Искажённая правда (ЛП) - МакДональд Мария - Страница 5

– Ну, вот и всё. Радуйся, что после тебя у меня свободное место. Иначе, тебе пришлось бы ждать, чтобы закончить тату, – сказала Хел, подняв бровь. – Так что, продолжим - расскажи мне, из-за чего была та вспышка?

Я покачала головой, отказываясь разговаривать об этом, но, когда девушка поджала губы, я поняла, что она не отступит.

– По дороге сюда у меня было два телефонных звонка, – объясняю, встав со стула, заняв себя тем, что вытащила Red Bull из холодильника.

– И они были..? – Подталкивает продолжить Хелена, а её лицо исказилось в гримасе обеспокоенности.

– Первый – отказ от участия в групповом танце, – отвечаю я, опустив плечи.

С тех пор, как я вылетела из танцевальной академии, со мной занимается тётя Соф. Она знала, чего я хотела, но никто из нас не был уверен, что мне удастся этого достичь. Татуировки сделали меня непригодной для множества ролей. И то, что на моём теле их огромное количество означает только то, что их не удастся перекрыть. Кроме того, свою роль сыграл и тот факт, что я так и не окончила школу и не получила рекомендаций – это огромная чёрная метка для меня. Женщина говорила, что я удивительная, лучше, чем кто-либо, но это то, что сказал бы каждый из моей семьи. Мы с тётей Соф стали очень близки, и я люблю её, словно свою маму.

Годом позже я устроилась в «ShadowBox». Я работала в карточном магазине, что было так же скучно, как и звучало. Худшим из всего было то, что из-за маленькой заработной платы, мне пришлось остаться в родительском доме. Между мной и близкими постоянно происходили стычки. Они удивительные, и я люблю их, но им всегда было сложно дать мне свободу. Моя жажда свободы означала то, что они только крепче пытались удержать меня, отчего я словно задыхалась. Один мой старый друг предложил подработать стриптизом, упомянув «ShadowBox». Хоть это и насторожило меня, но мне была нужна новая работа. Сознательность – это не про меня, да и к тому же я умела танцевать, так что в каком-то смысле его предложение идеально мне подходило. Встретившись с Аллегро – владельцем клуба – и согласовав всё нужное – зарплату и рабочие часы – она предложила мне работу. Пораскинув мозгами, я решила, что если уж собралась заняться стриптизом, то иметь босса – женщину – не так уж и плохо.

Спустя пару месяцев я уже спокойно раздевалась во время танца. Я получала большую ставку, мой бос был справедливым, и я сдружилась со многими девушками, с которыми мне приходилось работать. Это дало мне свободу самовыражения, при этом достаточно большую зарплату, чтобы позволить себе арендовать небольшую каморку в Лондоне. А потом Хелена попала в финансовую яму, когда её соседка собрала свои вещи и просто ушла в один день, даже не предупредив. Хоть Хел и не была танцовщицей, её преимуществами было то, что она была милой и умела двигаться. Я спросила её, что она думает о стриптизе, и спустя пару недель девушка тоже устроилась в клуб. После этого мы стали жить вместе. Это имело смысл и было удобным для нас двоих. И с тех пор мы неразлучны.

– Хорошо, ты понимала, что шансы получить эту работу – мизерные. Татуировки для них – табу, и ты знала об этом. Но ты не из-за этого попыталась сломать свою руку о мою стену. Рассказывай, – скомандовала девушка, от чего я закатила глаза.

– Тоби звонил, – хрипло сорвалось с моих губ.

Хел чуть напряглась, расширив глаза, и я понимала причину её волнения.

– Айзек возвращается домой.

Хелена кивнула. Она в курсе каждой грязной детали истории, произошедшей между нами.

– Ты знала, что он несколько месяцев работал в Испании. Да ладно, Лив, и что из этого? – осторожно спрашивает девушка, понимая, насколько это болезненно для меня. Я никогда не плачу, всегда заставляя себя сдерживать слёзы. Но есть только одна тема, из-за которой мне не удаётся сохранить контроль над эмоциями.

– Он возвращается не один, – шепчу я, и одинокая слеза бежит вниз по моей щеке.

– О, дерьмо, – испугавшись моих слов, Хел чуть не выплюнула на меня свой напиток. – Кто? Расскажи мне, что, чёрт возьми, случилось?

Короткий смешок срывается с моих губ, но я только качаю головой.

– Шелли. Он встретил её там. Судя по всему, она работала кем-то вроде бармена, и я думаю, что он… – Чуть помолчав, я продолжаю, цитируя: – Встречается с ней с тех пор.

– Дерьмо, Лив, должно быть, всё серьёзно, если Айзек везёт её домой, правильно? – неуверенно спрашивает девушка.

– Наверно. В смысле, мне не с чем сравнивать. У него было множество подружек в старшей школе и в колледже, но, когда он попал за решётку… – я потираю шею.

– Хэй, это не твоя вина, – вскакивает Хел.

– Я знаю.

Подруга вопросительно приподнимает брови, и я в ответ только поднимаю руки в жесте «не стреляй».

– Честно говоря, это заняло много времени, но мне хорошо известно, что это не моя вина. – В моих словах звучит печаль, и они сполна выдают мою слабость, увидеть которую я позволяла всего нескольким людям. – С тех пор, как он вышел, это первый человек, которого он приводит домой. Это значит, что всё серьёзно… В смысле, раньше у него были «отношения-на-одну-ночь».

Эмоции вновь вырываются из-под контроля, и, в попытке прийти в себя, я прикусываю губу.

– Я уверена, что она отвратительная, стервозная и горластая, – отвечает Хелена беззлобно, как и любой хороший друг.

Не могу сдержать хихиканье от этих слов.

– Хорошая попытка, Хел, но ты видела Айзека?

И теперь усмешка сияет на моих губах.

Девушка тоже улыбается, хоть и видела этого мужчину только на фото.

– Чёрт возьми, ты права. Он из тех, кто может выбрать любую женщину. И это уж точно не будет горластая и стервозная подружка.

Я смеюсь, но этот звук выходит скрипучим, срываясь с моих губ. Мой мозг пролистывает воображаемый альбом с фото. На одной из них Айзек с другими девушками.

Подойдя ко мне, Хелена обнимает меня за шею, притягивая к себе так, чтобы устроить свой подбородок на моей голове. И прежде чем отстраниться, она проводит рукой по моим коротким волосам. Это прогресс для неё. Она не выносит физического проявления эмоций, во всяком случае уж не эти слащавые вещи точно.

– Идём, хватит говорить о членоголовом…

– Членоголовом? – Перебиваю сорвавшимся с моих губ вопросом.

Девушка кивает.

– Ах-хах, членоголовом. Если он не видит, насколько ты прекрасна, то тогда, учитывая, что Айзек даже не поговорил с тобой… Членоголовый, – пожав плечами, объясняет брюнетка, скрещивая руки на груди.

И я не могу сдержать улыбку.

– Итак, пришло время для татуировки. Что ты выбрала?

Девушка взволнованно хлопает в ладоши. И вам бы и в голову не пришло, что она сделала мне уже двадцать семь татуировок.

Я отворачиваюсь от неё. Не хочу видеть её разочарование, когда скажу, какую тату хочу.

– Здесь, – говорю я, указывая на местечко на рёбрах под сердцем. А после, мягко добавляю: – Я хочу «Owning Worthless» [6] , и клетку с заключённой в ней птицей рядом с надписью.

– Ты издеваешься, чёрт возьми? – Возмущается Хел.

– Не надо, хорошо? Это то, что я хочу. Просто сделай это, чёрт возьми, или я найду другого тату-мастера, который сделает это за тебя, – жёстко отвечаю. Мне не нравится спорить с Хеленой, но я найду кого-то другого, если потребуется, хоть мне и ненавистна сама мысль, что кто-то, кроме неё, будет татуировать мою кожу.

Вздохнув, девушка потёрла виски.

– Бога ради, почему? Почему ты хочешь татуировку, которая будет говорить, что ты ничего не стоишь? Ты не никчёмна, чёрт возьми, тупица!

– А-а-а! – Кричу я. – Я знала, что это плохая идея, обратиться к тебе. Мне нужно было пойти к кому-то другому.

Хелена выдохнула, расширив глаза и прикрыв ладонью свой рот, в неверии прошептав:

– Ты позволила бы кому-то другому раскрасить твою кожу?

Закатив глаза, я наблюдаю за разыгравшейся драмой. Однако, мне известно, что стоит мне на самом деле обратиться к кому-то другому – это ранит её.