На Краю (СИ) - Ломакина Ирина - Страница 21

Сержант все не приходил, и я начал нервничать. Что это, еще одна проверка? Они хотят за мной понаблюдать? Я сел в кресло, стараясь не выдать тревоги, но от неподвижности и тишины в голову так и лезли всякие мысли. Как там Женька? Удалось ли ему то, что не удалось мне — унять кипящие страсти? Как дела на Самсоне? Быть может сейчас, когда беглецов поймали совсем в другом месте, карательная экспедиция останется моим несбывшимся кошмаром?

Но тихий голос внутри меня советовал смотреть на вещи трезво. Мир начал меняться, и эти перемены напоминали сходящую лавину. Я почти видел, как в этом вихре беспомощно кувыркаются правые и виноватые. Филиппа Бовва эта лавина уже поглотила, и теперь добиралась до меня и моих коллег, друзей, знакомых и незнакомых. Я не спросил у Женьки, что за корабли присоединились к бунту «Звездной дороги», а там вполне могли оказаться мои приятели, благо среди них хватало горячих голов.

Дверь без предупреждения распахнулась.

— Пойдемте, — сказал молодой сержант.

Я с безразличным видом встал и последовал за ним. Мы долго петляли по коридорам (я пытался запоминать повороты, но сбился), пока не остановились перед роскошной двухстворчатой дверью.

— Прошу вас, — сказал сержант.

Именно так я и представлял себе генеральский кабинет: строгая, без всякой вычурности, мебель, огромное окно, бесконечно длинный стол, за которым так удобно вершить дела союзной важности. Из-за стола поднялся невысокий, лысоватый мужчина лет пятидесяти, с заметным брюшком. Но от этой почти карикатурной фигуры веяло такой властностью, что я едва не вытянулся в струнку.

— Спасибо, Ричардс. Вы свободны, — сказал генерал по-английски и слегка кивнул молодому сержанту. Тот вышел. Генерал перевел взгляд на меня и заговорил по-русски:

— Алексей Игоревич Артемьев? Будем знакомы, генерал Андрей Иванович Полянский, Служба Безопасности Союза планет.

— Очень приятно, — сказал я, машинально отмечая, что он не подал мне руки. Приветливость генерала была насквозь фальшивой, и он даже не потрудился это скрыть.

— Садитесь, — генерал показал на кресло. В его устах просьба превратилась в приказ. Но я и не думал артачиться.

— Вы, должно быть, удивлены, что вас доставили сюда? — начал разговор генерал.

— Удивлен, — согласился я. — Но рассчитываю услышать от вас объяснение.

— Непременно, — генерал занял место за своим огромным столом и сразу стал далеким и неприступным. — Но для начала я хотел бы услышать ваши вопросы, капитан. У вас их наверняка хватает.

— Вы ошибаетесь, генерал, — спокойно ответил я. — Вопрос у меня только один. Меня по-прежнему подозревают в том, что я помогал похитителю?

— Отнюдь. О какой помощи может идти речь, если вас принудили к сотрудничеству силой?

— Никакого сотрудничества не было, — резко заявил я. — Меня заставили лететь на Онтарио, я говорил следователю. И больше никакого касательства я к этому делу не имею.

— И вам неинтересно? — поднял брови генерал. — Вы не хотите узнать, зачем они скрывались? Вас не удивило, что девушка ведет себя совсем не как похищенная?

— Нет, — отрубил я.

— Разве пилоты Края не занимаются… постоянным обменом информацией?

— Да, занимаются. — Отрицать было глупо. — По этой причине я и не желаю ничего узнавать об этих людях. У меня есть глаза и уши, генерал. И после того, как меня арестовали на Антраците, я начал с удвоенным вниманием смотреть и слушать.

— И? — Генерал заинтересовался. — Что же вам удалось выяснить?

— Ничего, в том-то и дело. На Краю Галактики не случалось ровным счетом ничего, чтобы вызвать полицейскую активность таких масштабов. Значит, это дела Центра, а в них я предпочитаю не соваться.

— Похвальная осмотрительность, — генерал откинулся на спинку кресла и усмехнулся. — Вы же родились на Шторме, капитан. Как же вы стали тем, кто вы теперь?

Если генерал хотел меня смутить, то ничего не добился.

— В Центре я чувствовал себя белой вороной, — ровно ответил я. — Без печати у меня не было видов на будущее.

— В Союзе все граждане равны перед законом, — покачал головой генерал, — неважно, есть у них печать или нет.

Я пожал плечами, давая понять, что не намерен дискутировать на эту тему. Генерал не стал настаивать.

— Итак, вы не обсуждали с Бовва, почему их так упорно разыскивают? — уточнил он.

— Нет. Мы почти не разговаривали.

— Два дня, что вы летели на Онтарио? — не поверил Полянский.

— Они все время держали меня на мушке, о чем мне было с ними беседовать?

— Действительно, — генерал засмеялся. — Что ж, похвальная предусмотрительность. Вы оказались достаточно умны, чтобы понять: есть тайны, которых лучше не знать, особенно такому патриоту Края, как вы.

— С чего вы взяли, что я патриот Края? — я пристально посмотрел на генерала. — Он пока не самостоятельное государство.

Генерал рассмеялся.

— Ваши формулировки выдают вас, капитан. «Пока»! Допускаете, что когда-нибудь он станет таковым?

— Я не хочу говорить о политике, генерал.

— К сожалению, нам придется говорить о политике, господин Артемьев, — жестко сказал генерал. — В этом деле без нее никак не обойтись. Хотя доставили вас сюда не для этого.

— А для чего? — вызывающе спросил я.

— Видите ли… — Полянский задумчиво посмотрел куда-то мимо меня. — Вы необычный человек, капитан. — То же самое говорил мне следователь Косарев. У них что, один шаблон для таких бесед? — Вы родились на Шторме, в вашей биографии есть белые пятна. На вас не действуют психотропные препараты.

— Моей заслуги в этом нет, — сумрачно вставил я.

— Возможно, — покивал генерал. — Возможно. Но вот в чем дело. Мы оказались в затруднительном положении. И вы тоже, даже если этого пока не поняли. Нам нужна помощь. А вам… Вам ничего не остается, кроме как согласиться на сотрудничество. Потому что в противном случае…

Он замолчал. Я смотрел в пол, чтобы не выдать, как мне страшно. Мне казалось, что волосы у меня шевелятся.

— Что вы от меня хотите? — глухо выговорил я.

— Нам нужен человек, хорошо знающий Край, и я не вижу смысла искать кого-то еще. Вы дважды столкнулись с Бовва, и мы до сих пор не уверены, что ваши показания правдивы. С таким же успехом вы могли забрать их с Красного Неба и таскать с собой по Галактике, пользуясь своей способностью молчать под «присягой».

— О которой я понятия не имел.

— Это ваши слова. И мы не можем их проверить.

Повисло молчание.

— Но зачем мне было их забирать и скрывать? — не выдержав паузы, спросил я.

— Из-за того, почему они сбежали.

— Но я не знал, почему!

— Я вам не верю.

Мы встретились глазами, и у меня хватило наглости выдержать его взгляд.

— Хорошо, — генерал неожиданно рассмеялся. — Пусть так. Вы не знали. Но у меня для вас плохая новость. Это не имеет никакого значения. Мы вынуждены действовать так, как будто вы знаете.

Я кивнул.

— Я вижу, вы были к этому готовы.

— У меня было время подумать. Как только они попали ко мне на борт, я сразу догадался, что история с похищением — липа. Но не понял, насколько все так серьезно.

— Что же, теперь вы это понимаете. Все очень серьезно, капитан Артемьев. Речь идет о судьбе Союза, самое малое. Так что без разговора о политике нам не обойтись. Но пока вам не обязательно вникать в подробности. Нам нужен свой человек на Краю, и капитан торгового звездолета подходит идеально. А вам хочется еще пожить, не так ли?

— Значит, у них были какие-то сведения… — тихо заговорил я. — Какая-то информация, которой они могли со мной поделиться. Не поделились, но доказательств у меня нет. И цена этого знания — жизнь.

— Именно так.

— И вы предлагаете мне поработать на вас, чтобы эту самую жизнь спасти?

— Да.

— Эта работа связана с Бовва и с той информацией, что у них была?

— Совершенно верно.

— Но подождите, — вдруг сообразил я. — Вы же взяли девушку. Что вам еще нужно на Краю?