Буря (ЛП) - Дьюал Эшли - Страница 74

Яркое солнце беспощадно разливалось по земле, словно золото. Аргон посмотрел на него, прикрыв пальцами глаза, и подумал о Лаохесане Опаленном. Огненный всадник еще не настиг Калахар. Но его возрождающая сила уже воистину пугала. Ведь он раб света и огня, он управлял днем и ночью, ему подчинялось само солнце, он был далеко, но, если он и поднимался из глубин океана, то мир менялся, и его испепеляла не тьма, которую всегда боялись люди, а всепоглощающий свет.

Неожиданно толпа взорвалась шепотом и расступилась. Предводитель в недоумении обернулся и увидел, как по холму поднимаются несколько человек.

Первой шла Нейрис Полуночная в черной, льняной накидке, которая, словно мантия, развивалась на ветру, темные волосы женщины были распущены, на груди свисал золотой амулет змея, пытающаяся проглотить свой хвост. За ней поспевала стража. Они держали под руки бледного, умирающего короля и помогали ему взбираться на холм предков.

Эльба шла последней.

На юном теле девушки колыхалась белоснежная накидка. Нимфа смотрела себе под ноги и мяла вспотевшие ладони, ее волосы, как и волосы тети, были распущены и змеями стекали по изящной спине. Ни одно украшение не отяжеляло ее тела, кроме серебристого браслета, подаренного отцом. И вновь змей, пожирающий свой хвост.

Молодой предводитель задумался над тем, что мог означать этот символ. Он вдруг вспомнил, как они пролетали на ястребах над Рифтовыми Болотами, которые были также похожи на гигантских змей, съедающих свои хвосты. Наверное, данный знак имел вес на землях Эридана. Аргон надеялся, что он услышит ответ из уст самой девушки, когда она пройдет испытание, и ритуал закончится.

Когда Нейрис, король и Эльба взобрались на вершину холма, повисла тишина. Люди перестали разговаривать, ветер застыл, а птицы молча пролетали над головами, бесшумно взмахивая гигантскими крыльями. Нейрис Полуночная подошла к пастору Висконсию, он в свойственной ему пренебрежительно манере скривил губы и прохрипел:

— Все готово для погребения.

— Хорошо. Женщина кивнула. Тогда мы можем начинать.

Внезапно рядом с Аргоном оказалась маленькая девочка. Он почувствовал, как она с силой вцепилась в его руку, и услышал:

— Б-боги могут наказать. Ее огромные, перепуганные глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону. Богам н-не нравится, когда у кого-то бо-больше сил, чем положено.

— С Эльбой ничего не случится.

— Она по н-ночам не спит. Она в-видит свою с-смерть.

Предводитель ощутил острое волнение, вспыхнувшее в груди сильнее боли от ран, и перевел мрачный взгляд на молодую нимфу.

— Никто не знает, как он умрет, Риа.

— Эльба з-знает.

Ее подобранные к верху кудри растрепались, а рукава изумрудного платья, как и его подол, были выпачканы в грязи. Девочка глядела на сестру горящими глазами и понимала, что ее знаний недостаточно, что она мало прочитала, невероятно мало, и ее близкий вновь находился в капкане судьбы. Но что она могла сделать? Как она могла помочь? Риа читала о ритуале возрождения стихии, и поэтому она боялась больше всей толпы, Аргона, Ксеона и Хуракана вместе взятых. Она точно знала, что сила перейдет к Эльбе лишь в том случае, если Эльба умрет, это не работало иначе. Сила возрождалась вместе с человеком.

— Если бы Эльба знала, что ритуал убьет ее, она бы не стала рисковать. Наконец-то заключил Аргон и попытался улыбнуться, когда присел перед Рией на колено и водрузил тяжеленные ладони на ее плечи. В твоих венах течет кровь речного вождя. Верно?

Она кивнула.

— Значит, ты такая же сильная, как и твоя сестра.

— Мы должны об-обратиться за п-помощью. Мы одн-ни не справимся.

— Ты говоришь о своем отце?

— Нет, девочка посмотрела Аргону прямо в глаза и решительно отрезала, друиды.

Предводитель услышал, как пастор прокряхтел имена короля и королевы, нахмурил лоб, рассматривая овальное лицо младшей Полуночной, и ответил:

— Их ведь не существует. Что нам до их помощи? Если они и ходили когда-то по этой земле, от них не осталось ни следа. Сейчас нужно рассчитывать друг на друга. Ты можешь помочь своей сестре, поверив в нее. Знаешь, как говорил Хуракан? Он…

— Друиды реальны, без запинки настояла Риа, они не позволят моей сестре уйти.

— Я тоже не позволю.

— Но ты управляешь в-ветром! Она опечаленно покачала головой. А не жизнью.

С этими словами девочка выпустила руку юноши и убежала, а он уставился ей вслед и неожиданно ощутил себя действительно бесполезным. Может быть, он и вправду не мог позволить Нейрис проведение ритуала. Станхенг рисковал королевой, Атолл Полуночный рисковал наследницей. Аргон рисковал Эльбой. Был ли риск оправдан? И верил ли юноша в силы стихий так же искренне, как в них верила сама девушка? Сила стихий не спасла его мать, не уберегла его отца. Почему она должна была избрать Эльбу?

— Этот мужчина, громким голосом провозгласила Нейрис, и эта женщина связаны нитями судьбы! Сегодня одна из нитей оборвется, чтобы стянуть узел прочнее.

Толпа завыла. Речные люди широко заулыбались, их лица отличались от лиц тех, кто всю жизнь провел в Вудстоуне. Кто боялся магии и не верил в чудеса. Совершенно разные они овивали каменные статуи, словно туман, и стояли под палящим солнцем. Казалось, на холме собрался весь народ Станхенга! Вот только Милены де Труа среди них не было.

— Я отдаю… Просипел король Вольфман слабым голосом и вдруг покачнулся назад. Тут же несколько стражей поддержали его со спины, а Эльба ступила вперед.

Аргон поднялся с колен и осмотрел бледное лицо Вольфмана, покрытое тоненькими, синими венами. Казалось, яд расползался по его телу, словно хвосты рек. Юноша моргал в бреду мутными глазами и хватал губами горячий воздух, юноша с трудом выпрямился и грозно продолжил:

— Я отдаю жизнь вам и Калахару. Ничто не сделано зря, и этот день… Он закашлял и внезапно оперся ладонью о плечо супруги, и Эльба так прижалась к нему, будто больше всего на свете она не хотела, чтобы он упал. Народ в ужасе застыл. Это только начало! В его ореховых глазах полыхнуло безумие. Начало новой эпохи, которую построил… я.

Люди молчали. Ксеон смотрел на короля сквозь прищуренные глаза, а Эльба тяжело и неровно дышала, чувствуя вину за все, что происходило с Вольфманом. Она бы никогда не забрала его болезнь, но сейчас она забирала его жизнь. И ей было больно, да, она знала, что именно она олицетворяла Морану в представлениях супруга и его матери.

— Дайте мне свою руку, юный король приподнял руку, и Нейрис прокатилась по его ладони острым клинком. Кровь хлынула наружу. Теперь твою. Эльба зажмурилась, как только ледяное лезвие прикоснулось к коже, и порывисто отвернулась, когда оно оставило глубокий порез. Вы должны быть смелыми. И тогда Пифия вас вознаградит.

— Пифия не мой бог.

— А кто ваш бог, Вольфман?

— Моя мать.

Юноша знал, что она не пришла. Он чувствовал, что ее нет рядом. И оттого дышать ему было все тяжелее и тяжелее. Аргон глядел на него настороженно. Он сам не понимал, откуда в нем проснулось желание пожать королю руку, но он не шевелился.

Окровавленные ладони Эльбы и Вольфмана прикоснулись друг к другу, их пальцы сплелись. Пастор Висконсий перевязал запястья супругов черной лентой и сгорбился: он короновал Вигмана Барлотомея, он заключал брак Вигмана и Милены де Труа, он назвал имя их сына при дворе! И он его хоронил. Скрюченный и обозленный он пронзил Эльбу таким ядовитым взглядом, что она невольно остолбенела.

— Кровь Барлотомеев сегодня умрет. Пастор стиснул зубы и, уходя, прошипел свои последние слова на ухо молчаливой нимфе. И эта кровь на ваших руках.

Его черная риза тянулась за ним по земле. Эльба зажмурилась, слыша, как бешено барабанит в ее груди сердце, и распахнула рот, пытаясь глубже дышать, но голова так и кружилась, ноги так и дрожали. Когда девушка вновь посмотрела на своего супруга, его глаза слезились. Кто-то из речных людей ударил в бонго, и юноша содрогнулся от этого звука. Он крепче сжал скользкую от крови руку девушки, а она смело расправила плечи. Над Каменным Кругом зазвучали мелодичные удары, нимфы запели, их голоса казались острыми, словно наконечники стрел, и они метко пронзали сердца горожан.