Продавец (СИ) - Романова Наталия - Страница 9

— Поцелуй меня.

И его.

— Василина… — перед тем, как смешалось уже не только дыхание, и мои руки так и не отпустили поясницу…

Потом, стоя в общем коридоре, ища ключи в карманах, Егор держал на руках спящую Васю, я практически видела мурашек, которые бежали по моим ногам под теплыми, спортивными штанами, реклама гласила, что они для сноуборда.

— Зайдешь? — услышала я шепот, когда сильные руки перекладывали маленькую девочку с одной руки на другую, когда как малюсенькие ладошки не отпускали шею папы не на минуту. Я понимала эти ладошки.

— Ааааааа?

— Давай, сегодня выходной, у тебя есть планы?

— Нет, на самом деле… — у меня действительно не было никаких планов, собрать чемодан для поездки домой займет не более часа, так что, я ответила: — Зайду.

В прихожей, которая была на целых полтора метра больше моей, но заставлена санками, велосипедом и огромным зайцем, отчего казалась меньше, Егор шепнул:

— Раздевайся, я сейчас, — и ушел в сторону комнаты, неся Васю.

Я не знала, что мне делать, я уже была в этом доме, но что-то сейчас повисло в маленькой прихожей, я пыталась понять, что это. И поняла, когда из комнаты вышел ночной продавец. На нем все еще были эти теплые спортивные штаны, которые надевают на горнолыжных курортах, флисовую кофту он снял, и сейчас на нем была только трикотажная футболка с длинным рукавами, которые он закатал.

Все знают, что девочка Алиса упала в кроличью нору перед тем, как попасть в зазеркалье. Но девочка Алиса сама двигалась к норе, в моем случае нора надвигалась прямо на меня. Она надвигалась, пока, опустившись на колени, Егор расстегнул мои сапоги и снял их, надвигалась, когда поднялся надо мной и, проведя совсем неслышно рукой по моим губам, прошептал:

— Василина, останови меня, сейчас, пожалуйста.

— Но я не хочу, чтобы ты останавливался, — и это была моя последняя сознательная озвученная мысль, потому что нора накрыла меня от кончиков пальцев ног до макушки.

Мои ноги поднялись сильными руками Егора, пока мои руки судорожно хватались за шею, а зубы, кажется, кусали губы.

Судорожно снимая его футболку, свою, заворожено глядя на его идеальные пальцы, которые дергают молнию на моих брюках, а потом одним рывком стаскивают их с моих ног, вдруг оказавшихся голыми и широко расставленными, под бедрами продавца, пока его руки держат меня за талию, и кажется одного обхвата руки хватает, чтобы обнять меня целиком, крепко вжав в уже голое тело.

Его губы целуют и шепчут, и снова целуют, и снова шепчут. Его руки, кажется, оказываются одновременно по всему моему телу, пока я не оказываюсь обнаженной окончательно, и мне бы засмущаться, но я не могу, потому что в это время я заворожено смотрю на пальцы, которые ныряют под резинку мужского белья сдергивают его, бросая куда-то.

Мои губы целуют и шепчут, и снова целуют, и снова шепчут. Мои руки поглаживают, обхватывают и под своё судорожное «пожалуйста, пожалуйста» вводят, и это в триллионы раз лучше пластика.

Мое тело выгибается, пока руки цепляются, ногти царапают, а языки встречаются и встречаются ровно в такт бедер, под мое «пожалуйста, пожалуйста»…

Я сверху, мне нравится этот вид, его глаза почти черные, рот приоткрыт, его руки держат мои бедра, направляя моё «пожалуйста», пока я не падаю грудью на грудь и слышу «да, господи, да», и я готова ощутить себя господом, потому что в этот момент я вижу Бога перед собой и топлю свой вскрик в идеальной руке…..

Проснулась я от негромкого «вы наш гость, вы наш гость, позабудьте грусть и злость». На экране телевизора забавная посуда развлекала девушку, тогда как не менее забавная девочка в желтых колготках и розовой футболке с изображением не менее розового слона подпевала забавной песенке «вы наш гость, вы наш гость, позабудьте грусть и злость». Я тоже начала подпевать, вспомнив откуда-то слова, чем обратила на себя внимание маленькой Васи, вдруг поняв, что хоть я и под одеялом, но одежды на мне так уж и много.

— Проснулась? — спросила Вася.

— Да, — я же проснулась.

— Пааааап, она проснулась! — укладываясь со мной рядом, обнимая горячими ладошками, — это хорошо, что ты не описалась… папа никогда не ругается, но это довольно конфузливо, — прошептала мне в нос Вася.

На какое-то время она замолчала, развернувшись к экрану, оставив меня один на один с моими мыслями. Я, безусловно, была рада, что не описалась… и Вася, конечно, права, это было бы весьма конфузливо…

Поток моих мысленных рассуждений прервал Егор, который вошел в комнату, где стоял разобранный диван, под одеялом лежала я, а рядом лежала Вася, поднимая ноги вверх, выписывая ими балетные па. Он отложил кухонное полотенце, которое было у него в руках, в сторону, усадил Васю на руки со словами «не смотри телевизор лежа» и, придерживая её одной рукой, смотрел на меня, пока не закончилась песенка, и я не услышала:

— Вася, обед готов, хорошо? — в затылок с кудряшками.

— Хорошо.

— Беги, мой ручки, я сейчас приду, — ссаживая с колен желтые колготки, которые, собрав по пути пару игрушек, все же вышли из комнаты.

— О чем ты думал, сейчас? — спросила я.

— О том, что я сижу между двух Вась и могу загадать желание…

— Тогда не говори, не сбудется…

— Если я не скажу, тем более не сбудется, — укладываясь рядом со мной. — Останься со мной, сегодня, Василина? Этой ночью, — осыпая поцелуями лицо.

— Эй, подожди, мне нужно кое что выяснить.

— Что?

— Как часто в твоей постели писаются женщины?

— Оооооооооо, уже довольно редко, на самом деле, только когда болеют или у них замерзают ножки… как у тебя сегодня… так что тебе пришлось лечь спать, чтобы согреть ножки, девочки всегда спят днем… — забираясь под одеяло, проводя по моим ногам. — Останься со мной, Василина, — и это звучит больше, чем приглашение остаться на ночь.

Я осталась. И мне приходилось быть тихой, насколько это возможно, пока губы шептали причудливые узоры мне в губы, а пальцы проводили по местам, где до этого ни разу не прикасались мужские руки…отчего-то. «Ты левша, Василина, это довольно очевидно».

Утром мне нужно было на поезд. По договоренности, Егор разбудил меня раньше, и я убежала в свою квартиру собирать чемодан и ощущать себя беспардонно счастливой. Мой продавец сказал, что отвезет меня на вокзал, мне надо зайти к нему в магазин, когда я буду готова.

Все что случилось потом, конечно чистая случайность, но какая случайность! Случайность, которой хочется выдернуть ноги. Её идеальные, стройные, длинные ноги.

Я уже знала, что сестра Егора Настя жила в этом доме, двумя этажами выше, в такой же просторной квартире, как у меня, но никогда не встречала её больше после того злополучного дня у лифта. В этот раз, зайдя в лифт, я увидела не только Настю, которая, конечно, не знала меня, но и её подругу, с такими же ногами. «Может их клонируют?», — подумала я, пока нажимала кнопку первого этажа. Ехать с восемнадцатого этажа на первый не так и долго, но этого вполне достаточно, чтобы расколошматить вдребезги твое хорошее настроение, а потом вернуть тебе самооценку.

— Так что там твой брат? — вторые стройные ноги.

— Да нормально. Интересуешься? — игриво.

— Ну… он… горячий…

— Если тебя интересует на раз, добро пожаловать, только потом не жалуйся.

— А что, есть недовольные? — со смехом.

— Алииина, я тебя умоляю, какие недовольные? Все предельно ясно, на раз. Без обязательств, ты первый год знаешь моего брата? Но недовольных нет. Иначе откуда бы этот шлейф марин-ирин-галь…

— Он, наверное, скрывает недовольных, а? — продолжая смеяться.

— Слушай, я деталей не знаю, но Аленка мне рассказывала кое-что, и это бомба. Просто. Нахрен. Бомба.

— Нааасть, ты офигела, он твой брат, — смеясь уже в голос

— И что? Я знаю, что у него яйца в штанах, — продолжая смеяться.

Конечно, любую новость надо переспать, любую новость надо обдумать, но мне некогда обдумывать или спать. Просто о таком предупреждают.