Снайпер - Чейз Джеймс Хедли - Страница 13

– Это безумие!

– Похоже, что так. Я полагаю…

Тут я заметил, что она меня не слушает. Она оцепенела, увидев что-то за моей спиной, и страх вновь наполнил ее глаза.

Я обернулся.

Раймондо прислонился к одному из столбов, поддерживающих крышу веранды. Сощурившись, он смотрел на меня.

Я допил кофе, затем спросил, что ему нужно.

– Могу я поговорить с вами? – вежливый тон, никаких улыбок.

– Я слушаю.

Он взглянул на Люси.

– Давайте пройдем в тир.

Я поднялся.

– Пора работать. – я улыбнулся Люси. – До скорого.

Из тени веранды я вышел на солнечный свет и направился к тиру. Раймондо пристроился рядом. По пути мы не перемолвились ни словом.

– Что ты еще придумал?

– Придумал не я, а вы. Почему он не стреляет?

– Послушай, красавчик, твое дело – секретность, а мое – стрельба. Так?

Его глаза буравили меня.

– Пора вам спуститься на землю, солдат. Вы, похоже, не понимаете, в какую попали передрягу.

– Ты опять слишком много болтаешь. Так что закрой пасть. Я занимаюсь своим делом, ты – своим. Я не лезу к тебе и уж ты, пожалуйста, не суйся ко мне. А теперь проваливай!

Он вошел в пристройку и сел на одну из скамей. Мне не оставалось ничего другого, как войти следом.

– Я же сказал… проваливай!

Он посмотрел на меня.

– У вас трудности с Тимотео?

– Слушай, хватит болтать.

– Если да, я могу помочь. Для этого я здесь.

– Правда? А я думал, что ты ведаешь секретностью.

– И этим тоже.

Тут я вспомнил слова Саванто. Завтра с Тимотео приедут два моих человека. Они будут следить за тем, чтобы посторонние не подходили к школе, и приглядят за Тимотео, если тот выйдет из-под контроля.

Я опустился на соседнюю скамью. Задумался, затем пожал плечами.

– Пожалуй, у нас не все гладко. Он не хочет стрелять.

– Ясно. Почему вы не сказали мне? Я все улажу.

Уверенность голоса Раймондо заставила меня посмотреть на него.

– Я не прошу ничего улаживать. Что с ним вообще творится?

Раймондо усмехнулся.

– Трус он, вот и все. Вы и миссис Бенсон были с ним с шести утра. За это время он выстрелил дважды. Ладно, я с ним поговорю.

– Что вы ему скажете?

Вот тут блеснули белые зубы.

– Это останется между мной и Тимотео, солдат. – Сначала поговорю с ним я. Сегодня утром он так нервничал, что не мог держать в руках ружье. Ему дали время, чтобы успокоиться. Если ничего не получится, с ним поговоришь ты.

– Хорошо. Даю вам два часа.

– Ничего ты мне не даешь! Я сам скажу тебе, когда ты сможешь с ним поговорить… Понятно?

И столько насмешливой жалости было во взгляде Раймондо, что я едва сдержался, чтобы не ударить его.

– О-ля-ля! Сколько гонора! Может, перед тем, как поговорить с ним, я лучше поговорю с вами, – он пристально посмотрел на меня. – Вы еще этого не знаете, но положение у вас неважнецкое. Или вы выполняете порученное дело, или пеняйте на себя. Вам пора уяснить, что это не игра. Этот трусохвост должен стрелять, а ваша задача – заставить его стрелять. Если вам это не удастся, вы не только потеряете деньга, обещанные Саванто, вас ждут большие неприятности.

Кровь бросилась мне в лицо.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет. Я никому не угрожаю. Я – посыльный. Я говорю лишь то, что просил передать вам мистер Саванто. Запомните: это не игра. Вам хорошо заплатят. Или вы делаете то, что от вас требуется, или ждите беды, – Раймондо встал. – И не стоит злиться на меня. Я всего лишь посыльный, – он переступил с ноги на ногу, руки его свободно висели по бокам, я видел, что он готов к драке. – Вы все поняли, солдат?

– Включите мой телефон. Я поговорю с мистером Саванто. Я намерен сказать ему, что не желаю больше терпеть твое присутствие.

Раймондо улыбнулся.

– Давайте договоримся так. Если он не начнет стрелять к четырем часам дня, я поговорю с ним.

И он ушел. Когда нас разделило ярдов пятьдесят, он запел. С его внешностью и голосом ему следовало податься на телевидение.

Я нашел Тимотео под пальмой. Он сидел, поджав колени к груди и охватив их руками, смотрел в море.

Я постоял, наблюдая за ним. Он даже не пошевельнулся. Казалось, он погружен в глубокий транс.

И я должен научить этого зомби стрелять! В армии через мои руки прошло много неумех, но такого, похоже, не попадалось.

Я обещал Люси, что буду гладить его по шерстке. Но более всего мне хотелось пинком поднять его на ноги и гнать к тиру. Я подождал еще минуту, успокаивая нервы, затем направился к нему. Он не замечал меня, пока моя тень не упала на его ноги.

Его будто огрели кнутом. В панике он вскочил, озираясь, словно не зная, куда бежать.

– Привет, Тим. Извините, что напугал вас. Далеко вы забрались, еле нашел.

Черные очки снова закрывали его глаза. Я едва сдержался, чтобы не сдернуть их и не втоптать в песок.

– Ради Бога, присядьте. А то создается впечатление, что я вам не нравлюсь.

Я уселся в теньке. Он все еще стоял, готовый сорваться с места, на виске пульсировала жила.

– Чего бы вам не сесть?

Он шумно сглотнул, затем опустился на песок в пяти футах от меня. Подтянул к груди длинные ноги и уставился в море.

– Я хочу поговорить с вами. Люси убедила меня, что с самого первого момента нашей встречи я взял не тот тон. Я вам должен кое-что пояснить. Видите ли, Тим, в прошлом я был армейским инструктором. В армии не принято обращать внимания на личность человека, и, сам того не желая, я, похоже, настроил вас враждебно по отношению к себе.

Я ждал ответа, но его не последовало. Тимотео, спрятавшись за черными очками, не отрывал взгляда от моря.

Я потер шею, сдерживая раздражение. Напомнил себе о данном Люси обещании.

– Ваш отец хочет, чтобы вы стали классным стрелком. Ему это нужно, чтобы выиграть важное, стоящее больших денег пари. Вы об этом знаете. Он допустил ошибку, заключив это пари, но кто из нас не ошибается. Мне кажется, раз вы – его сын, то должны ему помочь, – никакой реакции. – Он обратился ко мне, чтобы я научил вас стрелять. Не знаю, говорил ли он вам, но мне обещали пятьдесят тысяч долларов, если за девять дней я сделаю из вас снайпера. Если вы поможете мне, это возможно, – молчание. – Вы провели здесь несколько часов и теперь видите сами, что представляет собой наша стрелковая школа. Это дыра. На покупку у меня ушли все деньги, заработанные в армии. Возможно, мне не следовало покупать ее. Но теперь мне нужны дополнительные средства, чтобы поставить школу на ноги. Ваш отец даст их мне при условии, что вы научитесь хорошо стрелять. Имея пятьдесят тысяч, мы с Люси можем рассчитывать, что в скором времени школа начнет приносить доход.

Я смотрел на него, он – на море. Казалось, он не расслышал ни одного моего слова.

Я ждал целую минуту. Меня распирало от желания вскочить и врезать ему ногой.

– Вы уже поговорили с Люси, – я предпринял последнюю попытку. – Она сказала мне, что вы одинаково смотрите на жизнь. Для нее так же, как и для меня, важно получить деньги, чтобы преобразить эту школу. И я хочу знать, Тим, могу ли я рассчитывать на ваше содействие? Поможете ли вы нам?

Я не сводил с него глаз. Наконец, его пальцы сжались в кулаки. Что ж, по крайней мере, из этого следовало, что он не умер.

Я ждал. Я уже сказал все, что мог. Если ответа не будет, решил я, придется преподать ему армейский урок.

И буквально за мгновение до того, как я открыл рот, чтобы наорать на него, Тимотео медленно поднялся, а затем, не взглянув на меня, волоча ноги, двинулся к тиру.

Когда он исчез в пристройке, я встал и пошел следом.

Я нашел его у скамьи, на которой лежало ружье. Он снял очки и выглядел таким же несчастным, как вытащенный из воды котенок.

Я зарядил ружье.

– Начинайте, Тим. Можете не спешить. Впереди еще полдня. Постарайтесь целиться в круг. Если не попадете, ничего страшного. Меткость приходит с практикой. Хорошо?

Он взял ружье, подошел к барьеру и начал стрелять.