Вокруг красной лампы - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 11

- Его болезнь проявлялась, вероятно, кожной сыпью?

- Вероятно, потому что он никогда не снимал перчаток, даже в комнате. Затем по временам у него болело горло, иногда же ноги. Он так часто расспрашивал меня о моем здоровье, что мне это надоело, так как я ведь не знал причины его расспросов. Он постоянно смотрел на меня каким-то тревожным, испытующим взглядом. Теперь я понимаю, что это значило.

- Есть у вас братья и сестры?

- Нет, благодарю Бога.

- Так, так... это очень печальный случай и притом самый типичный во всей моей практике. Но утешьтесь, сэр Фрэнсис, тысячи людей страдают подобно вам.

- Но где же справедливость, доктор? - воскликнул молодой человек, вскакивая с своего кресла и взволнованно шагая взад и вперед по кабинету. Если бы я был таким же порочным человеком, как мой дед, тогда это было бы понятно, но я вышел не в него, а в своего отца. Я люблю все прекрасное: музыку, поэзию, искусство. Все грубое и низменное противно мне. Мои друзья могли бы подтвердить вам это. И вдруг эта ужасная, отвратительная болезнь! И за что? В чем была моя вина? Разве в том, что я родился на свете? И вот я уничтожен, втоптан в грязь в тот самый момент, когда жизнь казалась мне такой прекрасной. Мы говорим о грехах отцов. Как же велик тогда грех самого Создателя!

И он бешено потряс в воздухе сжатыми кулаками - этот жалкий беспомощный атом с микроскопическим мозгом, подхваченный вихрем вечности...

Доктор заставил его опять сесть в кресло.

- Успокойтесь, успокойтесь, друг мой, - сказал он. - Вам вредно так волноваться. Ваши нервы не выдержат этого. Мы не в силах своим умом разрешить эти великие вопросы. Да и что такое мы в конце концов? Какие-то полуразвившиеся существа в переходном состоянии; быть может, ближе к медузе, чем к совершенному человеку. Со своим полуразвившимся мозгом мы не в состоянии понять все значение происходящего перед нашими глазами мирового процесса развития. Нет сомнения, что в этих вопросах все - загадка и тайна, но я все-таки думаю, что Поп был прав в своих знаменитых стихах и, с своей стороны, после пятидесятилетнего жизненного опыта, не могу не сказать, что...

Но молодой баронет прервал его негодующим криком:

- Слова, слова и слова! Вы можете рассуждать об этом так спокойно только потому, что вы жили и наслаждались жизнью. Я же еще не жил. В ваших жилах течет здоровая кровь, моя же кровь отравлена. И однако я так же безгрешен, как и вы. Вы заговорили бы совсем другое, если бы мы поменялись ролями. Эти пустые утешения звучат в моих ушах насмешкой; я не хочу быть грубым, доктор, я хочу только сказать, что понять весь ужас моего положения может только тот, кто сам был в аналогичных обстоятельствах. Но вы должны ответить мне на один вопрос, от которого зависит все мое будущее.

Он стиснул пальцы так, что суставы хрустнули.

- Говорите, мой дорогой сэр. Я вполне сочувствую вам.

- Скажите... скажите мне, не мог ли этот яд уже утратить свою силу? Перейдет ли моя болезнь в наследство моим детям?

- На это может быть только один ответ. "До четвертого колена", гласит старый библейский текст. Вы можете совершенно излечиться от своей болезни, но раньше, чем пройдет несколько лет, вам нечего и думать о женитьбе.

- Моя свадьба назначена во вторник, - чуть слышно произнес пациент.

Теперь доктор Горас Сельби в свою очередь содрогнулся от ужаса. Мало было вещей, которые могли бы так сильно взволновать этого уравновешенного человека, как взволновало его это сообщение больного. Он не мог говорить ни слова, и в комнате воцарилось молчание. Из соседней комнаты до них донеслись голоса игроков: "У нас была бы лишняя взятка, если бы вы пошли с червей". "Но мне нужно было отобрать козырей". Игроки, по-видимому, начинали ссориться.

- Как могли вы? - сурово воскликнул доктор. - Ведь это преступление.

- Вы забыли, что я сам только сегодня узнал об этом. - Он судорожно схватился за виски. - Вы светский человек, доктор Сельби. Посоветуйте, что мне делать. Я вполне положусь на ваше мнение. Это несчастье так неожиданно свалилось на мою голову, что я боюсь, что не перенесу всего этого.

Доктор сдвинул брови и растерянно развел руками.

- Во всяком случае, свадьба не должна состояться.

- Но что же мне делать?

- Чего бы это ни стоило, свадьба не должна состояться.

- Значит, я должен отказаться от нее!

- Я не вижу другого исхода.

Молодой человек, вынув из кармана записную книжку, достал оттуда маленькую фотографическую карточку и протянул ее доктору. Суровое лицо доктора смягчилось, когда он посмотрел на карточку.

- Конечно, для вас это должно быть очень тяжело. Но я не вижу другого исхода. Вы должны отказаться даже от мысли о браке.

- Но это безумие, доктор! Безумие, говорю я вам. Нет, я не буду кричать, - я совсем забыл, где я. Но посудите сами! Свадьба должна быть во вторник, в будущий вторник, вы понимаете? И всем уже известно об этом. Как могу я нанести ей публично такое оскорбление? Это было бы чудовищно.

- Тем не менее, вы должны сделать это, мой дорогой сэр. Другого выхода у вас нет.

- Вы хотите, чтобы в самый последний момент я отказался от брака, не объяснив даже причин своего отказа? Говорю вам, что это невозможно.

- Несколько лет тому назад у меня был пациент, который находился приблизительно в таком же положении, как вы, - задумчиво сказал доктор. - И знаете, что он сделал? Он нарочно совершил уголовный поступок и тем заставил родителей невесты взять назад свое согласие на брак.

Молодой баронет отрицательно покачал головой.

- Моя честь до сих пор еще не запятнана, - сказал он, - а это единственное, что у меня осталось и чем я не решусь пожертвовать.

- Да, положение ваше затруднительное.

- Не можете ли вы посоветовать мне еще что-нибудь?

- Нет ли у вас земли в Австралии?

- Нет.

- Но деньги у вас есть?

- Есть.

- Тогда купите себе землю, например, завтра утром; положим, тысячу паев в какой-нибудь золотопромышленной компании. Тогда вы можете написать невесте, что неотложные дела заставили вас экстренно уехать в Австралию. Это даст вам отсрочку, по крайней мере, в шесть месяцев.

- Да, это можно было бы сделать. Но подумайте о ее положении: дом полон гостей, гостей, съехавшихся со всех концов Англии. Между тем вы говорите, что нет другого выхода...