Покаяние спасёт Россию
(О Царской семье) - Микушина Т. Н. "Составитель" - Страница 8

Успехи России отмечал военный министр Англии Уинстон Черчилль. Он писал: «Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновлённое гигантское усилие России в 1916 году. К лету 1916 года Россия, которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в течение 1915 года пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела, собственными усилиями и путём использования средств союзников, выставить в поле — организовать, вооружить, снабдить — 60 армейских корпусов вместо 35, с которыми она начала войну».

Генерал Н. А. Лохвицкий говорил по этому поводу: «Девять лет понадобилось Петру Великому, чтобы нарвских побеждённых обратить в полтавских победителей. Последний Верховный Главнокомандующий Императорской Армии — Император Николай II сделал ту же работу за полтора года. Но работа его была оценена и врагами, и между Государем и его Армией и победой стала революция».

«Самым трудным и самым забытым подвигом Императора Николая II, — отмечал С. С. Ольденбург, — было то, что он, при невероятно тяжёлых условиях, довёл Россию до порога победы: его противники не дали ей переступить через этот порог».

Воспользовавшись отсутствием царя в столице, усилила свою деятельность оппозиционная аристократия. При дворе поговаривали о целесообразности дворцового переворота. Оппозиционеры утверждали, что на пути победы России в войне стоят царь и царица.

События, непосредственно связанные с отречением Николая II, начались с 14 февраля 1917 года, когда недовольные скудостью жизни военного времени толпы вышли на улицы Петрограда с лозунгами «Долой войну!», «Да здравствует республика!». Народ требовал хлеба, который преступным умыслом не подвозили в город и намеренно не продавали в лавках. Начались грабежи магазинов, погромы хлебных лавок, избивали и убивали городовых. Полиция своими силами не смогла пресечь беспорядки. Начался народный бунт.

Императора Николая Александровича и до того нельзя было упрекнуть в нерешительности, а в те мятежные дни жесткость его приказов на подавление предательского бунта в столице была поистине диктаторской. Он отдаёт приказы о направлении в Петроград для подавления бунта снятые с фронта войска, подписывает Указ о приостановке работы Государственной Думы и Государственного Совета. По замыслу Николая II власть сосредотачивается в его руках и руках его правительства с опорой на верную царю армию.

Но события развивались вопреки воле царя. Его приказы не выполнялись. Генералы не довели войска до Петербурга, распропагандированные бунтовщиками солдаты питерских запасных полков отказались подчиняться офицерам. Дума воспротивилась указу Государя и организовала Временное правительство. Заговор поддерживали генералы из Ставки и высшее командование фронтов, которые обратились к главнокомандующему «с настойчивыми советами ради блага России и победы над врагом отречься от Престола». Императорский поезд насильственно отправили вместо Могилёва на псковскую станцию с символическим названием Дно. Фактически с 28 февраля император был блокирован заговорщиками в своём поезде. Одни сознательно изменяли, другие трусливо покорялись изменникам, хоть и выказывали сочувствие императору, третьи, вырывая у императора отречение, лгали ему, что это делается в пользу наследника, на самом деле стремясь к свержению монархии в России.

Особенно сильное впечатление на царя произвёл переход его личного конвоя на сторону восставших войск.

1 марта 1917 года Государь остался один, практически пленённый в поезде, преданный и покинутый подданными, разлучённый с семьёй, ждавшей и молившейся за него в Царском Селе. «Кругом измена, трусость и обман», — записал Николай Александрович в своём дневнике.

«Император был человек совести и души (в этом многократно убеждаешься, читая его переписку и дневники). Те моральные установки, которыми он руководствовался в своей деятельности, делали его беззащитным перед интригами, которые плелись в его окружении. Многие из его окружения преследовали собственные интересы, надеялись получить определённые выгоды, торговались с противниками царя о цене предательства. Вокруг царя всё сильнее и сильнее сжимался круг предательства и измены, который превратился в своего рода капкан ко второму марта 1917 года», — пишет в книге «Заговор цареубийц» историк О. А. Платонов.

Не оказалось рядом людей, верных присяге и царю. Все выступили изменниками — от рядовых солдат питерских запасных полков до главнокомандующих фронтами, до ближайшей родни — великих князей. Никто не захотел понести с ним бремя власти, чтобы удержать Россию на краю разверзшейся пропасти.

Все очевидцы потрясённо отмечали в те дни, что царь был необыкновенно спокоен. Он был спокоен, потому что знал, что делает, потому что был уверен в правоте исполняемого им долга. Самое важное для него было уйти так, чтобы его уход не обернулся страданиями для всего народа.

Все уверяли царя, что только его отречение от престола спасёт Россию. И государь, перед лицом измены, пожертвовал собою, вняв этим голосам. После ночной горячей молитвы перед иконой он отрёкся от престола. Случилось это 2 марта. «Нет той жертвы, которую я не принёс бы во имя действительного блага и для спасения России. Посему я готов отречься от престола», — такую телеграмму он дал председателю Думы.

Вот в таких условиях возник документ, который подложно был назван «Манифестом отречения Николая Второго»[7] и в мартовских газетах 1917 года он был опубликован с этим фальшивым названием. На самом деле это была телеграмма государя в Ставку, начальнику штаба Алексееву, причём подписанная императором карандашом. В телеграмме говорилось:

«Ставка. Начальнику штаба.

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Государственною думою, признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную Власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа и законодательных учреждений, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

г. Псков, 2-е марта 15 час. 1917 г. Николай».

После отречения.

Телеграмма Государя в Ставку была последним его призывом к армии. Лишь немногие из командиров восприняли её как призыв к помощи государю и готовы были спешить ему на выручку.

Некоторые исследователи считают вопрос об отречении весьма неоднозначным. Так, доктор исторических наук А. Н. Боханов сказал в одном из интервью, что «русское законодательство не предусматривало возможность отречения императора от власти… так что с юридической точки зрения, с позиции основных законов Российской Империи это отречение было незаконным. Государь… отдал власть, но при этом он не изменил форму правления… Скажем так, это не манифест об отречении, это декларация о сложении с себя императорских полномочий…