Удавка для опера - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 28

– А кто это к нам пожаловал? – с характерным сталинским растягом спросил мужик.

– Наш товарищ, Иосиф Виссарионович, – серьезно ответил Миша. – Вот, знакомьтесь, – показал он на Рому. – Товарищ из органов...

Из органов... Надо бы уточнить, из каких именно... Рома недовольно посмотрел на Мишу. А затем на хозяина избушки. С определенным интересом.

– Старший лейтенант Лозовой, – вяло представился он.

– Иосиф Виссарионович, – кивнул мужик.

«Ну вот, дурдом в отдельно взятой избушке».

– Только фамилия моя не Сталин. А самая обыкновенная – Какошвили...

«Очень распространенная фамилия. На Руси каждый третий Какошвили. Кто каком кверху. Кто каком книзу...»

– Иосиф Виссарионович, – попросил Миша, – человека надо спрятать...

И взглядом показал на Рому.

– От демократов?

– От них, проклятых, – кисло кивнул Миша.

Он явно подыгрывал человеку с ружьем.

– Надолго?

– Пока знать не дадим.

– Хорошо.

– Ну будь здоров...

Рома не думал, что Миша исчезнет так быстро. Ушел, растворился в тайге. Даже руки никому на прощание не подал. Не человек, а машина какая-то...

В избушке было хорошо, уютно. На хижину сумасшедшего она походила только одним. В углу висел портрет Сталина. Вместо бога. Жуткое кощунство. Но не бить же морду человеку, который тебя приютил.

Иосиф сначала приготовил чай из трав, нарезал вяленого мяса. Усадил гостя за стол, рядом с самоваром. И только после этого начал жаловаться на жизнь.

– Худые нынче времена, – вздохнул он. – Сталина забыли. Родину забыли. Хрущевы там всякие, Брежневы, Горбачевы. Теперь вот Ельцин... Ни дисциплины, ни порядка...

Голос его звучал убаюкивающе монотонно.

Рома медленно засыпал. И заснул. Прямо за столом.

3

Работы по восстановлению часовни шли полным ходом.

Каменщики, штукатуры, маляры наводили блеск на стены, художники придавали первозданный вид фрескам, росписям внутри часовни. Вероника и ее ребята занимались куполом. Вернее, над ним работали Иннокентий и Миша, без ее участия. Они уже накрыли купол позолоченной нержавейкой, остались только детали.

Сегодня с утра на куполе сама Вероника. Ей помогает Иннокентий. Миши нет. Он повез Романа к Иосифу Виссарионовичу.

Когда-то этот грузин работал на всемогущую Контору. Всеми фибрами души ненавидел он строй, который отверг идеи товарища Сталина. Обиженный на весь мир, товарищ Какошвили ушел в тайгу, спрятался от всех. Отшельником стал, на своего Сталина молится. Но Контору помнит. И его самого помнили.

Вероника, Иннокентий, Миша работают на Службу внутренней разведки. Ныркова «разрабатывают». Для конспирации им пришлось срочно освоить редчайшую профессию кровельщиков-верхолазов. А начальство уже продумало им легенду и заслало сюда, на работу, которая закрутилась с легкой руки Ныркова.

Нечистая сила в здешних краях развелась. В точном соответствии со старинной легендой. Раньше, может, здесь и в самом деле какая-то нечисть водилась – хотя и сомнительно. А сейчас точно: нечистая сила – это стаи волков, которые охраняют подступы к нелегальному производству господина Ныркова.

Знакомство с Игорем Шамановым по кличке Шаман – это работа разведчика. Хочешь не хочешь, а пришлось лечь с ним в постель. Производственная необходимость.

По ночам она пытала его. Хотя он об этом и не догадывался. Она делала ему легкий укол, специальный препарат рассасывался по крови. И бандит готов был отвечать на любой ее вопрос. Она просто брала его за мизинец и начинала спрашивать. Вопрос – ответ...

Он рассказал ей немало. А еще поведал о московском опере Лозовом. О том самом, с которым она ехала из Москвы в Семиречье. Уже тогда в столицу ушла просьба узнать, кто такой этот Роман Лозовой. Ответ пришел сюда, в Семиречье. Так вот и узнала Вероника о Волчаре и его команде. Судя по всему, сила это довольно мощная. И появись этот Волчара в Семиречье, будет много шума.

Ей пришлось разрабатывать целую операцию по спасению Романа. Миша установил мощные дымовые шашки. А Иннокентий заправлял всей музыкой. С шумом поставил завесу в самый нужный момент.

А потом ей еще пришлось искать беглеца, чтобы вывести из-под удара. Это ей удалось. Теперь Роман в безопасности. А вот она нет. Сможет ли она выйти сухой из воды?

Как паук сидела она на куполе, вся в веревках. «Восьмерки», «зажимы», карабины, крючья. Из инструментов у нее три молотка: обыкновенный, небольшая кувалда и киянка. Три пары кровельных ножниц, плоскогубцы, дрель, гвозди. И ощущение причастности к святому делу. Все-таки не что-нибудь, а часовню восстанавливают они. Пусть и для прикрытия эта работа, но слов из песни не выкинешь. Купол уже почти накрыт, а скоро и крест позолоченный установят. И колокол. Загудит набат и начнет отпугивать нечистую силу.

– Эй! – едва слышно донесся до нее снизу знакомый голос.

С головокружительной высоты она глянула на землю. И увидела джип, возле него своего любовника. Шаман стоял с высоко задранной головой и смотрел на нее.

Вероника весело помахала ему рукой. С каким удовольствием она уронила бы ему на голову кувалдочку. Но пришлось спускаться самой. Нельзя заставлять Шамана долго ждать себя. Сейчас он на взводе – всю ночь за Ромой гонялся. И раздражать его – вредить себе.

– Ты почему здесь? – недовольно спросил он.

Глаза красные, воспаленные. Явно за всю ночь даже не вздремнул. Оно и неудивительно. Слишком прытким оказался беглец.

Он бы изловил Лозового, если бы обладал интуицией разведчика. Вероника ею обладала. Поэтому она точно вычислила, куда может податься беглец. А Шаман работал по адресам методом исключения. И до квартиры Мухина добрался слишком поздно. Поэтому потерял сразу троих.

– А ты где ночью шлялся? – в пику ему спросила она.

– Это мое дело! – нахмурился он.

– А это мое! – показала она на часовню.

– Ну мы же договорились, что ты не будешь заниматься этим...

– А если душа просит?..

– А что просит тело? – он решил сменить тему.

– Тело просит тебя, Игорек. Но тебя ж вчера не было... Всю ночь тебя ждала, а под утро сюда...

Глядя на нее, трудно было сказать, что она прождала его всю ночь. Свежая, веселая, выспавшаяся. А ведь, как и он, за эту ночь не сомкнула глаз. Но, в отличие от него, она умела скрывать усталость и делала это на высоком профессиональном уровне.

– Теперь поедем ко мне, – сказал Игорь. – Считай, что ты меня дождалась.

– Я переоденусь?

На ней была рабочая спецодежда. Но и в ней она смотрелась неплохо.

– Зачем?.. Дома переоденешься... А потом примешь душ. Вместе со мной...

– Ой, это будет чудесно! – обрадовалась она.

И даже захлопала в ладоши.

– Поехали быстрей! – Она избавилась от альпинистского снаряжения и шмыгнула в машину.

Игорь взял ее сзади, когда она намыливала голову. Он торопился. И не зря. Он только начал, когда запиликал телефон. А отмахнуться от него он не мог. Слишком важные для него события происходили. Его вызывал к себе Нырков.

* * *

Матвей Данилович с неприязнью смотрел на Чусова и на Шамана.

– Вторые сутки пошли, – сухо сказал он. – В чем дело?

Чусов промолчал. Похоже, он не уверен, что Лозового можно достать.

– Да найдем гада, – ударил себя кулаком в грудь Шаман.

– Ты его уже нашел...

– Так кто ж знал, что он в подвале затаился? – помрачнел «бригадир».

Вчера, после того, как Лозовой скрылся от них, оставив троих убитых, его настигли машины патрульной «бригады». Но и тут прокол. Лозовой снова ушел от погони. До сих пор найти его не могут.

А ведь были подняты все патрульные силы, снятые с объектов. Ими руководил Чусов. Но все безрезультатно.

Хотя нет. Результат есть. Три бойца Шамана, два боевика из патрульной «бригады». И два джипа всмятку. А беглеца и след простыл.

– Не затаился, а затаились, – сказал Чусов.

Хмурый, он смотрел куда-то мимо Ныркова.