Легкий привкус измены - Исхаков Валерий - Страница 4

Он готов теперь, годы спустя, просить ее остаться с ним в ту давно ушедшую ночь - будто машина времени стоит под окном с разведенными парами и дожидается, пока он установит на пульте нужную дату. Он даже отыскивает календарь того года и крестиком отмечает заветное число - и то и дело поглядывает на календарь, словно верит, что от его взглядов время потечет вспять и февраль 1993 года вернется со всеми своими метелями, резкими похолоданиями и неожиданными оттепелями только для того, чтобы заблудшая парочка не рассталась как обычно у троллейбуса, чтобы он мог всю ночь обнимать свою красотку и шептать ей на ухо слова любви.

К тому времени - я не про годы вынужденного воздержания, я про воображаемую ночь, - он как раз дозрел до того, чтобы признаться в любви. И кто знает, может быть, воспаленное воображение Алексея Михайловича не обманывает его, может, то была действительно особая ночь, его ночь, ночь, нарочно отведенная судьбой для его объяснения с любимой. Вполне возможно, кто-то там, на небесах, не сам Бог, но какой-нибудь мелкий служащий, чиновник 14-го разряда, именуемый в просторечии ангелом-хранителем, сидел перед точно таким же календарем того, еще текущего года, и точно такой же крестик был поставлен на роковой дате, и ангел-хранитель записал в ежедневнике: 11 февраля 1993 года, четверг - объяснение А.М. и В.

(У меня нет под рукой календаря за 1993 год, но компьютер - великая вещь! Щелкнул мышкой - и остановил часы, еще раз щелкнул - вернулся назад на восемь лет, щелкнул в третий раз - и опять в настоящем. А при желании можно заглянуть и в будущее. Только стоит ли...)

Но то ли зазевался ангел-хранитель, то ли не положено ему вмешиваться - он должен лишь обеспечить условия для клиента, а дальше пусть заботится о себе сам, но волшебная ночь упущена безвозвратно. И хотя каждый трезво мыслящий человек, и даже Алексей Михайлович, когда он не одержим любовью и способен трезво мыслить, понимает, что ночь эта вряд ли что-то могла изменить в отношении Виктории к Алексею Михайловичу, - все равно она так и останется навсегда ночью упущенных возможностей, и оба они - Алексей Михайлович и его ангел-хранитель, каждый по-своему, будут отмечать эту печальную годовщину с тяжелым сердцем.

Именно ангел-хранитель надоумит Алексея Михайловича подарить Виктории на прощание - когда он окончательно решит с нею расстаться - красивый календарь на двадцать лет. С тем, чтобы сидела, значит, и вычеркивала один за другим бездарно потерянные дни, месяцы, годы...

10

Когда Алексей Михайлович познакомился с Викторией, он находился в долгосрочном отпуске между двумя браками. Отпуск затянулся, однако он был уверен, что это именно отпуск, а не увольнение навсегда. Не чувствовал он себя вечным холостяком и подсознательно подыскивал жену. И при этом сознательно находил любовниц. Или наоборот: сознательно искал жену, а подсознательно выбирал женщин, которые годились только в любовницы. Он был еще молод, поиски не утомляли его, результат доставлял удовольствие, так что сознание и подсознание отлично ладили друг с другом.

С Викторией ему в очередной раз не повезло. Или повезло - он не знал этого тогда, в самом начале знакомства, не знает и до сих, потому что их отношения еще не кончились.

Мой опыт подсказывает: повезло или не повезло - скажешь только в конце. Когда очередная love story кончится. В зависимости от того, чем кончится. Поначалу все женщины хороши, все обещают приятные минуты, порой они даже исполняют обещанное. Момент истины наступает, когда приходится расставаться. Тогда и узнаешь: повезло тебе или нет. По мне так если остался жив - уже повезло. А если вышел из любовного кризиса без ощутимых потерь - не лишился семьи, квартиры, денег, не подцепил дурную болезнь, не пришлось гнать любимую на аборт, - повезло больше, чем ты заслуживаешь.

Чего лишаешься в любом случае, так это части иллюзий. Но это даже на пользу. От иллюзий надо избавляться как можно раньше, желательно - в юношеском возрасте. Не потому что в юности это менее болезненно: боль одинакова хоть в семнадцать лет, хоть в пятьдесят один. Однако раны в юности заживают быстрее, реже возникает сепсис, меньше шансов на летальный исход. Да и окружающие проявляют больше сочувствия, когда над утраченными иллюзиями проливает слезы трогательный юнец, а не седой мужик, почти достигший пенсионного возраста.

Но это мой опыт, плод моих удач и неудач. Неудач - в особенности. Их было достаточно, чтобы лишиться всех иллюзий. Кроме одной. Которую я и пытаюсь изжить в этом тексте. Для того он и пишется. Алексей Михайлович такого опыта лишен. Ему всегда незаслуженно везло с женщинами. Удавалось уйти без потерь. Он дожил до тридцати восьми лет, не зная, что такое настоящее невезение. И считал главным невезением то, что когда они познакомились, Виктория была замужем. И брак ее, не настолько удачный, чтобы она не допускала супружеской измены, был, как многие не слишком удачные браки, как-то безнадежно крепок.

11

Когда супруги чересчур привязаны друг к другу, когда только в партнере видят смысл существования, брак может развалиться от пустяка. Не от измены, а только от видимости, возможности измены. Возможности видимости и видимости возможности. Человеку, не допускающему, что его вторая половина может изменить хотя бы в мыслях, достаточно вообразить, что она такую возможность допускает.

А бывают брачные союзы другого рода. Супруги внешне не слишком привязаны друг к другу. Каждый что-то позволяет себе на стороне - и не особенно старается это скрыть. Их друзья - а друзей у таких пар много и друзья общие, все их общие друзья знают, с кем спит муж, а с кем - жена, иногда друзья - на то они и друзья, правда? - и сами не прочь поучаствовать в этих играх, но ни одному и в голову не придет открывать тому или иному супругу глаза: все как бы заранее договариваются между собой, что неверность входит в правила игры.

По сути, такой брак не является моногамным, он поддерживается и подпитывается неявной полигамией. Быть одновременно (иногда и впрямь в течение одних суток) в близких отношениях с двумя женщинами (мужчинами) становится для каждого супруга нормой. Оба готовы допустить то же для партнера - при условии, что будет поддерживаться видимость неведения, видимость сохранения супружеской верности. И оба благодарны друг к другу за взаимопонимание и ценят его выше верности, и понимают, что в случае развода лишатся прежде всего этого взаимопонимания и совсем не обязательно обретут его в новом партнере.

И оба держатся друг за друга крепко-крепко, и любой, кто попытается с благими намерениями встать между ними и разрушить непрочный и насквозь лживый, как ему кажется, союз, станет их общим врагом и будет неминуемо изгнан.

Даже любовь - настоящая любовь, взаимная любовь - в таких делах не помощник. Вот тот, первый, казавшийся монолитным брак - брак, основанный на страсти, на любви, - тот от внешней, не супружеской любви неминуемо погибнет. Там хотя бы один из супругов непременно сдвинут на любви - и вне любви отношений между полами не мыслит. А поскольку супружеская любовь не может на протяжении многих лет оставаться такой же страстной, как в начале, то при появлении третьего лица, предлагающего именно страстную, кипящую, как гейзер, любовь, один из супругов начинает сравнивать два чувства - подержанное, подернутое усталостью, и новенькое, прямо со станка, - и делает выбор в пользу новизны. Ба-бах! - мина взорвалась внутри крепости, защитники в растерянности, а нападающие с криком "ура" взламывают крепостные ворота. Браку - конец.

А непрочный брак любую, самую долгосрочную любовную осаду выдержит. Медленно, со смаком пережует - пусть даже и вставными челюстями - и выплюнет.

Представляю трогательную картину: не слишком преданные супруги, покуривают в постели, отдыхая после умеренной вспышки супружеской любви, и деловито разбирают по косточкам возлюбленную мужа или любовника жены. Каждый из них, руководимый чувством великодушия, усиленным только что пережитой близостью, охотно идет партнеру навстречу. И если говорится о достоинствах и недостатках возлюбленной мужа, то муж подчеркивает ее недостатки и невысоко ценит достоинства, а великодушная жена выпячивает достоинства и готова простить незначительные изъяны. И то же самое - относительно любовника жены.