Голубая свастика (СИ) - Другая Елена - Страница 11

— Не найдется сигареты? — спросил у него Отто.

Стефан дал ему прикурить, а потом прицелился в голову другому заключенному, который копал рядом с Равилем, и выстрелил вновь. Равиль содрогнулся всем телом и упал на колени рядом с убитым, решив, что стреляли в него, но тут же вскочил и вновь принялся за работу.

— Слугу воспитываете? — со смешком спросил Отто.

— Да, что-то вроде этого.

Огромная шишка на голове продолжала приносить ему страдания, и он по-прежнему был ужасно зол на Равиля.

— Такими темпами вы мне их всех перестреляете! — озабоченно воскликнул Отто в переживаниях, что вмешавшийся офицер мог нарушить его планы. — О черт! Менгеле несется!

Стефан обернулся. По направлению к ним скоренькой походкой шел Менгеле, улыбающийся, бодренький и свеженький. Стефан сплюнул на снег. Можно было подумать, что доктор в него влюбился, раз постоянно преследовал, где бы офицер не появился. С интересом оглядываясь, врач приблизился и замер, не скрывая своего радостного потрясения.

— Это же… Это же мой близнец! — он указал в сторону Равиля. — Ага, Краузе! Вы меня не проведете! Отдайте мне немедленно моего близнеца!

— Послушайте, Менгеле, — разозлился Стефан. — Во-первых, хайль и доброе утро, а во-вторых, это не ваш близнец, а мой слуга, и у меня на него есть свои собственные планы.

— Интересно, какие? — ехидно поинтересовался доктор. — Что может быть выше интересов Рейха?

— Я тоже с некоторых пор занимаюсь научными изысканиями, — важно произнес Стефан, отворачиваясь от него, чтобы скрыть улыбку.

Данный ответ озадачил врача, но тут до него дошло, что это, скорее всего, очередная шутка.

— Ну-ну, — голос его был полон сарказма. — И какими же?

— Я провожу наглядный эксперимент, а именно: мне интересно выяснить, зависит ли скорость копания человеком собственной могилы от его расовой принадлежности.

— ЧТО???

Менгеле вытаращил глаза, не зная, что на это сказать. Стефан довольно хмыкнул. Пора было заканчивать эту комедию, забирать Равиля и уходить.

— Но после, — не сдавался Менгеле, упертый, как и каждый человек, одержимый своими демонами, — после вы же мне его отдадите?

Он с надеждой взирал на Стефана, заглядывая ему в глаза.

— Да зачем он вам, господин доктор? — с досадой, громко произнес Стефан. Так от Менгеле, похоже, было не отвязаться. — Сестра его все равно уже мертва, а без нее он не имеет для вас никакой ценности!

Равиль вдруг слабо вскрикнул, выронил лопату и медленно опустился на землю. Когда Стефан подбежал к нему, то обнаружил, что парень потерял сознание.

====== 7. Кто в доме хозяин. ======

Подбежав, Стефан наклонился к парню и стал его тормошить, приподняв ему голову, пристально вглядываясь в сомкнутые голубоватые веки.

— Равиль, очнись! — в панике бормотал он, легко хлопая юношу по щекам.

Вдруг воздух вокруг разорвался автоматными очередями, засвистели пули. Офицер упал на парня, закрывая своим телом. В этот момент ему показалось, что он вновь очутился на восточном фронте, под Сталинградом, когда русские прорвали оборону и атаковали их штаб, расстреливая всех в упор.

Все это длилось какие-то секунды. Стрельба так же быстро закончилась, как и началась. Ошеломленный, он поднял голову и огляделся. Копающих себе могилу коммунистов больше не было. Вокруг лежали лишь окровавленные, разорванные пулями трупы. К нему подбежали Отто Штерн, Менгеле и адъютант, все трое стали помогать ему подняться на ноги.

— С вами все в порядке? — возбужденно лепетал Менгеле. — Смотрите на мой палец. Сколько вы видите пальцев?

Оглушенный Стефан пошатывался, или же качалась под ним земля, он ничего не понимал. Менгеле продолжал водить перед его лицом своим коротким и жирным пальцем. Стефан оттолкнул его руку и обратился к Отто:

— Что это было? Что произошло?

— Один узник, когда вы наклонились, господин офицер, занес лопату, чтобы ударить вас по голове, — попыхивая сигареткой, едко выпалил Штерн. — К счастью, автоматчики мгновенно отреагировали. И вот результат. Вы мне всю малину испортили! И сами чуть не погибли, и казнь мне сорвали!

— Ничего себе! — застонал Стефан, не зная, плакать ему или же радоваться и благодарить судьбу, что в него случайно не попали.

Равиль лежал у его ног, скорчившись в позе эмбриона, не забывая при этом притворяться мертвым, хотя распахнутые от ужаса темные глаза с лихвой выдавали, что он уже вполне пришел в себя.

— Поднять его! — приказал Стефан своему адъютанту. — И тащи домой.

— Зайдите сегодня непременно ко мне, — не отставал от него Менгеле. — Я вас осмотрю и пропишу успокаивающе таблетки.

— Идите вы к черту! Лучше себе пропишите! — гаркнул на него Стефан и ускорил шаг.

Адъютант, которому пришлось поддерживать Равиля, еле поспевал за ним, проклиная все на свете за то, что он вынужден тащить на себе еврея, которого, по его справедливому мнению, давно пора было уже пристрелить и бросить в общую яму.

Стефан шел злой, как собака. Уже второй раз он из-за этого парня попал в неприятнейшую ситуацию, что, судя по всему, постепенно переходило в традицию. Но в данном случае парня вроде было не в чем упрекнуть. Офицер, получалось, сам виноват — расслабился, забыл, что находился среди зверей, готовых разорвать его на куски голыми руками или забить до смерти лопатами.

Они добрались до коттеджа. Издалека офицер увидел, что Сара тщательно намывала белое крыльцо. Сейчас они пройдут по нему, и опять будет страшная грязь. И какой идиот догадался покрасить крыльцо в белый цвет, когда в лагере нет асфальта?

У входа в дом сиротливо околачивался его секретарь, Маркус Ротманс.

— Господин офицер, а я вас потерял, — начал было он, — вы и на завтраке не были, и еще я хочу сказать, что…

— Жди меня здесь, — резко оборвал его Стефан.

Они вошли в прихожую, и немец тут же зычно крикнул Эльзу и Карла.

— Карл ушел в столовую за хлебом, как вы и приказали, — пояснила Эльза, появившись перед ним и вытирая красные, распаренные горячей водой руки о передник.

— Кто же вытирает руки о фартук? — с порога набросился на нее Стефан. — Что за неряшливость, Эльза! Разве у тебя нет полотенца?

Она отступила перед его гневом, переводя взгляд на Равиля и не понимая, что же офицера так рассердило. Однако то, что юноша вернулся целым и невредимым, порадовало женщину, и она слабо ему улыбнулась.

— Ты слышишь меня? — продолжал орать на нее Стефан. — Помоги Равилю помыться и переодеться, а потом напои его горячим чаем с чем-нибудь сытным и уложи в постель!

Он резко обернулся к парню, по лицу которого было видно, что он предпочел бы уже тысячу раз умереть.

— А ты! — задыхался Стефан от собственных воплей. — А ты… Жива твоя сестра! Жива! Завтра ты ее увидишь. Я просто так сказал при Менгеле, чтобы он от нас отцепился и забыл про свои садистские эксперименты, которые он обожает проводить над близнецами, разрезая их и сшивая между собой! Ясно тебе, жидовская ты шкура? Меня из-за тебя сейчас чуть не убили!

Стефан орал так, что брызги слюны разлетались в разные стороны, а в довершении своей гневной тирады влепил Равилю звонкую затрещину по уху. Тот вздрогнул, тут же пришел в себя и прошептал растерянно:

— Жива…

— Да, да! Жива! Эльза, немедленно уведи его с глаз моих долой, пока я его не прибил, честное слово.

Эльза метнулась к юноше, схватила его за руку и утащила вниз по лестнице, в его комнату.

Трясущимися руками Стефан достал из кармана сигарету и вышел на крыльцо, чтобы перекурить и немного успокоиться. По крыльцу опять с унылым видом ползала Сара, лишь развозя тряпкой грязь. Это его окончательно взбесило.

— Вон отсюда, дура! Идиотка, зачем ты моешь это крыльцо у меня под ногами, когда мы по нему сейчас еще сто раз пройдем?!

Сара шарахнулась от него в сторону, схватила ведро с тряпкой и укрылась в ближайшем сарае, где хранились дрова для камина.

— Всех ненавижу! — громко объявил Стефан сам себе, глядя перед собой, словно в пустоту.