Кардинал Ришелье и становление Франции - Леви Энтони - Страница 31

Вскоре после рождения Гастона и за два года до собственной смерти Генрих IV выбрал в невесты Гастону Марию де Бурбон, герцогиню де Монпансье, одну из богатейших наследниц Франции.[131] Она уже вступила в права наследования, а ее мать после смерти первого мужа вышла замуж за герцога де Гиза. Гастон находил Марию де Бурбон непривлекательной. На ней со временем собирался жениться граф Суассонский, которому было отказано в руке предназначавшейся ему когда-то Генриетты Марии. Конде был, естественно, против брака, который, вероятнее всего, снизил бы существовавшие у представителей его линии шансы когда-нибудь унаследовать трон. Анна Австрийская понимала, что любой ребенок мужского пола, рожденный от Гастона, пошатнет ее собственные позиции.

Мария Медичи была горячей сторонницей женитьбы своего любимого сына на Марии де Бурбон, но как только Ришелье начал действовать в этом направлении, при дворе вокруг графа Суассонского и Конде возникла «партия» противников брака, получившая поддержку группы недовольных дворян, чье неприязненное отношение к Ришелье росло. С начала 1626 г. правительству стало известно, что зреет большой заговор. В состав его участников входили Монморанси и герцог Неверский, Конти и другие принцы крови, а также герцог Вандомский и великий приор Мальтийского ордена Александр — незаконные сыновья Генриха IV, всегда испытывавшие враждебность по отношению к королю.

Они поддерживали контакт с англичанами, в чьих отношениях с Ришелье наступило резкое охлаждение, и с голландцами, разочарованными Монсонским договором. Некоторые из них хотели возвести Гастона на трон по личным соображениям различного свойства. Немало провинциальных губернаторов было замешано в этом деле; большое количество обличительных материалов было обнаружено в бумагах воспитателя Гастона — маршала Орнано, который когда-то уже создал неприятную ситуацию, потребовав доступа в совет, чтобы сопровождать своего воспитанника и предполагаемого наследника престола, даже если его заставят стоять как государственного секретаря.

Направленный на устранение Ришелье заговор, который, казалось, не предполагал государственной измены, был составлен. К кругу главных заговорщиков была близка мадам де Шеврез — наперсница королевы, враждебно настроенная к Ришелье, любившая интриги, и может даже, поскольку в девичестве она носила имя де Роган, надеявшаяся добиться чего-нибудь для гугенотов. По свидетельству мадам де Мотвиль, Анна Австрийская попросила мадам де Шеврез убедить воспитателя Гастона, Орнано, в том, что королеве будет приятно, если ее зятя удастся отговорить от женитьбы на мадемуазель Бурбон. В случае, если часто болевший Людовик XIII умрет, Анна Австрийская сможет впоследствии выйти замуж за его преемника. В конечном итоге главной жертвой этого заговора суждено было стать маркизу де Шале, которого Таллеман описывает как красивого молодого человека, не столь давно убившего соперника на мосту Пон-Неф и без особого труда соблазненного мадам де Шеврез, нуждавшейся в нем для исполнения плана заговорщиков.[132] По свидетельству мадам де Мотвиль, мадам де Шеврез завлекала, соблазняла и втягивала в преступление Шале, вызывая его ревность рассказами о том, что Ришелье влюблен в нее.

Орнано, чья безупречная служба принесла ему жезл маршала, был воспитателем Гастона с 1619 г. Ла Вьевиль сместил его, а непочтительное письмо королю привело в Бастилию, но Ришелье, который реабилитировал Орнано после падения Ла Вьевиля, теперь подозревал его в необоснованном самомнении и плохом влиянии на Гастона, против женитьбы которого тот выступал. Вероятно, Ришелье не удалось смягчить обиды, нанесенной Гастону, когда на заседании совета в ноябре 1625 г. безапелляционное требование поставить его во главе армии, призванной покорить де Субиза, встретило твердый отказ и совет ограничиться охотой. Если верить мемуарам Бассомпьера, Орнано, возможно, даже считал, что оказывает королю услугу, выступая против этого брака.

Возможно, именно из-за полярной противоположности взглядов королевы и королевы-матери адресованный Людовику XIII меморандум Ришелье о преимуществах и недостатках этого брака был более, чем обычно, уклончивым. Ришелье понимал, что наличие заговора необходимо доказать, но, по мнению памфлетистов Ришелье, Людовик XIII действовал поспешно и необдуманно. Он попросил Орнано приехать в Фонтенбло 4 мая 1626 г., где того и арестовали вместе с двумя его братьями и сообщником. Преданный королю Ришелье позже подтвердил, что он одобрил этот арест. Орнано содержался в башне Венсенского замка, что, по словам мадам де Рамбуйе,[133] было равносильно хорошей дозе мышьяка. Он умер там же 2 сентября от продолжавшейся одиннадцать дней болезни, вызванной в основном сыростью. Его легкие просто разрушились. Король сожалел, что не успел провести суд над ним, для того чтобы рассеять слухи о том, что тот пал жертвой козней.

Гастон, напуганный этим арестом, высказал свой протест канцлеру д’Алигру, который отмежевался от действий Ришелье, и Гастон, как сообщается, поклялся отомстить Ришелье, всегда обращавшемуся с ним в высшей степени осмотрительно. Людовик XIII убедил своего брата в необходимости ареста Орнано и, несомненно с подачи Ришелье, приказал забрать печати у д’Алигра и передать их Мишелю де Марийаку, лидеру происпанской Католической партии и бывшему члену Католической лиги, чье назначение было предложено Ришелье и одобрено Марией Медичи. Д’Алигр был вынужден удалиться в свое поместье. Ришелье предложил, чтобы Конде позволили вернуться из Италии, где он находился со времени своего поражения в 1622 г. Он давно хотел вернуться, и Ришелье смог убедить недоверчивого Людовика в том, что данных ему искренних заверений Конде вполне достаточно.

Возможно, первоначальным или окончательным намерением по крайней мере некоторых из участников заговора было убийство короля при поддержке гугенотов и герцога Савойского и замена его Гастоном, но на этом этапе жертвой должен был стать Ришелье, а целью — освобождение Орнано. Среди бумаг Орнано было обнаружено письмо герцога Вандомского, который не только предлагал поддержать Гастона в его стремлении занять место Людовика XIII, но и побуждал Орнано «применить угрозу и насилие к Ришелье». В других письмах от герцога Вандомского и его брата Александра содержатся жалобы на отношение к ним после смерти их отца, Генриха IV, и подтверждение готовности к тайному сговору с Англией и даже к нападению на Людовика XIII. Шале позже подтвердил многое из того, что обнаружилось в документах Орнано, а также признался, что был разработан план убийства Ришелье, в соответствии с которым заговорщики должны были явиться в дом во Флери, в четырех километрах от леса Фонтенбло, где жил Ришелье, с просьбой оказать Гастону гостеприимство и под предлогом подготовки комнат для него, а затем затеять за обедом ссору, которая приведет к потасовке, где Ришелье и убьют. Герцог Вандомский, как говорили, предпочел бы этому простую засаду.

Шале, бывший фаворит Людовика XIII, смененный в этом качестве де Баррада и вовлеченный в заговор мадам де Шеврез, открыл его подробности своему дяде, командору Мальтийского ордена де Валансе. Тот доложил об этом Ришелье, который после прихода офицеров Гастона, сообщивших о его завтрашнем визите, отправился на рассвете в Фонтенбло и дождался пробуждения Гастона. Он выразил свои сожаления по поводу того, что поздно узнал о намерениях Месье Принца, и, поскольку переезжает сегодня в другое поместье неподалеку, не сможет принять его. Шале был доставлен во Флери и признался во всем. В соответствии с мемуарами Фонтене-Марея, герцог Вандомский после этого решил приступить к осуществлению собственного плана, но Бассомпьер рассказывает, что Людовик XIII, которого Ришелье проинформировал обо всем, немедленно послал к кардиналу личную охрану, состоявшую из шестидесяти конных и шестидесяти пеших солдат.