Адмирал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 50

- Куда я должен отправится? Что-то удалось узнать?

- Ещё бы. Мне удалось пообщаться с самим начальником порта Бердянска с глазу на глаз. Сегодня из порта выходит буксир с баржой полной цемента. В Крыму что-то возводят, укрепления, наверное. Немцы же Часть Крыма с Севастополем удержать так и не смогли, так что половина полуострова наша. Видимо решили укрепления возводить, капитальные. Буксир схож силуэтом с нашим, только чуть меньше, а под баржу нужно нашу переделать. Я набросал силуэт той, что в Бердянске стоит. Сам буксир выходит в девять часов… А, уже вышел значит, минут пятнадцать как. Ладно, смотрите на карте, в этой точке он будут примерно в полночь. Нужно взять его на абордаж. Допросите капитана и офицеров, переводчик с вами пойдёт, только в схватке не должен участвовать, как и сапёры. Дальше подрываете тыловые шашки и отправляет буксир с баржой на дно. Нагоняете нас, передаёте сигнал. Ну а дальше мы уже обсуждали. Будем работать по старому плану. Дальше, я освободил в порту тридцать четыре пленных. Скорее даже тридцать три, плюс ещё одного, водителем у немцев работал.

- Этот, как его?.. вы говорили, - наморщился, припоминая Фадеев.

- Хиви?

- Точно, хиви.

- Да, это он и есть. Пытался выжить, но не будем судить его строго. Тем более, когда я их брал, тот мне взглядом показал, где прячется ещё один немец. Помог. Прощёлкал я того, на них отвлёкся. Правда, всё же оружие ему не давайте, присматривайте. К нашим придём, пусть особисты им занимаются. Но я замолвлю словечко, помощь его я помню. Среди пленных два десятка моряков, старший у них главстаршина Евстигнеев, он с последней шлюпкой придёт. Сейчас Зимина опрашивает тех, что уже привезли. Там три моряка. Можете отбирать себе. Всех красноармейцев к Лехе на баржу. Кто не в зенитчики, те в десант. Всем всё ясно?

- Когда мне отходить? – поинтересовался Лазарев.

Посмотрев на наручные часы, покосился на настенные, и ответил:

- В одиннадцать и выходите. Отойдёте подальше от берега, чтобы вспышки выстрелов не видно было, и берите. Подойдёте чуть раньше, тот наверняка по прямой пойдёт, глубины позволяют, вот на маршруте и дождётесь.

- Думаю, лучше догнать его прикрываясь баржой, и обогнав взять на абордаж, - предложил Фадеев.

- Отличная идея, я за. Проработайте её в деталях.

После этого мы разошлись, оба командира направились к Зиминой, узнать ВУС моряков, то есть их воинские специальности, а я, найдя деда, стал с ним руководить переделкой ложных надстроек баржи. Новички нам мешали, так что мы их на буксир прогнали, вместе с медиками. Вот так мы работали, шлюпка уже дважды возвращалась полная и ушла в последний раз к косе, крайний. Там и пулемёт нужно забрать, другие трофей, кроме того Евстигнеева и Юру. Шлюпка появилась, когда мы начали заканчивать. В экипаж Лазарева вошло ещё десять моряков и два красноармейца. Последние были зенитчиками, и что важно, знали немецкие зенитки, приходилось их использовать, трофейные, пока боезапас не закончился. Тогда и взорвали. Он, забрав десант из двух десятков бойцов, Лёха поделился, сапёрами и переводчиком, и ушёл. Да и мы уже отошли от острова и ждали возвращения шлюпки, чтобы направиться следом. Кстати, Евстигнеева до конца пути направляют на катер Фадеева, замом его будет, а то у того вообще младших командиров не было. Правда главстаршина подводник, боцман, но ничего, это только до Поти, освоится.

Когда шлюпка вернулась, мы подняли её на борт, трофеи дед принимал, описывая, мы на полном ходу двинули в сторону пролива. По пути нас и должен нагнать Лазарев. Так как все пленные давно друг друга знали, ещё при первоначальном опросе можно было сразу раскидать кого-куда, так мы и сделали. Я дал добро, поэтому экипажи Фадеева и Лазарева получили пополнение, но и Лёха на барже не был обижен, он всё так и командовал зенитчикам на барже, ну и задано самим кораблём.

Сдав вахту деду, я решил пару часов поспать, спустился в кают-компанию, там за столиками сидело трое из последних освобождённых и две наших медички, с четырьмя женщинами из разведгруппы. Женщин к нам перевели, на буксир, им тут комфортнее было, чем на тесном боевом корабле. Бойцы чистые, хотя форма ещё влажная, подстриженные, сидели и ели густой наваристый борщ. А один сидел и нюхал половинку яблока. У нас витамины четвертинками выдавали, но ослабевшим и раненым половинки. Новичкам вот половины выдали. А какое блаженство на его лице было, когда тот это яблоко нюхал, не передать. Четверо новичков устроились на моём буксире, остальные кто где, согласно одобренным мной спискам. Дело в том, что два моряка раньше проходили службу на военных буксирах «Ижорец», точнее на одном из них. Мне опытные матросы нужны, вот я их себе и взял, включив в команду. Третий флотский радист, осваивался в радиорубке, тот который тут раньше работал, ушёл к Фадееву, да он и был их матросом, временно у меня на борту находился. Четвёртый красноармеец, зенитчик, был наводчиком зенитного крупнокалиберного пулемёта. Ну вот и у нас профессиональный зенитчик на наши «ДШК» появился. Его я назначил также палубным матросом, ну и наводчиком на кормовой пулемёт. Вахты я тоже расписал, так что остальные в кубрике отдыхали, а тот с новым пополнением всех не вмещал, часть раненых мы перенесли в свободные каюты. Теперь посвободнее стало. Так вот, вахта деда заступила на службу, мы пока отдыхали, нам даже удалось сформировать третью вахту, там старшим Юра стал.

Покушав, я покинул кают-компанию и отправился к себе, где принял душ и быстро уснул на койке.

Кстати, обедая, я слышал шепотки, новички расспрашивали обо мне и о том, как мы тут оказались. То, что я Поляков, для многих было откровением, только не для Евстигнеева, тот меня узнал ещё в проёме двери барака, когда я полуобернулся, и вечернее солнце осветило моё лицо. Тот видел мои первые фото и узнал. Правда никому не говорил, но велел выполнять мои приказы и сам демонстративно это делал. Я что-то такое и подозревал, опыт общения с освобождёнными, когда я не называл себя, у меня уже был, а тут подчёркнутое послушание. Так что главстаршина, прежде чем отправится на борт катера Фадеева, рассказал мне об этом.

Разбудили меня позже, чем я велел. Вахтенный лишь виновато пожал плечами, мол, старпом не велел будить, мой дед. Быстро одевшись, я взлетел в рубку.

- Ну что? – первым делом поинтересовался я.

Ругать никого за лишние минуты сна не стал, к чему? Вокруг всё та же ночь, а с правого борта подходил катер Лазарева. Вот меня почему подняли. Как тот проявился в ночи, Фадеев к нему «сбегал» и, опознавшись, привёл к нам. Сбросив ход, я оставил деда в рубке я сам спустился вниз и подошёл к борту. Лейтенанту всё удалось. Идея Фадеева сработала, немцы до последней секунды ничего не подозревали, пока наши их не догнали с кормы, и не взяли на абордаж. До стрельбы во внутренних отсеках дошло, саму палубу взяли без неё. У нас четверо раненых и трое убитых. Поэтому подойдя ближе, с помощью матерчатых носилок и талей шлюпбалки, передали раненых нам. Их сразу понесли вниз, Зимина готовила операционную в кают-компании. Среди пленных были и офицеры. Сразу после захвата, их развели по разным каютам и быстро допросили, сигналы которые должны были те дать, совпадали при обоих допросах.

Дальше по законам военного времени. Ну а буксир с баржой затопили, отвели чуть дальше, где глубина больше и отправили на дно, подорвав. Правда, аккуратно. Лазарев сказал, после войны можно легко поднять буксир, и отремонтировать. С меня пример берут, я известный трофейщик. К тому же с буксира сняли пулемёты. Один «ДШК» в зенитном исполнении был, и что-то немецкое, но тоже крупнокалиберное. Боезапас прихватили. Всё это сгрузили на баржу, нашим пригодится. Подготовка была закончена, сигналы имелись, маскировка наведена. Фадеев заглушил двигатели катера, и мы взяли его на буксир, тот шёл пришвартованный к правому борту десантного судна. По словам пленных с захваченного буксира, эсминец стоит на якоре и всегда его проходят по левому борту. Посмотрим.