Прагрессоры Атлантики (СИ) - Устомский Александр - Страница 46

И Буратины нам не помощники. Если подумать, а серьезно думать про сказки нельзя - все детские мечты вдребезги разлетятся. Но если подумать, Буратино очень странный типок. Учиться отказался! Сменял азбуку на билет в театр с пошлейшим репертуаром. Потом он порушил дело Карабаса, а что Барабас? Нормальный режиссер, он ведь плеткой гонял не крестьян, не честных подмастерьев, которых били немилосердно за пьянство и леность. Карабас строил труппу. А Буратино у него и золотой ключик выкрал, и дело всей жизни поломал. А дальше что? Жить с Мальвинами и Пьерами на берегу молочной реки с кисельными берегами и песни танцевать? Очень запутанная сказка.

Мы за несколько походов по портовой набережной видели пару изящных корабликов - вот бы такие прибрать к рукам... облизывались.

Накануне ухода из Лиссабона, совсем разочаровавшись в столичной жизни, сделав четкие выводы - место противное, но если необходимо - придется и здесь устраиваться. Перед самым отъездом из этого мерзкого городишки, мы провели финальную часть операции 'Капсикумчик'. Назначили место и время, в которое торговец восточными товарами должен был оплатить нам партию перца. Мы прекрасно понимали, что нас будут выслеживать - шпионы королевства они большие мастера. Да не на тех напали! Банки уже фунциклировали. Мы требовали вексель на предъявителя. Пергамент это не мешочек с золотом - с ним легко по городу шнырять. Мы две недели большую часть времени рассматривали маршрут, по которому планировали уйти и оторваться от хвоста.

Нервно все прошло. Ринат лихачил на поворотах: подошел к посыльному, сказал пароль: 'Красное жгучее', получил футляр, и ушел в отрыв. В одном месте я подхватил его на лодке, и мы гребли как рабы на галерах - без пощады, по течению, к океану - лодку потопили, ушли побережьем. Рискованно все. В чужой стране, в столице - за каждым пеньком, под каждым кустом и углом 'шпионы кардинала'.

Ох, отвратно посетили Лисбон - нигде нет удовольствия, прикольности в этом мире. Казалось бы - средние века, рыцари и всякие крестоносцы... очень грязно и неприятно от проживания в этих цивилизациях. И страшно. Люди вокруг жуткие, смерть принимают и раздают запросто, в драках, по пустякам, по делу. Долго нам привыкать к таким условиям. А может и не стоит привыкать?

Эпилог

Накануне нападения на Англию. зимой 1425 года, мы сидели у костра и обсуждали детали. За семь лет, проведенных на Мадере - а так и не смог себя заставить называть ее Атлантидой, она еще не тянула на некую мифическую цивилизацию - наши посиделки в этом месте всем намекали: грядут перемены.

Начал разговор Витя, поскольку он отвечал за десантирование, но нес малую ответственность за все, что мы натворим на суше:

- Значит, без наследника короля Артура обойдемся?

- Да кому он нужен, этот Артур? Герой рыцарских романов, прогнал викингов, очень смешно, - отмахнулся от Витиных сомнений.

- Не викингов, а саксов, - рассмеялся Костя и добавил. - Я знаю, что 'вик' это морской поход за добычей.

- Вот, Виктор Сергеевич, не скроете вы свою морскую природу, мы вас насквозь видим, - усмехнулся Ринат.

- Блин, да точно викинг, Витяус, - я с удивлением посмотрел на друга. Причудливо тасуется колода. - Твои морпехи мальчики борзые, но могут, сразу признал, что могут.

В одном старинном фильме, Витя видел, как учились стрелять из пушек морские пушкари, он на качелях качались и палили из пушек. Идея проста, осуществление наших планов лежало на поверхности. Это не было тяжко, это было прикольно. Мы напилили отлично подобранных стволов и сколотили из них помосты, которые установили на массивных бревнах, сделав не качели, а качающиеся платформы, небольшие, зачем дурью маяться: четыре на четыре метра. И мальчишки регулярно на них мордобойство практиковали. Очень полезно для вестибулярного аппарата. И для боев на палубе тоже важно. Из самых крепких Витя формировал свою гвардию, морпехов, причем они были именно морские пехотинцы. Морское дело знали крепко, гоняли под парусом только в путь. Самые тупые шли в абордажников - пехморы. А вот башковитая элита по навигациям прикалывалась - морпехи, с заявкой на капитанов.

У нас было четыре каракки. Все оснащены по последнему слову техники: с талями, с двумя мачтами, с переборками! Правда, переборок было всего три. Но и это было хоть что-то. Каждая рассчитана на перевоз команды в сотню легионеров. В жутких, спартанских условиях. Разместить сто двадцать человек на кораблике длиной в двадцать метров и шириной в пять метров несложно, если взять на вооружение систему гамаков и разместить их на спальной палубе в 'два этажа'. В мозгах все дело! В дисциплине и четком понимании факта: легат сказал - легат сделал.

Сказано: пять суток тошнить и не вякать - все терпят пять суток, и грызут шоколад.

Про английскую 'Грейс Дью' мы слышали, идиоты англичане сварганили громадину в 60 метров длиной и 15 шириной - нормальные пропорции, но постройка вышла корявая. 250 человек она несла, все ахали от восторга. Три пушки! видели мы эти пушки - бред какой-то и никчемная профанация.

Виктор Павлов был очень странный капитан. Он был... мне трудно подобрать определение его почерку капитанства, он был сторонник средних мер. Никогда не гнался за скоростью! Вот. Образовалась в нем какая-то цепкая прижимистость и экономность. Он редко гонял 'Глорию' на максимуме возможностей, понятно, берег главный ресурс: не давал нагрузок на мачты, корпус, паруса. Но с приобретенными каракками он поступал аналогично! Мы знали, что, развернув все паруса, малышки могли дать 12 узлов. Это было мощно, это было чуть меньше среднего, нормального хода 'Глории', круизера двадцать первого века. Но Витя на каракках строго держал скорость в десять узлов. Назвали малышек, а гадать долго не надо, именами первых атланток: 'Татьяна', 'Елена', 'Мария', 'Апфия'.

Эта несносная гречанка стала капитаном 'Елены' - она была рождена для моря, и Витя ее оттаскал по полной программе, пока не выдал капитанский кортик. Признаю, мадам Павлова в математике меня обгоняла, расчеты вела побыстрей Костика.

Подходы к английским портам Витя за семь лет вызнал. Пять суток, в среднем там до любой точки южного побережья пять суток было. Довольно приличная карта у него и до Лондона была, в Лондон он ходил в нашей реальности два раза.

С ветрами было тоже понятно : начиная с мая до сентября дул самый 'вмордувинд'. А вот зимой с юга наяривало - самый попутный, и не надо мне выдумывать и мозги парить, я точно знаю, "попутный", значит: 'ветер в попу, плывем в Европу'.

Смущал нас возраст мальчишек, примерный биологический возраст у них был тринадцать, четырнадцать лет, выглядели они хорошо, средний рост под метр семьдесят, крепенькие, борзые.

- Да они же мелкие совсем! Ссыкотно мне, подведут нас, обделаются, - в который раз я высказал свои сомнения.

- В четырнадцать лет они уже взрослые в этом мире. Имеют право на свободу выбора: кто не хочет, останется расти дальше, тренироваться. Ты же сам знаешь, Леха, там парни без страха и капли мозга в голове есть. Много таких - они рвутся в бой.

- Они подохнут, - вздохнул Костя.

- И пускай. Могилы выроем. Похороним и назовем их именами новые города. Вечные пенсии родственникам с дохода города. Костик, я не Чикатила, но они такие люди - время сейчас такое, - я честно высказался и добавил. - Не справятся. Могут посыпаться как доминошки. Один за всех и все за одного во всем. Один струсит и все за ним в кусты. У них стадный инстинкт на высоте. Настоящие мартышки.

- Согласен, они нифига не соображают, - признал Костя. - Может, подождем? Мы ведь воспользуемся их тупостью.

- Ну почему тупостью. Не такие уж они и тупые. Вопрос простой, тут много ума не надо. Или ты тянешься к морю, или не надо рисковать, занимайся ремеслами, мы с радостью примем в обучение. Ринат зашивается в лаборатории. Я за вторжение в Англию, - высказался Витя.