Обречённые жить (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич - Страница 15

— Мда. Дожил, старый я дурак, малец мне на пальцах очевидное объясняет! А я ещё смеялся! И шкипер у нас, и квартирмейстер, ещё капрал этот был. Думал, что начальство рехнулось, столько денег без толку платить, а они б… и не собирались, ё…….! — растерянность дяди Яши перешла в ярость унижения. — Что думаете делать?

— Спасаться, сэр Джэкоб. — Пушок снова почтителен.

— Ну и спасайтесь, охламоны! Я тебе зачем? — дядя Яша в яростной контратаке лупит воздух.

— Ещё неплохо было бы кое с кем посчитаться, — уже не так почтительно спокойно добавил Пушок.

— Бунт решили затеять?! Да вам, малолеткам, из трюма не вылезти. А кто вылезет, тем хана. Посчитаться им! Уж, не с нами ли, умник? — боцман веселится, празднуя «победу».

— Зак как-то вылез и обратно залез, — спокойно напомнил Пушок, — не сам, ему помогали.

— Помогали, тоже мне! Ну, спрятал мальца ради хохмы, дальше что? — чувствует какую-то подначку дядя Яша, но не улавливает смысла.

— Спасибо вам за спасение Зака от всех нас! — с чувством благодарит его Пушок.

— Хм, да чего там… стой, от кого это, от вас? — всполошился боцман.

— Ну, Заки ловок, конечно, но такой финт даже ему в одиночку было ни за что не провернуть. Мы ему помогали, в нашей команде есть ребята и половчее Зака. Но без вас ничего бы не вышло, спасибо вам, — Пушок со всем респектом переходит к самой вербовке.

— Так с кем вы такие шустрые собрались сводить счёты? — почти всё о нас поняв, деловым тоном интересуется боцман.

— Для офицеров это не первый такой рейс. Они уже водили корабли дураков и сейчас сознательно везут нас, — клокоча в глотке не наигранной яростью рычит Пушок, — всех нас, сэр Джэкоб, везут на убой!

— Злишься? Хотя, за что нам их любить? Ну, угробим мы мразей, что дальше? — как бы безразличным тоном продолжает расспрашивать дядя Яша. Ух, неслучайно он сказал «нам» и «мы».

— Захватим суда, сэр Джэкоб, и удерём в колонии. Там нас не найдут, — запросто так просветил его юный отморозок. Даже улыбнулся.

— Шустрые вы, говоришь? Хм, мои ребята тоже ничего, хоть и немолоды. Вы уже придумали план? Ну, конечно, мог бы и не спрашивать. Только вы себе представляете, что такое дорога через океан? Это вам не людей резать. Много вас таких? Ну да, так ты мне и сказал. Что с остальными мальчишками думаете делать? За борт? А если нет, где припасов на всех наберём, кто за порядком будет следить? Где один бунт, жди другого! — Джэкоб деловит и серьёзен. Он сделал выбор, причём не только за себя.

— Про других ребят — скольких вместе с Заком выбросили? Вот и ещё выбросим, пока не добьёмся послушания. Куда-то мы скоро должны зайти? Там мы с послушными мальчиками награбим всяких припасов для похода, — по-деловому сухо излагает Пушок.

— Разумно, главное — лихо, никто ж такое себе и вообразить не сможет! — азартно хлопнул себя по коленке старый моряк. Аж головой замотал от удовольствия.

— Возвращаться нам действительно некуда, да и не зачем. Немножко попиратствовать, да? — с молодым блеском в глазах воскликнул Джэкоб. — Хех, ну излагай, как вы всё это думаете провернуть, да не нужна ли какая помощь.

Глава 11

Ничего конкретного в тот раз Пушок излагать не стал, а пригласил дядю Яшу вечером в матросский кубрик. Вскипевшего было боцмана, он успокоил известием, что последнего «покровителя любимчиков» милосердно удавили как раз этой ночью. И Пушок, со своей стороны признавая сэра Джэкоба главой «взрослой» части бунта, берётся организовать ему встречу с главарём «детской», от чьего имени он и делает это предложение. Тем более будет очень подозрительно, если пацаны совсем перестанут посещать кубрик, а уж боцман всегда найдёт способ найти занятие матросам, не вовремя сунувшим нос, куда не следует. Ведь после несчастного случая с капралом Йеллоу он теперь старший на судне унтер-офицер.

— И впрямь хитрые поганцы, — хмыкнул дядя Яша поднимаясь. Пообещал потолковать со шкипером Джоном и привести его с собой поглядеть на нас.

Сэр Джэкоб и Пушок разошлись по делам, а я продолжил изводить Захара кошмарами. Интересное у нас получается кино — когда он спит, я транслирую ему свои воспоминания прямо в сон, но только те, что видел лично, о которых, по хорошему, сам бы не прочь забыть. И бедняга в сновидениях будто всё лично переживает. Ставлю ему мультики для разрядки и наши дворовые побоища. Стройбатовские ему ещё рановато — даже во сне получить по роже с размаху лопатой удовольствие ниже среднего. Он у меня ребёнок приютский, почти домашний, конечно, долго такое терпеть не смог, проснулся, оценил обстановку и перетянул роль истязателя на себя. Пока разминался, запросто просмотрел ленту подслушанного разговора, благо боцман с Пушком болтали по-английски. А вот когда мы принялись за палубу, мне понадобилось всё моё терпение. Он здорово продвинулся в русском, но не на лингвистическом, а на понятийном уровне. И с маниакальным упорством выискивает в моей памяти, что же я за всю свою прошлую жизнь успел узнать. Одно могу сказать точно — нецензурной лексикой и специфическим фольклором он овладел почти в совершенстве. Повторюсь, хорошо, что не на лингвистическом пока уровне, а то б сгорели со стыда. И это ещё полбеды, беда, что всё это он сразу переводит на своё родное наречие и делает мне мозг — кара моя за то, что в школе англичанку на х… слал. И математичку тоже, да и прочих… той же дорогой. Вот теперь за грехи мои тяжкие эта мелкая сволота вынуждает меня воспроизводить всё даже краем уха слышанное на уроках или испод палки прочитанное в учебниках, да ещё и на английский с ним за компанию переводить! Ради развлечения попытайтесь проделать это в уме с теоремой Пифагора, хотя бы просто сформулируйте! Так и убили б его давно, хорошо, что я постоянно настороже, чуть что прячусь, лично перехватываю управление, Захар ещё по-детски неуклюж.

Да и за кубриком поглядываю через щелку в переборке. С виду действительно почти ничего не изменилось. Когда туда приходят отдохнуть гориллообразные старики сэр Сэнди, сэр Джэкоб или сэр Джон, у всех сразу находятся срочные дела, или просто тянет поспать на палубе. С треть матросов законченные чмыри, которыми в любой команде помыкают до смерти. Это к ним ходили забитые, запуганные «любимчики» зарезанного Била Коняги, это им покровительствовал загрызенный акулами капрал, это ему они стучали на сослуживцев ради рома и прочих радостей. Теперь сэр Дасти общается с ними напрямую. Очень интересный джентльмен, по факту пассажир, но с положением гораздо выше капитана. У нас такого назвали б особистом, только что ему делать на обычном каторжнике? Пока неважно, забавно, что матросики стали его избегать.

Вроде бы и мальчики ходят в кубрик, и ром они им носят. Заходит к ним в гости, допустим, Маленький Боб, шестнадцатилетний парнишка под два метра ростом. Ему ума и воспитания не хватает учесть, что дядя в два раз его старше — просто бьёт по роже, забирает ром и требует в другой раз притащить побольше, чтоб не убил совсем. А Пушок тем ромом угощает ветеранов и внимает военно-морскую премудрость и вообще за жизнь. Так теперь не мальчишки ходят в кубрик на встречи с матросиками, а наоборот, матросики уныло плетутся поболтать с мальчиками — с Бобом, с Полем Головнёй, Ершом Чарли, Эбом Топором или с Угрюмым Джорджем, самыми крупными нашими любителями такого общения. Матросики даже разобрались, когда чья очередь лезть в трюм тырить ром, и кому когда идти в кубрик разговаривать с детками, рассказывать, чего от них снова было нужно Дасти, да что слышно нового. Долго так, конечно же, продолжаться не могло, это было ясно и офицерам, и матросам, главное — это было ясно нам. Потому и не показался мне необычно торжественным визит в кубрик Длинного Джека и Ерша Чарли сразу вслед за боцманом и шкипером.

Расселись, полюбовались друг на друга и сразу перешли к делу. Сэр Джон объявил себя самым главным, потому что он шкипер. Чарли с ним согласился, но уточнил, — главным чего? Бунта? Ах, главным после бунта! Очень мило, только никакого бунта не будет — суда захватит и угонит в море местная шпана.