Железное небо (СИ) - "Dammer" - Страница 56

«Мило? Мило?! Мило, как типичный МАНЬЯК!» — простонал внутри собственной головы железный, не предпринимая попыток подняться с кровати.

— Ну, давай поговорим, почему бы и нет, — буркнул парень, отводя глаза.

Томо хотел бы узнать, в курсе ли Сора о своём сроке жизни, хотя, предчувствие было такое, будто железный знал об этом уже давно. Хейз также хотел бы узнать, что движет белобрысым, зачем ему сохранять хорошие отношения с полицией, молодым робототехником и людьми в общем. Нет, всё это точно не из-за того, что Сора хотел бы жить, как обычный человек. У него была цель. Причина. Вряд ли эта причина была в Тае, но она точно была связана с железными, коп это понимал.

Коп теперь также понимал, почему Сора не спит по ночам. Дело не в его желании узнавать что-то новое, нет. Об этом увлечении парня копу поведали дети. Парень страдал такими паническими атаками постоянно, поэтому в неделю спал всего несколько часов. Правда теперь Охотнику было не слишком интересно, что в такой момент Сора видел в столь тревожном сне. А то, как белобрысый сейчас отводит глаза, говорит о том, что он знает, что Томо наблюдал за ним, видел, что творилось с Ямарутой. То есть, по мнению Соры, коп видел слишком много, из-за чего железному было сейчас неловко или даже стыдно.

— Сегодня вечером вспомнил кое-что, — брюнет решил узнать у железного то, что ему было интереснее больше всего на данный момент. Реакцию. — Я вспомнил, кто лишил меня руки.

— Мне не интересно, — закатил глаза беловолосый, но Томо не обратил на его слова внимания.

— Жестянка, — ухмыльнулся брюнет, — это ты сделал.

— Не смешно, — фыркнул тот, слабо веря услышанному.

— А я и не шучу.

Сора тяжело вздохнул.

— Допустим. И что? Хочешь отомстить? Вперёд и с песней! — парень даже руку поперек бёдер копа положил, говоря абсолютно серьёзно. — Только расстрою сразу — я этого никогда не вспомню даже если ты не действительно не шутишь, так что извини.

— Не вспомнишь?

— Э-э-э…

— Ну-ка поподробнее.

— Ну… я…

— Ямарута, — коп был сдержан, но одарил парня таким взглядом, от которого беловолосый почувствовал что-то странное. Такое далёкое и давно забытое.

Страх?

— Уходи, — просипел Сора спустя минуту, вжавшись в кровать.

— Почему это? — Томо не сдержал победной ухмылки. — Неужто боишься?

— Нет, — соврал беловолосый, затравленно смотря на брюнета исподлобья. Тот, пожав плечами, демонстративно встал с кровати парня и направился к выходу. — Хотя, нет, стой! Я… боюсь.

Коп повернулся к нему, изогнув бровь.

— Хм, и чего же?

— Кого, — вяло улыбнулся парень. Томо без труда понял, что Сора имеет ввиду самого копа, но сказать что-либо ему не дали. — Вернись, — железный отодвинулся, освобождая чуть больше места на кровати для копа. — Расскажу, что знаю, и, может быть, в дальнейшем тебе это поможет. Мы ведь вместе работаем, так? — в голосе парня звучала определённая лукавость, и брюнет насторожился, не торопясь подходя к кровати парня. Когда Хейз подошёл достаточно близко, Сора схватил его за запястье и притянул к себе, заставляя наклониться, и еле слышно зашептал ему прямо на ухо:

— Цена бессмертия железных… Знаешь, это жестоко, — железный тихо усмехнулся, щекоча кончиком носа висок мужчины. — Да, у нас отрастают конечности. Даже головы. Вот тут самое интересное. Как думаешь, что будет, если отрубить железному голову? Она отрастёт, правильно. С учётом того, что он принял таблетку до этого. Так вот, она отрастёт… Но будет ли это его голова? Его разум? Память? Нет. Тогда железный, у которого отрастёт новая голова, по интеллекту и уровню развития должен быть младенцем, способным только есть, спать и ковыряться в носу. То есть, такого железного пришлось бы заново всему обучать.

Сопротивляться? Томо даже и не думал об этом. Он, конечно, обалдел от того, что делал беловолосый, но услышав его шёпот, при этом чувствуя, что парень всё ещё держит его за руку, плотно прижимая её к себе и не давая копу отстраниться, брюнет будто впал в какой-то расслабляющий транс. Голос железного казался до странного… приятным.

— Но это каким-то образом обошли? — всё же спросил Томо более хриплым, чем обычно, голосом.

— Верно, — выдохнул железный, намеренно растягивая гласные. — В этих позвонках есть что-то вроде флэшки, которая, на протяжении всей жизни железного, копирует всю информацию его мозга себе. То есть, вообще всю. Информацию о носителе — самом железном: его характере, обычной манере поведения, любые его предпочтения в еде, сексе, хобби и прочем. И всю информацию, полученную железным в течении жизни: что с ним происходило, с кем он тогда был, что изучал, словарный запас и так далее. Если железному отрубить голову, то вся информация с этой флэшки закачивается в новый мозг, и только по этой причине железный, как человек, считается тем же, что и до обезглавливания. Но это не так, — Сора, будто сам пьянея от того, что делает, еле ощутимо прикусил мочку уха брюнета и, услышав, как шумно вдохнул мужчина, и почувствовав, как тот напрягся, улыбнулся и продолжил. — Идеальных флэшек не бывает. В мозгу у человека слишком много информации, чтобы какая-то флэшка могла запомнить Всё без исключения.

— Получается, — Томо облизнул пересохшие губы, — тебе отрубали голову?

— Именно, — парень снова стал растягивать гласные, свободной рукой зарывшись в чёрные волосы копа и начиная гладить его так, будто старался успокоить. Или он так, скорее всего, извинялся. — Мне отрубили голову всего один раз. Это было за пару месяцев до того, как нас упекли в «дыры». До этого я иногда, так сказать, спасал простых людей и военных, не убивая их, а отпуская. Их лица я обещал себе не запоминать, но вот тех, кого убил, я помню. Каждого, — добавил он ещё тише. — Раз ты до сих пор жив, но лишился из-за меня руки, значит, я тебя отпустил. Мои позвонки скопировали моё желание запоминать и не запоминать определённых людей, поэтому после того, как я лишился головы, я стал другим человеком в прямом смысле. Если говорить в процентах, то я тот Сора, которого ты встретил примерно одиннадцать лет назад, лишь на девяносто процентов из ста. Остальную информацию обо мне позвонки запомнить не смогли в силу своей несовершенности. Я плохо помню, каким был раньше, именно из-за этого. И тебя я… тоже не помню, — парень продолжал гладить Томо по волосам, крепко сжимая его собственную, здоровую руку. Он намеренно не смотрел ему в глаза.

Страх.

— Вот как, — произнёс коп, всё же немного приподнимаясь над Сорой и вглядываясь в мутные жёлтые глаза.

— Угу, — только и смог выдавить из себя беловолосый, ёжась под этим взглядом. Спустя минуту игры в гляделки он, собравшись с силами, всё же выдохнул:

— Мне очень жаль.

— Не ври.

— Я не вру!

— Ну да, разумеется, тебе не посрать! Тебе, убившему сотни людей!

— Ради приличия это нужно было сказать, — пробубнил парень недовольно, а затем вдруг сжал волосы на затылке копа и притянул его к себе так близко, что даже почувствовал его тяжёлое дыхание на своих губах. — Может я и не помню тебя и того случая…

«…но теперь я точно никогда тебя не забуду», — хотел сказать Сора, но осёкся.

— …но это не важно, так? — закончил вместо него коп, уже чувствуя определённую неловкость. Изначально он хотел вмазать Ямаруте за то, что тот ведёт себя слишком нагло, но в то же время и не хотел вовсе…

— Да, не важно, — улыбнулся парень, радуясь, что его поняли.

— Как ванильно.

— Да.

— Ужасно.

— Понимаю.

— Мне противно.

— Согласен.

— Больше такой мерзости никогда не скажу.

— Зато я скажу, — расплылся белобрысый в своей фирменной ухмылке и обвил шею копа руками. — Ты очень красивый, Томо.

— Заебись, — фыркнул он.

— Ты мне нравишься.

— Ахуительно.

— Я тебя л…

— Давай без этого! — огрызнулся брюнет, перебивая Сору. Но тот лишь улыбнулся ещё шире, чувствуя, что счёт сравнялся.

Белобрысый, немного подумав, но всё ещё не отпуская копа, предпринял вторую за этот день попытку вовлечь Томо в поцелуй. И какого же его удивление было, когда брюнет ему ответил! Да ещё как ответил! Поцелуй был жарким, жалящим, а Хейз откровенно кусался. Сора, кажется, получал от этого ещё больше удовольствия, к удивлению копа оказавшись довольно умелым. Целовался с кем-то ещё? И когда? Стоило копу подумать о том, что Ямарута в далёком детстве мог с Таем… Нет, такого точно не было! Во всяком случае, думать об этом было бессмысленно, да и всё равно Тай уже мёртв.