Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ) - Уревич Татьяна - Страница 42

— Лучше скажи, как ты загнал Фею, как джинна, в бутылку?

— Сева, ну как ты всё-таки прямолинеен, ей-богу! — с деланной досадой воскликнул Барин. — Это же не Фея Вдохновение, а всего лишь её голограмма. Её слабый отклик, как эхо… Однако, как видишь, и этого хватило, чтобы произвести на тебя впечатление. Я бы мог, между прочим, пересказать тебе всё это на пальцах. Но ты же, право слово, Фома неверующий…

Северус тупо смотрел на него.

— Я что-то не пойму… Это блеф?

— Послушайте, Снегг! Вы в кого трансфигурируетесь — не в барана, часом? — хохотнул Будогорский.

— Сам ты баран! Русско-Английский Баран, — разозлился Северус.

— Ладно, ладно. Внимай моим словам, неразумный. Я работал над одной штукой… Конкретно: над прохождением сквозь стены…

Снегг фыркнул.

— Какого дьявола тебе это надо, если можно просто-напросто трансгрессировать?

— Не трансгрессировать, а переместиться, — поправил его Барин. — Но и перемещение не всегда возможно. Поэтому-то мне и пришло в голову, как решить сей деликатный вопрос: так сказать, „привиденческим“ образом. Для чего надобно и самому уподобиться призраку: обесцветить себя (это умеешь даже ты — через дезиллюминацию), какое-то время не принимать пищу и, желательно, при выключенном свете… последнее я выяснил путём многократных опытов. Признаюсь, что удалось мне эта задумка не сразу. Но результата, после многочисленных проб и ошибок, я достиг… Тут-то ко мне и явилась прекрасная незнакомка. Завязался непринуждённый разговор, как это бывает (у меня, во всяком случае), в ходе которого я выяснил, с кем имею дело. Оказывается, при наборе нескольких слагаемых — а именно: отсутствие яркого освещения, некоторое воздержание и, главное, наличие научного или какого-либо другого достижения — глазам смертного предстаёт одна из Муз — Фея Вдохновение (она идёт на контакт охотнее её девяти сестёр)…

— Насколько мне известно, Муз всего девять. Ты сбился со счёта, — проворчал Снегг.

— Заблуждение, мой друг! Ошибка древних эллинов! — вскричал Будогорский. — И об этом упущении есть уже немало публикаций… Ты просто не сведущ во всём, что не касается сугубо матерьяльного… Ну, да я не об этом… Мне пришла в голову гениальная идея: что если выспросить Вдохновение об ангелах-хранителях — коль Дамблдор считает, что они заменят отсутствующих во плоти любимых?.. Резонанс был положителен — она их знала и согласилась разузнать имена всех, интересующих нас. Дело за малым: как довести информацию до твоего сведения, чтобы заслужить хотя бы малую толику благодарности за проделанную работу? Пришлось потрудиться ещё над созданием голограммы. Эта область была мною уже мало-мальски изучена, посему много времени не заняла. И вот: „чуть свет уж на ногах — и я у Ваших ног…“ Жду оваций.

— Жди, — лаконично оценил его „выступление“ Снегг.

— Понятно. Другого я от тебя и не ожидал… — притворно вздохнул Барин. — Что ж, Вдохновение — это хорошая новость. Теперь, как водится, плохая. Волан-де-Морт активизировался. Его оргии приобрели поистине чудовищные масштабы. Ходят слухи, что он купается в крови во время своих пиршеств подобно самым ужасающим упырям.

— Эка новость, — устало отмахнулся Северус.

— Да нет, ты не понял. „Купается в крови“ — не метафора. Так и есть. Он принимает ванны из крови младенцев, которых в большом количестве поставляет ему Фенрир Сивый. В стране началась паника. Дети исчезают из-за школьных парт среди бела дня. Наш Министр магии вошёл в сношения с Министром „маглии“. Пора действовать сообща — считают они.

Снегг обхватил себя за плечи и подошёл к окну. В окнах напротив мелькали люди. Некоторых из них он знал (визуально): на четвёртом этаже у лифта жил художник со смешной фамилией Борщ, на этом же этаже, но слева от лифтовой кабины, жили молодожёны — большую часть своего времени они проводили в спальне… Десятки окон — сотни людей. И каждый из них мнит себя центром Вселенной. А сами так уязвимы! Отними у них любимого человека, ребёнка — и они разбиты, обескровлены… Чтобы сделать этот вывод, можно, собственно, и не заглядывать в чужие окна. Сколько лет сердце его самого обливалось кровью при воспоминании о той роковой роли, которую сыграл в судьбе Поттеров. Можно ли такое искупить?.. Выходит, можно, если ему послан ныне сущий на Земле прообраз Лили — Юлия.

Он обернулся к Будогорскому.

— Я знаю, зачем ему это. Он начал разлагаться. Шутка ли: большая его половина мертва. Забыл тебе рассказать, каков он был при нашей последней встрече — впечатление, знаешь ли, не из приятных. Любопытно, что омовение кровью — часть древней магии. Той самой, которую Тёмный Лорд презирает, так как ядром её является самопожертвование. Он неверно всё понял — всегда, кстати, был дилетантом…

— Что же он понял неверно? — серьёзно спросил Ростислав.

— Всегда были демагоги от науки. Болтают, болтают… Опираются на псевдонаучные факты. Кем была эта кровожадная венгерка, которая без устали плескалась в крови девственниц? … забыл её имя… — извращённой личностью и садисткой. То же можно сказать и о небезызвестном тебе Маркизе де Саде: психика нарушена, нетрадиционные сексуальные ориентации… Отсюда и вытекают соответствующие последствия. Де Морт в этом смысле подлинный их преемник. Сам он никогда не был силён в определённом смысле. Но окружи себя пугающими ритуалами, возьми в культ насилие, замешанное на крови, — вот тебе и слава героя-искусителя. И вся идеология.

— Северус! — картинно всплеснул руками Будогорский. — Ты прямо ритор! Что ж тебя подвигло на сей монолог?

Снегг сделал кислую мину.

— А потому что… Нечего…

— Ну, допустим, — принял это невразумительное объяснение Барин. — Но я тебе ещё не всё сказал. Я не сказал, собственно, САМОЙ новости.

Он подошёл к Северусу и положил ему на плечо руку.

— Тебя скоро запросит к себе Тёмный Лорд. С завербованными учениками.

— Ты откуда знаешь?

Будогорский опустил глаза.

— Нарцисса сказала.

Недосказанное Снегг прочёл в беспутных глазах приятеля.

— Хорошо, что предупредил. Сегодня же переберусь в гостиницу. Вероятно, что Сам-Знаешь-Кто захочет выйти на связь.

И вот Черных Иван Григорьевич стоит в аэропорту. Один. Хоть в этом вопросе удалось отбиться от Тёмного Лорда. Набор детей в школу Миргородского приостановили. Документы подали на рассмотрение. А самому Снеггу, наскоро простившемуся с Юлией, пришлось собираться. Сейчас он был мрачен и сосредоточен. Что, прямо скажем, никак не вязалось с его дебиловатой внешностью (вернее, с внешностью Ивана Григорьевича). „Э-хе-хе. Что-то мне предстоит увидеть в туманном Альбионе?“ То, что ничего хорошего, можно не сомневаться. А конкретнее? Через три часа Северуса уже принимал Волан-де-Морт. Лорд был страшен: его лицо заметно оплыло и стало влажным, несмотря на толстый слой пудры. Но и сквозь грим проглядывали зеленовато-бурые участки кожи — так что весь этот макияж был тщетен и по-клоунски нелеп. Наверно, Тёмный Лорд об этом догадывался, так как в его залах царил полумрак.

— Вы простыли? — участливо поинтересовался Снегг.

— Глупости! — рявкнул Волан-де-Морт, зябко кутаясь в утеплённый плащ. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не болею!

— Нет, я не знал, — стараясь держаться как можно естественней, ответил Северус.

— Это другое, — просипел Тёмный ЛОРД, — ГОЛОС ЕГО ПОСТОЯННО МЕНЯЛ ТЕМБР: ОТ РУССКОГО БАСА до дисканта „а ля Форинелли“. — Вы нужны мне. Кругом одни болваны! Ни на кого нельзя положиться!

— Чем я могу быть Вам полезен, сэр?

— Вы просто будете рядом. Ничего другого не требуется. Мне нужен советник… друг… — поколебавшись, — выдавил он, — если желаете.

Это был удар ниже пояса. Быть двадцать четыре часа рядом с Волан-де-Мортом! За что ему это наказание? Но вслух Снегг благоразумно произнёс:

— Благодарю покорно за оказанное доверие. Разрешите собрать кое-какие вещи? Завтра я прибуду… Во сколько Вы назначите?

— Я встаю рано. Если откровенно, я не сплю вовсе. Поэтому буду Вам обязан, если Вы явитесь к 8-и утра.