Бессердечный повеса (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 57

Его голос стал звучать ниже... мрачнее.

– Скажи это.

– Я твоя, – сказала она сокрушённо.

Он издал удовлетворённый звук, почти мурлыканье.

Её бедра выгнулись, умоляя снова прикоснуться к той нежной точке внутри, и она дёрнулась, когда он её нашёл. Все её конечности ослабли.

– О! Да! Там, там... – её голос затих, когда Кэтлин почувствовала, как его губы накрывают её, посасывая, дразня. Он наградил её, больше не сбавляя темп, свободная рука Девона скользнула под её ёрзающие ягодицы, направляя, увереннее приподнимая и прижимая к своему рту. С каждым подъёмом её бёдер, кончик его языка скользил снизу вверх, останавливаясь как раз под маленькой жемчужиной её женственности, снова и снова. Она услышала свои собственные бессловесные всхлипы и стоны, и невозможно было сейчас ничего контролировать, не было ни размышлений, ни силы воли, только огромная потребность, которая становилась всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока не начались мучительные спазмы. С низким криком она задёргалась, прижимаясь к нему, бесконтрольно сжимая бедра на его плечах.

Намного позже, когда беспомощная дрожь утихла, Кэтлин откинулась на бархатные подушки, словно тряпичная кукла, которую кто-то отбросил в сторону. Рот Девона успокаивал, помогая расслабиться после полученного удовольствия. Ей хватило сил лишь для того, чтобы протянуть руку и погладить его волосы.

«Возможно, это стоит того, чтобы попасть в ад», – подумала она, не догадываясь, что пробормотала это вслух, пока не почувствовала его улыбку.

Звуки нескольких гортанных слов замедлили шаги Хелен, когда она приближалась к гостиной на втором этаже. В последние недели валлийские проклятья стали вполне привычными, пока мистер Уинтерборн боролся с ограничениями из-за травмы и тяжёлым гипсом на ноге. Хотя он никогда не кричал, его голос звучал по-другому, в отличие от среднестатистического мужчины, тембр был низкий, как бронзовый металлический колокол. У него был приятный акцент, с гласными нараспев, нечёткими «Р» с намёком на картавость и согласными мягкими, как бархат.

Казалось, Уинтерборн заполнил дом своим присутствием, несмотря на то, что он всё ещё был прикован к комнатам наверху. Он был энергичным мужчиной, быстро начинал скучать, раздражался от любых ограничений. Он жаждал активности и шума, дойдя даже до того, что настоял на том, чтобы плотники и водопроводчики возобновили свою ежедневную какофонию работ, несмотря на то, что Девон сказал им остановиться, пока Уинтерборн не выздоровеет. Видимо, тишина и покой были последними, чего он хотел.

Всё это время он посылал старого отцовского камердинера с постоянными поручениями, что могло бы стать причиной для беспокойства, вот только Куинси, казалось, расцветал в его новой должности слуги Уинтерборна. Несколько дней назад, он рассказал новости Хелен по пути в деревню с какими-то телеграфными сообщениями от Уинтерборна.

– Я очень рада за вас, – воскликнула Хелен после того, как первоначальное удивление прошло. – Хотя признаюсь, я не могу представить Приорат Эверсби без вас.

– Да, миледи, – с теплотой воспринял её слова пожилой мужчина, его взгляд, излучал преданность, которую он никогда бы не выразил словами. Куинси был дисциплинированным и консервативным человеком, но всегда относился к Хелен и близнецам с неизменной добротой, прерывая свою работу, чтобы помочь отыскать потерянную куклу или обернуть свой собственный носовой платок вокруг ободранного локтя. В глубине души Хелен всегда знала, что из трёх сестёр, она была его любимицей, возможно, потому, что их характеры были чем-то похожи. Они оба любили, чтобы всё было тихо, мирно и на своих местах.

Негласная связь между Хелен и Куинси укрепилась, когда они вместе ухаживали за её отцом в его последние дни, после того, как он заболел, охотясь целый день на холоде и сырости. Хотя Симс и миссис Чёрч сделали всё возможное, чтобы облегчить страдания графа, только Хелен и Куинси по очереди сидели у его постели. Больше никого не было: близнецов не пускали в его комнату, опасаясь, что они подхватят болезнь графа, а Тео не приехал вовремя из Лондона, чтобы попрощаться.

Узнав, что Куинси покидает Приорат Эверсби, Хелен пыталась радоваться за него, а не эгоистично желать, чтобы он остался.

– Вам понравится жить в Лондоне, Куинси?

– Полагаю да, миледи. Я буду смотреть на это, как на приключение. Возможно, это будет просто возможность встряхнуться.

Она робко ему улыбнулась.

– Мне будет вас не хватать, Куинси.

Камердинер оставался спокойным, но его глаза стали подозрительно яркими.

– Когда будете в Лондоне, миледи, надеюсь, вы вспомните, что я всегда к вашим услугам. Вам нужно только послать за мной.

– Я рада, что вы позаботитесь о мистере Уинтерборне. Он нуждается в вас.

– Да, – сказал Куинси с чувством. – Нуждается.

"Куинси понадобится время, чтобы познакомиться с привычками, предпочтениями и причудами нового работодателя", - подумала Хелен. К счастью, он провёл десятилетия, практикуясь справляться с переменчивыми настроениями. Уинтерборн, конечно же, не мог быть хуже, чем Рэвенелы.

За последние два дня группа сотрудников Уинтерборна, включая управляющих универмага, бухгалтера и пресс-секретаря, нанесли визит из Лондона. Они провели с ним несколько часов в семейной гостиной, выступая с докладами и получая указания. Хотя Доктор Уикс предупредил, что слишком большая нагрузка может препятствовать процессу выздоровления, Уинтерборн, казалось, черпал энергию в общении со своими сотрудниками.

– Этот универмаг больше, чем просто бизнес для него, – сказал Уэст Хелен, в то время как Уинтерборн наверху разговаривал со своими управляющими. – Это то, кто он есть. Универмаг занимает всё его время и это единственный его интерес.

– Но ради чего он это делает? – спросила Хелен в недоумении. – Обычно мужчина хочет иметь доход, чтобы заниматься более важными вещами... проводить время с семьёй и друзьями... развивать таланты, свой духовный мир...

– У Уинтерборна нет духовного мира, – сухо ответил Уэст. – Он, вероятно, будет возмущён одним предложением, что он у него имеется.

Сотрудники магазина уехали этим утром, а Уинтерборн провёл большую часть дня или в гостиной или в своей спальне, упорно маневрируя на костылях без посторонней помощи, несмотря на указания врача, не нагружать больную ногу.

Заглянув в дверной проём, Хелен увидела Уинтерборна, сидящего в гостиной в одиночестве, в кресле рядом со столиком из орехового дерева и мраморной столешницей. Он случайно опрокинул стопку бумаг со стола и они разлетелись по полу вокруг него. Неловко наклонившись, он пытался поднять упавшие страницы, не свалившись при этом с кресла.

Беспокойство перевесило застенчивость и она, не раздумывая, вошла в комнату.

– Добрый день, мистер Уинтерборн, – она опустилась на колени и собрала бумаги.

– Не утруждайте себя, – услышала она его хриплый голос.

– Никакого беспокойства, – по-прежнему стоя на коленях, она неуверенно взглянула на него. Её сердце ёкнуло и пропустило удар и ещё один, пока Хелен смотрела в глаза, темнее которых она никогда не видела, карий цвет был настолько насыщенным, что казался чёрным, обрамлённые густыми ресницами и глубоко посажены на лице оттенка шоколада. Его грубая привлекательность нервировала её. Он мог бы быть самим Люцифером, сидящим здесь. Уинтерборн был намного больше, чем она думала, даже гипс на ноге не помогал ему казаться менее грозным.

Она протянула ему бумаги и их пальцы ненадолго соприкоснулись. Поражённая этим ощущением она быстро отпрянула. Его рот ожесточился, густые брови сошлись воедино.

Хелен поднялась на ноги.

– Я могу что-то сделать, чтобы вам стало комфортнее? Может быть послать за чаем или закусками?

Он покачал головой.

– Куинси скоро принесёт поднос.

Она не была уверена, как ответить. Было легче разговаривать с ним, когда он был болен и беспомощен.

– Мистер Куинси сказал мне, что он будет работать в Лондоне. Я рада за вас обоих, что вы дали ему такую возможность. Он станет отличным камердинером.