Октябрь, который ноябрь (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 59

- Да уж не премините, Екатерина Олеговна...

Катрин разложила исписанную салфетку, призвала коллег и объяснила задачу. Товарищ Дугов признался, что в шарадах ничего не понимает и ушел обследовать буфетную. Действительно, организмы следователей настойчиво напоминали, что время глубоко обеденное.

- Надо бы сосредоточиться, вдруг действительно будет польза, - Лисицын принялся выписывать на чистый лист номера и отдельные имена.

Катрин, специалисткой в шарадах себя тоже не считающая, несколько приободрилась. Тут еще вернулся товарищ анархист, объявил, что оказывается, местная террористическая деятельность поддерживалась ветчиной и стратегическими запасами сахара, заварка тоже есть, а чайник он уже поставил.

В работе следственной группы начался рутинный этап, без которых обойтись невозможно, но и польза от которого непредсказуема. Впрочем, факторов вознаграждения за настойчивость и просто везения, отбрасывать было никак нельзя.

* * *

Петру Петровичу повезло. В меру энергичной и деловой походкой, двинувшись вкруговую, он благополучно вышел на Суворовский. В стороне от многолюдного Невского проспекта, среди бесконечных Рождественских, было пустовато, патрулей и пикетов здесь не имелось. Многолюдный Николаевский вокзал оставался чуть впереди, но прохожий с саквояжем внимания здесь явно не мог привлечь. Следовало зайти в гостиницу, хорошенько поскучать-отдохнуть. До завтрашнего дня бывшему боевику абсолютно нечем было заняться. Любопытно, как пройдет дельце у соучастников? Бывших, разумеется, бывших соучастников. Представляя техническую сторону дела, Петр Петрович примерно знал чего ожидать. Гранта было даже немного жаль - в сущности, крайне талантливый, подававший надежды конструктор. Мог бы стать гениальным, те огромные бомбовозы производили изрядное впечатление. Но большая игра требует больших жертв. Погибнет Грант славно, но глупо. Впрочем, чем меньше в мире гениальных изобретателей, тем выше они ценятся.

Улыбаясь, Петр Петрович поправил шляпу. В собственном будущем он был уверен.

Однако уверенность не освобождала от сюрпризов. Сзади донесся рев мотора - инженер вздрогнул. Мимо него пронесся весьма знакомый автомобиль, резко свернул с Суворовского.

Ошибки быть не могло - корму машины, украшали свежие пулевые пробоины. На фоне грязи и местами просвечивающего белого лака безобразные пробоины были весьма очевидны. Забавно, неизвестные преследователи искали именно его, Петра Петровича, но проскочили в трех шагах, даже не подумав повернуть голову. Иной раз отсутствие славы и безвестность имеет очевидные преимущества.

Инженер тихо засмеялся. Кто же они, эти враги? Одного или двух он, несомненно, подстрелил - раненые кричали. С яркой дамочкой, которую заказывал господин Иванофф, видимо, не вышло - на редкость прыткая особа. О чем и предупреждали. С другой стороны... кто здесь человек-невидимка?

К творчеству писателишки Уэллса инженер относился брезгливо. Вообще все писатели на редкость ограничены в фантазии и невежественны в науках. Но сама идея о всесильной невидимости хороша.

- Я невидим, осторожен, и удачлив, - напомнил пустой улице инженер. - Судьба обязана дать еще один шанс.

Итак, наглый автомобиль свернул в Рождественский переулок. А что такое этот короткий 3-й Рождественский, господа? Практически тупик. По-крайней мере, на крупном авто к соседнему пивоваренному заводу никак не проскочить. А значит, дичь сама юркнула в ловушку.

- Знание планов и карт весьма полезно, - пояснил улице Петр Петрович. - Оказывается, мы проживали недалече от обиталища столь очаровательной и дорогостоящей дамочки. Но рисковать мы ни в коем случае не станем. Нет и нет! Строгий расчет и удача - только они!

Дичь стала охотником, и этого бывшие охотники не ждут. Разве не залог успеха? Деньги лишними не бывают. Впрочем, дамочки в автомобиле может и не оказаться. Удача, прекрасная дева, ау, ты здесь?

Инженер свернул в Рождественский и испытал мгновенное разочарование - пегий лимузин успел развернуться и несся навстречу. Петр Петрович шагнул к дверям ближайшей лавки, шмыгнул в дверь.

- День добрый! Турецкие папиросы есть?

- Для вас непременно найдем-с! - заверил тучный лавочник.

За дверьми с ревом пронесся автомобиль.

- Ужасающие моторы, - сердито произнес Петр Петрович, доставая бумажник.

- И не говорите! Даже стекла дрожат, - с готовностью отозвался хозяин. - Это в гостиничку прикатывали. Непременно в нее. Небось, к той вдовушке ряженой. От нее как-то служанка забегала, тоже весьма нагловатая особа.

- Что вы говорите?! Город нынче на себя не похож, довели страну, замордовали, - инженер выбрал папиросы. - Мне вот этих два десятка. И что вдова? Высокомерна?

- Не то слово! Из великосветских, у меня глаз наметан. Такие нынче в цене, - лавочник выразительно причмокнул. - Но роста кавалергардского, на любителя.

- Раскормились на народной крови, - осудил инженер. - Сдачи не надо, милейший.

Гостиничка, значит? Номера для свиданий или конспиративная квартира? Или то и другое? Любопытно, на чьем содержании эта броская светловолосая особа? Глупо шпионить и рисковать с такой яркой внешностью.

Петр Петрович пожал плечами, не спеша закурил и двинулся по переулку. Высадил ли автомобиль вожделенную Блондинку в гостинице, была ли она вообще в машине, с кем приехала - абсолютно неизвестно. Да-с, задачка.

- Но у нас есть время, не правда ли? - пыхнул стамбульским дымом инженер.

Вид гостиницы Петра Петровича разочаровал: это даже не номера, так, крошечный пансион для полунищих. Впрочем, внешний вид обманчив, по Петрограду ходят упорные слухи о тайных роскошных притонах.

- Рост! Это не наш рост. Никаких искушений! - напомнил улице инженер, предпочитавший изящных танцовщиц-балерин.

Пансион стоял тихий и с виду необитаемый. Нет, лезть в мышеловку наугад Петр Петрович не собирался. Риск должен оставаться разумным.

Разочарованный инженер, пройдя по противоположной стороне, миновал пансион, перешел улочку, бросил окурок. Не рисковать. При случае можно подарить адрес господину Иваноффу, за услугу, очевидно, не заплатят, но будут иметь ввиду.

Оставалось вернуться мимо пансиона и направиться в собственно гостиницу. Увы, удача не всегда до конца сопутствует страждущим.

Дверь гостинички распахнулась, на порог вышла маленькая женщина с метлой. Явно прислуга. Знак?! Несомненно!

- Эй, дорогуша, номера у вас сдаются или как? - улыбаясь, окликнул инженер.

Женщина подняла голову. Слишком серьезная. Не тот тон взял, нужно было без игривости заговаривать с такой мышью.

- Вам на какой срок? - осторожно откликнулась женщина-мышь.

- Проездом, - Петр Петрович тряхнул саквояжем. - Дня два-три.

- У нас, сударь, исключительно по рекомендациям останавливаются, - решительно ответствовала метельщица, видимо, успевшая оценить визитера и пришедшая к неблагоприятным для инженера выводам.

- Так строго? - удивился Петр Петрович, продолжая улыбаться.

Обаятельная мужская улыбка на мышиную особу ничуть не подействовала.

- Так времена какие. На Мытненской поищите, там свободно, - прислуга ширкнула по панели метлой, намекая, что разговор окончен.

Вот же ничтожество, и не расспросишь такую дуру.

Петр Петрович стоял рядом с приоткрытой дверью - оттуда тянуло теплом, но внутри было тихо. Понятно, вход собственно в номера с другой стороны. А не рискнуть ли? Чуть прижать глупую бабу, заговорит.

Инженер усмехнулся и ударил увесистым саквояжем неразговорчивую прислугу под колени. Та и ахнуть не успела - выронила метлу, обвисла в мужских руках. Зажимая рот, Петр Петрович внес мышь за порог - весу в ней было не больше, чем в табурете. Не отпуская жертву, инженер прикрыл дверь.

- Тихо, милочка. Не трону, вопросец по жильцам имеется.