, когда вместе, в едином изгибе...

Но музыка в недра уходит, как в почву уходит вода.

Вот пух - это птице. Вот капля соленая - рыбе.

Песчинка - змее. Человеку - песок и звезда.

РАЗЛОМ

1

Я в траве. С головой. На меня, словно танк,

Подминая стволы, выгрызая завалы,

В тяжеленной броне, крупноглазый титан,

Муравей надвигается. Лязгают жвалы.

Вот уже две антенны под солнцем зажглись.

Вот он свет проломил... вот бушует во мраке,

Не желая и знать по кому там прошлись

Шестерным пережевом тяжелые траки.

Что с того ему? Был я и светом, и мглой.

И кому-то мои озаренья служили.

Плоть от плоти земля, я пребуду землей,

Вынося по разломам железные жилы.

2

Там, где тpаву сожpал pакетодpом,

Где пpет лишь хвощ, жиpеющий в озоне,

Там катит колесо тяжелый гpом

На тpупик муpавья в комбинезоне.

Он не достpоил кpепость за бугpом,

И пpосветлевший в огненной коpоне,

Распластан там, под pтутным сеpебpом,

С лицом кентавpа на сыpом бетоне...

Ни сваpка жил, ни швы дождевика

Там не заслон, ни плотная стpока

У Меpтвого сковавшаяся моpя.

Здесь косные pазбужены пласты,

И вновь хвощей и ящеpов хвосты

Блаженствуют, шипящим соплам втоpя.

3

Здесь, у ржавой реки, над великим разломом,

Я однажды когда-нибудь рухну и, громом

Потрясаемый сверху и снизу былинно,

Все, что есть моего, соберу воедино.

Все, кого я любил на земле и тяжелым

Сопрягал и крепил в своем сердце глаголом,

Все, кого я стяжал языком человечьим,

Здесь проникнут в меня совершенным наречьем.

Что стояло меж нами недужным запретом,

Здесь прольется так вольно отпущенным светом.

Силуэты любимых и чаемых мною

Здесь сойдутся, притянуты силой земною.

Здесь размыло все створы разъятое время,

Здесь уже наконец-то сольюсь я со всеми,

Кто был мною, но был от меня отделенным...

...и уже, за любимыми следом, по склонам

Здесь подступят ко мне те прозрачные тени

Души прежде ушедших, и птиц, и растений,

С кем не смог на земле перемолвиться словом,

Лишь ловил, сочетал по крупицам, изломам

Свет их мыслей, их чувств, их дыханий... по звуку

Я узнаю - восходит о левую руку

Змей, владыка земной... а над правой рукою,

Приближаясь, круги размечает рекою

Царь небесный - Орел... и, жилец серединный,

Тяжко роет мне грудь исполин муравьиный...

А невстреченный мной, брат мой проникновенный,

Им толкует светло мой завет сокровенный:

Все, что было моим, все, что собрано ныне

По частицам в песчаниках, рудах и глине,

В гулких реках подземных, в громах поднебесных,

В человеческих душах, в растительных безднах,

Разнесите, муруя грунты и провалы,

Чтоб заполнился мною разлом небывалый:

Государев раскол, сдвиг платформ и укладов,

Временных и урановых, косных распадов.

И, что самое главное, - может быть, даже,

Пусть не враз, но за каплею капля - однажды

Через рудные жилы, сквозь звездные реки

Он сроднится, срастется, скрепится навеки:

Каждым словом сроднится по новым былинам,

Каждой веткой срастется по ветхим долинам,

Каждым корнем скрепится по горным отрогам

Тот разлом всех разломов - меж Сердцем и Богом.

Пусть хоть искрой небесною вашей любови,

Пусть хоть каплей железа в шурфах вашей крови,

Сопричастный всему, я войду в мирозданье

Нашей памяти общей - пускай в основанье

Под земным, под небесным, восставленным Домом...

Я когда-то здесь, помню, стоял над Разломом.

СОЗЕРЦАТЕЛЬНИЦА

(Черепаха в Азии)

...меpкнут белые делянки,

Тылом жеpтвуя на фланге,

В центp фаланги сведены,

Жеpтвы, жеpтвы, жеpтвы, жеpтвы...

Развоpачивают жеpлы

Башни с чеpной стороны...

В бастионе шахматной гpобницы

Мысли тяжелы ихолодны.

Выщеpблены плиты pоговицы.

Жеpтвы и ходы пpедpешены.

В панциpных полях платфоpмы косной

Неизменна есмь Величина.

Впpаво купол накpенился звездный.

Влево кpен к утpу дала волна.

Код секунд несметных, колыханно

Золотым кочующий холмом,

По бессмеpтной фоpмуле баpхана

Расшифpован медленным умом.

И пока на монолитах клетей

День блистает, яpко излучен,

Из гpемучей тьмы тысячелетий

Коpень, точно жало, извлечен.

Взгляд недвижный отpешен от стpаха

Поpаженья в костяной игpе.

Под пластом системы чеpепаха

Деpжит вpемя в чеpной конуpе.

МАГНИТ

Зачем он отдавал тиранством,

Тех смутных руд капризный зов,

Зачем так мучил межпространством

Двух раздраженных полюсов?

Сквозь бред семейных драм, увечий,

Я слышал, как оно ревет,

Как силой двух противоречий

Из бездны что-то третье рвет!..

Магнит, плюс-минус красно-синий,

Все детство он меня томил,

И, тайных смут разнять не в силах,

Я ту подковку разломил,

Разъял на цветовые доли,

На плюс и минус разложил...

Единым оставалось поле

Двойного залеганья жил.

Волн силовых в туманном герце

Начало путалось с концом...

Но как не разорвалось сердце

В раздорах матери с отцом?

Каким еще полярным вьюгам

Оно подвластно здесь, где плугом

Три поколенья друг за другом

Взрывали степь? Зачем, томясь

Магнитной стрелкой, как недугом,

Оно свой пеленг - круг за кругом

Все не сомкнет с певучим Югом,

На ревы Севера стремясь?..

ЗАКЛИНАНИЕ

1

Не дай вам Бог, во-первых - умереть,

Но что важнее - смертью без причины.

Нехорошо все это. Я и впредь,

Как только вспомню бабкины морщины

И плоть ее, иссохшую на треть,

Готов завыть от этой чертовщины!..

Не дай вам Бог за старостью стареть.

Причины не было. Так, просто умерла.

Но как страдала, как она томилась

И истомила всех!.. изнемогла

За что ей даровали эту милость?!

Жизнь после жизни - грешные дела.

Видать, ответа так и не нашла.

И разумом, и взглядом помутилась.

Была вина? Жила, вот и вина...

Одна турецкая, японская другая...

Три революции... гражданская война,

И финская, и эта... да какая!

Погибли братья, муж. Была одна

Надежда - сын, да в первых числах мая

Там, у Берлина... этим и грешна.

За всех молилась. Свечи в церкви жгла.

И силами, и верой ослабела,

Молитвы позабыла... отошла