Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 46

– Потеряно время, – сказал Балор. – Переход через пустыню ослабит армию ад-Саббаха, и лучшим решением было бы встретить ее сразу на выходе, не дав углубиться в наши земли. Но этот момент уже потерян. Даже если мы получим нашу армию уже на следующей неделе, мы просто не успеем перебросить туда столько людей, оружия и провианта. Армия – это прежде всего организация, а организация требует времени. Того самого времени, которого у нас нет.

– От Меррика по-прежнему никаких известий? – поинтересовался Счетовод. Впрочем, этот вопрос он задал только для того, чтобы что-нибудь сказать. Меррик и его отряд с девяностопятипроцентной вероятностью были уже мертвы, иначе бы они дали о себе знать.

– Эта идея была еще хуже, чем вариант с Ланселотом и Плачущим, – сказал Балор. – Шаг, сделанный от безысходности, и тебе прекрасно известно, что на его успех рассчитывать не стоило.

– Да, мессир.

Балор сцепил руки в замок за спиной, и Счетовод видел, что пальцы его побелели от напряжения.

– Ложа допустила много ошибок, – сказал Балор. – Мы дали им слишком длинный поводок, и теперь существует вероятность, что они на этом поводке и повесятся.

– После Торину Безумного у нас не было другого выбора, – сказал Счетовод. – Ложа должна была уйти в тень, иначе мы бы получили войну.

– Мы бы ее выиграли.

– Ценой тысячи жертв.

– Зато теперь у нас был бы единый север, – сказал Балор. – Если бы тогда Ложей управлял я…

– Удержание единого севера требовало бы постоянной подпитки кровью, – заметил Счетовод.

– Нет, если бы мы вовремя вырезали всех этих фигляров-корольков и цвет их так называемого рыцарства, – сказал Балор. – Мы занимались дипломатией и забыли, что миром правят сталь и огонь.

Счетовод давно не видел учителя в таком настроении. Если Балор становится таким откровенным, это значит, что дела обстоят не так плохо, как тебе кажется.

А намного хуже.

– Джемаль ад-Саббах хорошо выучил этот урок, – сказал Балор. – И посмотри, он идет на нас, оставив за своей спиной каганат. И он прав, потому что каганат – это стальной кулак. А мы только начинаем ковать латную перчатку, и далеко не факт, что наши пальцы успеют договориться между собой.

– Возможно, нам следует принять предложение магистра Гиммеля.

– Вывести всю Ложу на бой? – Счетовод не мог этого видеть, но знал, что сейчас губы Огнерожденного изогнулись в презрительной усмешке. – Встретить их на границе? Вывести сотню волшебников и три сотни их учеников? Против Льва пустыни и всей его армии? Не спорю, это было бы красиво, благородно и доблестно. В этом поступке было бы много чести, но еще больше в нем было бы глупости. Миром правят огонь и сталь, а не один только огонь.

– Шансы на успех невелики, – признал Счетовод.

– Каковы они?

– Один против десяти.

– И тем не менее, ты сейчас вспомнил об этом предложении и решился его озвучить?

– Если ад-Саббах беспрепятственно выведет свою армию из пустыни, шансы остановить его будут еще меньше.

– Насколько меньше?

– На порядок, мессир.

Балор с видимым усилием расцепил руки и сложил их на груди.

– Дела, должно быть, очень плохи, если даже ты всерьез рассматриваешь предложение магистра Гиммеля.

– Я лишь указываю возможности, мессир.

– Я вижу только возможность умереть в песках.

– Наша смерть не будет бесполезной. Даже если мы не сумеем остановить армию Льва Пустыни, битва с Ложей ослабит ее. Это даст дополнительный шанс королевствам севера.

– Это только продлит их агонию.

– Если Ложа сумеет выбить хотя бы третью часть армии ад-Саббаха…

– И что? – Балор резко развернулся и лицо его исказилось от ярости. – Ты готов пожертвовать своей жизнью ради них? Жизнями всех твоих братьев по Ложе? И ради чего? Чтобы эти игрушечные корольки просидели на своих игрушечных тронах лишнюю пару недель?

Счетовод промолчал.

– Победы в войнах достигаются не так, – сказал Балор уже чуть спокойнее. – Когда ты бросаешь сталь против стали, ты уже наполовину проиграл. Как мы могли довести ситуацию до такого, что даже сталью на сталь ответить толком не можем?

– Политика Ложи…

– Не отвечай, – сказал Балор. – Это был риторический вопрос.

– Мы упустили юг после…

– После Торина, будь он проклят. Надеюсь, что ад существует, и старина Торин будет жариться в нем вечно.

– Предложение магистра Гиммеля позволит смягчить удар.

– Предложение магистра Гиммеля – полная чушь, – сказал Балор. – Как ты расцениваешь шансы, что Ложа сможет убить Льва Пустыни в открытом столкновении с его армией?

– Один к ста. Вряд ли он выйдет против нас сам.

– И в чем тогда смысл?

– Смысл в том, чтобы убить как можно больше его людей.

– А что потом? Пока ад-Саббах жив, Северу будет грозить опасность, а кто сможет ее устранить, если вся Ложа будет мертва? Закованные в железо рыцари? Ты сам знаешь, что этого не будет.

– Мы можем оставить небольшой резерв, – сказал Счетовод. – Не бросать в бой всех чародеев Ложи. Только часть.

– Половину, – сказал Балор. – Всех этих горлопанов, которые утверждали, что мы не должны вмешиваться в политику северных королевств. Всех этих глупцов, твердящих о свободе выбора. Всех этих лишних идиотов. И самого магистра Гиммеля, разумеется, который стал слишком многое себе позволять. Сложить все тухлые яйца в одну корзину и показательно ее уронить. Мне начинает нравиться эта идея.

– Тем самым мы добьемся сразу нескольких целей, – заметил Счетовод. – Нанесем удар Льву Пустыни и улучшим репутацию Ложи в глазах населения королевств.

– А также избавимся от разногласий в Совете, – сказал Балор. – Хотя бы ради этого стоит попробовать.

– Кроме того, после этой битвы нам будет куда проще договариваться с королями.

– Договариваться, – повторил Балор таким голосом, будто само это слово было ему отвратительно. – Мы – сила. Мы не должны договариваться. Мы должны диктовать им свои условия.

– Придет время, и мы будем диктовать им свои условия.

– Непременно, – сказал Балор. – Если у нас получится уладить нашу проблему с южным вторжением.

– Кстати, о договорах, мессир, – Счетовод замялся.

– Продолжай, – сказал Балор.

– Знаю, что вам не нравится эта идея, но я по-прежнему считаю, что мы должны объединить усилия с Великим Каганатом. Если нам удастся сдержать Льва Пустыни на подступах к внутренним королевствам и связать его армию боями на приграничных территориях…

– То если Каганат в свою очередь перейдет пустыню и ударит ему в тыл, то войну по двум направлениям Льву Пустыни не выдержать. Я помню эти твои доводы, Счетовод.

– И они не изменились, мессир.

– Мои возражения тоже не изменились, – сказал Балор. – Допустим, все будет так, как ты предлагаешь. Не решим ли мы одну проблему, создав другую? Армия Каганата сильна, и если она придет на северные земли, то как мы сможем заставить ее уйти обратно?

– Это лучше, чем…

– Это всего лишь чуточку лучше, чем ничего, – сказал Балор. – Мне очень не нравится то, что происходит в Каганате, Счетовод. Мы ведь почти ничего не знаем о том, что там происходит. Мы знаем, что у Субэтея есть могучая армия, что он строит флот, что его народ не голодает и беззаветно любит своего правителя, так, как на севере не любят ни одного короля, но нам неизвестны подробности тамошней жизни. А политика – это искусство подробностей. Все эти мелкие нюансы, из которых складывается общая картина. Не получится ли так, что пытаясь излечить холеру, мы призовем на свои земли чуму?

– Но все-таки, это возможность…

– Кроме того, Субэтей мне не ответил, – сказал Балор.

Должно быть, изумление отразилось на лице Счетовода слишком явно.

– Да, я просил о помощи, – подтвердил Балор. – Обращался к человеку, о котором ровным счетом ничего не знаю. И чего я добился ценой этого унижения? Ничего! Он даже не снизошел до ответа!

– Он должен понимать, что когда… если ад-Саббах завоюет север, единственным непокоренным государством останется Каганат.