Бессердечный повеса (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 15

Девон вопросительно посмотрел на него.

– Что это означает?

– В Йоркшире так называют горячий уголь, выпрыгнувший из очага. Но также ещё называют человека, который не может побороть свой нрав.

Асад поднял голову и нежно уткнулся мордой Девону в подбородок. Борясь с тем, чтобы не отдёрнуть резко голову назад, Девон старался стоять спокойно.

– Подышите мягко на его нос, – пробормотал Блум. – Он хочет подружиться с вами.

Девон послушался. После того как он мягко подышал, конь уткнулся носом ему в рубашку и лизнул её переднюю часть.

– Вы завоевали его, милор’, – сказал главный конюший, улыбка начала растягивать его круглое лицо, пока щёки не приподнялись над пышными валиками усов.

– Я тут совершенно ни при чём, – ответил Девон, гладя Асада по гладкой голове. – Это всё запах леди Трени.

– Да, но вы с ним хорошо справляетесь, – и главный конюший вежливо добавил, – по-видимому, с её светлостью тоже.

Девон посмотрел на него с подозрением, но тот вернул ему совершенно невинный взгляд.

– Леди Трени была расстроена воспоминанием о несчастном случае с её мужем, – сказал Девон. – Я бы предложил помощь любой женщине в подобной ситуации, – он помедлил, – для её блага, я хочу, чтобы ни вы, ни рабочие конюшни ни слова не говорили о её потере самообладания.

– Я сказал парням, что сдеру с них шкуру, если услышу хоть шёпот об этом. – Блум сосредоточенно нахмурился. – В то утро... Между её светлостью и хозяином произошла небольшая стычка до того, как он примчался в конюшни. Я переживаю, что она винит себя в произошедшем.

– Она и винит, – тихо сказал Девон. – Но я сказал ей, что она, ни в коем случае не ответственна за его действия. И конь тоже. Мой кузен сам виноват в трагедии.

– Я согласен с вами, милор’.

Девон в последний раз похлопал Асада.

– До свидания, приятель... Я навещу тебя утром перед отъездом. – Он пошёл по направлению к выходу из конюшни, и старик последовал за ним. – Я полагаю, после смерти графа слухи распространились по поместью со скоростью огня.

– Слухи-то? Не то слово, воздух был просто заполнен ими.

– Хоть кто-нибудь упоминал из-за чего леди и лорд Трени ругались в то утро?

Ни один мускул не дрогнул на лице Блума.

– Не могу сказать.

Не было никаких сомнений, что у мужчины были свои соображения по поводу природы конфликта между Тео и Кэтлин. Слуги знают всё. Однако это было бы непристойно допрашивать его о приватных семейных делах. Неохотно Девон оставил данную тему... пока.

– Спасибо вам за помощь леди Трени, – сказал он главному конюшему. – Если она решит продолжить тренировать Асада, я разрешу ей это только под вашим присмотром. Я доверяю вашей способности защитить её.

– Спасибо, милор’, – воскликнул Блум. – В таком случае, вы намереваетесь разрешить леди остаться в Эверсби?

Девон уставился на него, неспособный что-либо ответить.

На поверхности вопрос был простым, но чрезвычайно запутанным. Что он намеревался сделать с Кэтлин? А с сёстрами Тео? Что он собирался делать с Приоратом Эверсби, конюшнями, со всеми домочадцами и с семьями, которые кормили поместье?

Может ли он, действительно, бросить их всех на произвол судьбы?

Но, чёрт побери, как он может всю оставшуюся жизнь провести с невообразимым долгом и обязанностями, висящими над его головой, как дамоклов меч?

Он закрыл глаза, когда к нему пришло понимание, что он уже висит над ним.

В тот момент, когда ему сказали о смерти Тео, меч уже был занесён.

Не было никакого выбора. Хотел он или нет, но ответственность, которая шла вместе с титулом, была уже на нём.

– Да, – в конце концов, ответил он главному конюшему, чувствуя, что его слегка тошнит. – Я намереваюсь оставить их всех.

Старик улыбнулся и кивнул. Казалось, что он и не ожидал другого ответа.

Выходя из того крыла конюшен, которое было связано с домом, Девон направился к главному входу. У него было чувство отрешённости, как будто его мозг решил отойти в сторону и рассмотреть всю ситуацию со стороны перед тем, как окунуться в детали.

Звуки пианино и женских голосов долетали откуда-то с верхних этажей. Возможно, он и ошибся, но Девону показалось, что он отчётливо слышит мужской голос в разговоре.

Заметив горничную, которая щёткой протирала перила огромной лестницы, он спросил:

– Откуда идут эти звуки?

– Семья пьёт послеобеденный чай в верхней гостиной, милорд.

Девон начал подниматься по лестнице неторопливыми шагами. К тому моменту, когда он добрался до гостиной, он уже не сомневался, что тот голос принадлежал его неисправимому брату.

– Девон, – с усмешкой воскликнул Уэст, когда он вошёл в комнату. – Посмотри, какую приятную стайку наших кузин я обнаружил. Он сидел на стуле рядом с игровым столиком, наливая себе изрядную порцию алкоголя из своей фляжки в чашку с чаем. Близнецы кружили вокруг него, деловито устраивая разобранную мозаику карты. Бросив на Девона оценивающий взгляд, Уэст заметил: – Ты выглядишь так, как будто тебя тащили сквозь живую изгородь.

– Ты не должен здесь находиться, - сказал ему Девон, и затем обратился ко всем присутствующим. – Был ли здесь кто-нибудь испорчен или развращён?

– Ещё с тех пор, как мне было двенадцать, – ответил Уэст.

– Я спрашивал не тебя, а девочек.

– Ещё нет, – весело ответила Кассандра.

– Пропади всё пропадом! – воскликнула Пандора, рассматривая горсть с частями головоломки. – Я не могу найти Лутон.

– Не переживайте из-за этого, – сказал ей Уэст, – мы можем полностью пропустить Лутон, Англия не станет хуже без него. По сути, это будет даже улучшение.

– Говорят, в Лутоне делают чудесные шляпки, – добавила Кассандра.

– Я слышала, что создание шляпок сводит людей с ума, – заметила Пандора, – хоть я не понимаю почему, ведь это не кажется уж слишком утомительным в выполнении.

– Их сводит с ума не сама работа, – сказал Уэст, – а ртуть, при помощи которой они смягчают фетр. Мозг отравляется от постоянного воздействия ртути. Отсюда и высказывание "безумен, как шляпник"[9].

– Почему же тогда она используется, если так вредна для работников? – спросила Пандора.

– Потому что всегда найдутся другие работники, – цинично ответил Уэст.

– Пандора, – воскликнула Кассандра, – я бы хотела, чтобы ты не вталкивала части мозаики туда, куда они явно не подходят.

– Но они подходят, – упрямо настаивала её сестра-близнец.

– Хелен, – Кассандра обратилась к их старшей сестре, – разве остров Мэн находится в Северном море?

Музыка внезапно прекратилась. Хелен ответила из угла, где сидела за маленьким пианино. Хотя инструмент был явно расстроен, её умение игры было очевидно.

– Нет, дорогая, он в Ирландском море.

– Чепуха! – Пандора отбросила часть в сторону. – Это просто разочаровательно.

Хелен объяснила, увидев озадаченное выражение лица Девона:

– Пандора любит изобретать новые слова.

– Я не люблю, – раздражённо сказала Пандора, – просто иногда обычные слова не совсем выражают то, что я чувствую.

Встав со скамейки возле пианино, Хелен подошла к Девону.

– Спасибо, что нашли Кэтлин, милорд, – сказала она, её глаза светились улыбкой. – Она отдыхает наверху. Горничные готовят горячую ванну для неё, а после этого повар отправит ей поднос с едой.

– Она в порядке? – спросил он, гадая, что точно Кэтлин сказала Хелен.

Хелен кивнула.

– Думаю, да. Хотя она немного устала.

Конечно же она была утомлённой. Подумав об этом, он понял, что находится в таком же состоянии.

Девон перевёл своё внимание на брата.

– Уэст, я хочу поговорить с тобой. Не пройдёшь со мной в библиотеку?

Уэст осушил остатки чая, поднялся со стула и поклонился сёстрам Рэвенел.

– Спасибо за восхитительно проведённое время, мои дорогие, – он сделал паузу перед тем как уйти, – Пандора, милая, вы пытаетесь впихнуть Портсмут в Уэльс, что, я вас уверяю, не понравится ни одной из сторон.