Полуночная звезда (ЛП) - Лу Мари - Страница 36

— Довериться мне, — шепчет Терен, — опасная игра, моя Аделинетта.

— Я делаю это это по большей степени, — отвечаю я, — для оставшейся части этого путешествия, ты будешь моим стражем.

Глаза Терена вспыхивают удивлением и гневом.

— Я не твой слуга, Ваше Величество.

— И я не Джульетта, — ответно отстреливаюсь я. — Ты мог бы убить меня на борту корабля, когда ты впервые освободился. Ты мог бы утопить меня в океане. Но ты не сделал этого — и это заставляет меня доверять тебе больше, чем собственному экипажу. Более, чем ясно, что я не могу рассчитывать на всех своих людей, и, к тому же, у нас одна и та же цель.

Так что, оставшуюся часть этой поездки ты будешь моим личным стражем.

Это в наших личных интересах.

Упоминание о Джульетте, как всегда причиняет Терену боль. Он морщится, потом снова возвращается к еде.

— Как вам угодно, Ваше Величество, — отвечает он. — Я полагаю, мы увидим насколько хорошо мы действуем вместе.

Я глубоко вдыхаю.

— Всё скоро произойдёт, — говорю я. — И твой долг перед богами будет отплачен.

Терен отодвигает свою тарелку. Мы обмениваемся долгими взглядами.

Наконец, он поднимается со своего места и сталкивается с Инквизитором. Мужчина тяжело сглатывает, когда Терен захватывает из ножен его меч и вытягивает его из-за пояса. Терен поглядывает на Магиано, потом на меня.

— Мне нужно оружие, — бормочет он, поднимая меч в воздух, прежде чем выходит из каюты.

Я понимаю, как сильно напрягало меня его присутствие без цепей, пока он не вышел их каюты; я расслабляю плечи в его отсутствие.

— Я буду присматривать за ним, — говорит Магиано, подойдя ко мне и протягивая свою руку для помощи, когда я поднимаюсь. — Один героический поступок не делает человека заслуживающим доверия. Что, если он решит направить своё лезвие на тебя?

Я следую за Магиано из главной каюты и поворачиваю в коридоре к нашей.

Ты не можешь присматривать за мной всё время, — устало говорю я. — Терен будет лучше, чем просто оставить меня на милость любому другому мятежнику, который может быть на борту.

Магиано сжимает свои губы, но не спорит. Его глаза осматривают моё лицо, задерживаясь на мгновение на моём шраме. Его косички завязаны в толстый беспорядочный пучок на голове, взъерошенные от усталости, и свет фонарей, освещающих коридор, отражается золотым блеском в его глазах.

— Тебе нехорошо сегодня, — тихо говорит он.

Прежде чем я могу возразить, шёпоты снова шипят, борясь с травяным чаем, и я потираю виски в попытке успокоить головную боль.

Магиано берёт мою руку и ведёт меня к моей каюте.

— Пошли, — говорит он.

Я следую за ним к кровати, где я робко присаживаюсь, пока он идёт к письменному столу, зажигает свечи и готовит мне ещё одну кружку чая.

Перед моим иллюминатором эхом проносится через океан странный вопль. Я ещё сижу на постели и слушаю его. Это низкий, протяжный звук, похожий на шёпот призрака на ветру, и, когда я продолжаю вслушиваться, я чувствую, как он исходит прямо из под волн. Моя энергия трепещет от зова, будто в нём есть что-то знакомое, будто он манит. Это звук из Преисподней.

Тени в углах моей каюты, кажется, изгибаются и двигаются, даже когда Магиано сидит в нескольких футах. Должно быть, у меня снова галлюцинации, мои иллюзии выходят из под контроля. Тени становятся яснее, когти и зуби, крошечные пустые глазницы, и когда я смотрю на них, они обостряются, пока их лица не принимают черты людей, которые давно ушли. Они изо всех сил пытаются выползти из тени на лунный свет, что светит на полу. Я вжимаюсь глубже в кровать, стараясь не обращать внимания на посторонний звук, и натягиваю одеяло до подбородка. Я должна найти способ вернуть контроль над потоками своей энергии. Я делаю глубокий вдох и выдох.

Вой снаружи то затихает, то усиливается, затем снова исчезает. Через некоторое время, я почти не слышу его. Тени вжимаются в стены, теряя свои угрожающие формы, селятся в тьму каюты.

— Аделина. — Магиано шепчет.

Я даже не замечаю, как он подходит и садится на край моей кровати. Он протягивает мне кружку. Я с облегчением забираю её у него.

— Ты слышал вой? — спрашиваю я.

Он наклоняется и осторожно вглядывается в иллюминатор, рукой придерживая его рукой за край. Если луны были новыми этой ночью, океан был чёрной массой, отражающей лишь небо, полное звёзд. Сегодня штормовые облака исчезли, вода ясно освещена, и, когда мы смотрим на неё, я вижу волны, поднимаемые плывущей стаей барил.

Я никогда раньше не слышала, когда барили так стонут, — говорю я, когда они проплывают.

Я слышал это несколько ночей назад, — отвечает Магиано. — Рафаэль сказал, что он тоже их слышал, когда был на борту нашего корабля. Это звук умирающей барилы, отравленной водой.

Его слова закрадываются в моё сердце. Я снова смотрю в иллюминатор, чтобы увидеть их последнее плавание, пока ничего, кроме треугольной ряби не остаётся за ними следом. Пусть умирают, говорят шёпоты. Когда всё будет сделано, ты сможешь повернуться к ним спиной. Ко всем.

Сбеги со своими силами. Ты не можешь их потерять.

Да, я не могу сделать это. Я подожду, пока мы достигнем границы Амадеры и Бельдайна, и начну отплывать на север. Затем Магиано и я сможем вернуться в Кенетру. Я качаю головой, хмурюсь и выпиваю больше травяного напитка. Виолетта бы вернулась со мной? Могла бы я уплыть без неё? Откажусь ли я от других? Я остаюсь неподвижной, сосредоточившись на следующих мыслях этого плана. Я представляю, что плыву обратно в свою страну и возвращаюсь на трон. Я заставляю осчастливить себя этой мысли.

Я представляю Рафаэля и Люценту, которые спасли мою жизнь, затем Терена, кто против всякой веры придерживается того, чтобы делать то, что считает правильным. Магиано смотрит на меня. Его бок прижался к моему, его кожа тёплая и полна жизни.

— Я боюсь, — наконец шепчу я. — Каждый день я просыпаюсь с мыслью, будет ли это мой последний день, когда я проживаю в реальности. — Я смотрю на него. — Прошлой ночью мой кошмар вернулся. Он продолжался дольше, чем когда-либо. Даже сейчас, когда ты стоял так близко, я могла видеть тени в углу. Они тянулись своими когтями ко мне. Даже в этот самый момент, мои иллюзии крепнут, полностью выходя их под контроля. — Я останавливаюсь, когда шёпоты ругают меня за слова, сказанные против них.

Этот мальчишка предаст тебя, как и всех остальных. Он здесь ради мешка золота, который ему дали. Он исчезнет, как только вы доберётесь до земли, уйдёт, чтобы найти лучших спутников.

— Хорошо, что мы собираемся найти способ, чтобы исправить это, — отвечает Магиано, его глаза смотрят на меня.

Его слова звучат так, будто должны поддразнить меня, но его голос серьёзен, его лицо серьёзно.

— Это не будет продолжаться вечно.

Никакой ответ не приходит мне на ум. Через некоторое время, я опускаю свою руку на его.

— Тебе всё ещё больно.

— Просто моя старая рана снова не заживает, — быстро отвечает он. — Моё состояние ухудшается медленней, чем твоё, любовь моя. Я могу терпеть это.

— Позволь мне увидеть её, — тихо шепчу я. — Может быть её надо обернуть.

Сначала Магиано отстраняется, но когда я одариваю его колким взглядом, он вздыхает и отступает. Он немного передвигается, чтобы повернуться ко мне спиной, и тогда он протягивает руку и стягивает через голову рубашку, обнажая торс. Мой взгляд смещается прямо к его массивной метке на боку.

Она растягивается от его спины к стороне его верхней части груди. Я прикусываю губу. Этой ночью она опухла, покраснела и воспалилась от удара мачты.

— Возможно, Рафаэль может взглянуть на неё завтра, — говорю я, хмурясь при виде неё.

Мои мысли возвращаются к священникам из детства Магиано, те, кто создали эту рану, пытаясь срезать метку на его коже. Изображение заставляет меня раздраженно вскипеть.

— Я в порядке. Не волнуйся.

Я встречаюсь с ним взглядом. Он выглядит уязвимым и уставшим, его зрачки круглые и тёмные.