Рассказ о брате
(Документальная повесть) - Гастелло Нина Францевна - Страница 7

И вот пришел долгожданный день, когда на его лице появилась счастливая улыбка: «Кажется, получается!»

Многим вскоре довелось увидеть бюст В. И. Ленина. Он был сначала в школе, затем в заводском клубе, представлен он был и на городской выставке детских работ.

Бюст В. И. Ленина, выполненный Колей, долго хранился в нашем доме. Мама дорожила им больше, чем каким-либо другим памятным предметом. Она часто смотрела на него, вспоминая сына. Охотно рассказывала посетителям нашей квартиры о том, с какой любовью работал тогда Коля. Сегодня бюст Владимира Ильича хранится в Музее революции.

Много у Коли было увлечений, но самым близким сердцу было одно — авиация. С малых лет он как-то по-особому был увлечен самолетами. Бывало, только увидит в воздухе самолет и тут же безошибочно назовет его тип. Мы только удивлялись, когда он успел научиться различать их по внешнему виду и звуку мотора.

Еще в школе начал он делать бумажные змеи, запускал их и наблюдал, как парят они в небе. А то соберет семена липы, бросит с высоты и внимательно смотрит за их вращающимся падением.

В школе, когда учился в старших классах, стал делать модели самолетов. Начал с конструирования планеров и вскоре добился того, что одна из моделей продержалась несколько минут в воздухе на большой высоте.

В своей домашней мастерской, где все было под руками, он смастерил свою первую модель самолета. Принес ее в школу, показал ребятам. Однако как ни старался запустить ее в небо, ничего не получалось: модель кружилась на земле, но не взлетала.

Юный конструктор долго искал причину неудачи и все же докопался до нее. Провозился целую ночь, а утром модель поднялась в свой первый полет. Радости собравшихся во дворе ребят не было конца. Радовался вместе с ними и Коля. Но больше всего он был доволен не столько полетом, сколько победой над собой, тому, что заставил модель взлететь в небо.

Каждая новая модель у Коли получалась лучше прежней. Он все время искал новые варианты, без конца совершенствовал схему.

Тратить время напрасно Коля не любил, и за что бы ни брался, дело всегда доводил до конца. Дома в конструкторских делах у него был помощник — младший брат Виктор. Много интересного они сделали вместе. Были случаи, когда младшему брату казалось, что новая затея им не под силу. И тогда старший старался воодушевить его, помочь увериться в успехе. Как правило, эти совместные усилия заканчивались хорошими результатами.

Трудностей в то время было много, и ребятам часто приходилось самим проявлять заботу о себе. Мальчишки бегали, гоняли мяч, изнашивали обувь, а купить новую не всегда представлялось возможным. Сноровка нередко выручала и в таких делах. Коля стал сам чинить обувь, научился подбивать набойки, подметки, подшивать валенки. Чинил обувь не только себе, но и домашним. Выручал и товарищей, с которыми вместе гонял футбольный мяч. До наших дней сохранился памятный в семье сапожный инструмент, которым ловко пользовался Николай.

Наша мама — Анастасия Семеновна — любила смотреть футбольные соревнования, подолгу засиживалась у футбольной площадки, где с азартом гоняли мяч мальчишки.

В каждой игре тон задавал ее сын, Колька-капитан — так звали его на Сокольнической улице. Без него не решалось ни одного футбольного дела в Сокольниках. И Анастасия Семеновна гордилась сыном: ловким, сильным и смелым. Но ее присутствие на матчах было вызвано не только футбольным увлечением. Мальчишки не раз обращались к ней как к лучшей портнихе улицы с просьбой сшить им футбольную форму: одинаковые трусы и майки с номерами. В клубе за кулисами сцены разыскали они поблекший большой транспарант, выпросили его у заведующего клубом. Узнав, что материя пойдет на форму для футбольной команды, он сразу же отдал ее. Транспарант ребята выстирали в одном из прудов Сокольнического парка и принесли маме. Просили так дружно, что отказать им было невозможно. Целый день ушел у Анастасии Семеновны на шитье. И вот на очередную игру футбольная команда Второй Сокольнической улицы вышла в новой красивой форме. Радовалась команда, радовалась Анастасия Семеновна, радовались многочисленные болельщики. И победа над командой соседней улицы стала хорошим подарком тете Насте за труд.

Первый подарок отца матери — швейная машинка была в нашей семье самой дорогой реликвией. Мама обшивала не только нас, но и помогала близким и знакомым. Передавала свой богатый опыт многим женщинам, которые обзавелись семьей и приобрели швейные машинки.

Коля часто присматривался к тому, как ловко и умело кроила и примеряла мама куски материи, как весело строчила и брюки, и юбки, и пиджаки, и платья…

Чего только не шили ее золотые руки мастерицы. Тайком от мамы, раздобыв лоскутки материи, Коля пытался повторить затейливые операции на швейной машинке. К нашему всеобщему удивлению, и здесь у него многое получалось. Мама застала его однажды за таким занятием: Коля изо всех сил гонял ножную швейную машинку и ловко сшивал два полотнища.

— Когда это ты научился портняжничать? — спросила она сына, — Не боишься, девчонки увидят — засмеют.

— Чтобы смеяться, большого ума не нужно, — ответил Коля, — а хорошо смеется тот, кто смеется последним… Вот сестренка тоже смеется, но от радости. Смотри, мама, какое я ей платьице сшил.

Платье, сшитое старшим братом, я носила до тех пор, пока не выросла из него. Красивое и удобное, оно нравилось мне больше других моих нарядов. Вскоре и второй мой брат Виктор вышел на улицу в модном, спортивного покроя костюме.

Все смотрели и удивлялись, спрашивали маму:

— Настя, когда ты успеваешь и за хозяйством смотреть, и ребят в такие обновки рядить?

— Есть у меня теперь помощник, Коленька. Это все его работа.

Так в доме узнали, что Коля Гастелло освоил швейное дело и ловко шьет на машинке. Не мужское это вроде дело, а он освоил. Да еще как шьет. Забегая вперед, стоило бы сказать о том, что, уже будучи пилотом, он нет-нет да и порадует своих друзей какой-нибудь обновкой собственного пошива. Когда он служил в авиаполку в Ростове-на-Дону, его жена Анна Петровна была на вечере в Доме Советской Армии в новом нарядном платье. Каково же было удивление авиаторов, когда выяснилось, что сшил его летчик Николай Гастелло.

Сам же Николай на успехи в портняжном деле смотрел, как на веселое «недоразумение», игру, рожденную избытком фантазии. Он давно мечтал о настоящем деле, о работе серьезной, как у отца!

Ведь каждый день он радовался возвращению отца с работы, по-мальчишески завидовал его бодрости и какой-то крепкой гордости за свое рабочее звание. Коля мог часами слушать его рассказы о делах в литейном цехе, заочно знал всех его товарищей, был наслышан о их трудолюбии и умении. Он спал и видел себя в литейном цехе, помощником отца, настоящим рабочим…

Франц Павлович догадывался о желаниях сына, понимал, что пришла пора и его Николаю выбрать себе дело по душе. Только найти в те годы работу было не просто. В стране наблюдалась безработица, производство только ступало на ноги, и полностью использовать рабочую силу пока еще не представлялось возможным. Подростку, да еще без специальности и производственного опыта, устроиться на работу было трудно.

— Для начала придется встать на учет на Бирже труда, — посоветовал отец, — придет время, и там удовлетворят твое желание поступить в наши мастерские.

Вскоре Биржа труда направила Николая на работу — учеником столяра в учебные мастерские Московского дома подростков. Первое время новичкам поручали самую простую работу: сбивать ящики, строгать доски, тесать бревна топором… Но Коля радовался и этому простому делу. Главное — отныне он в доме настоящий помощник родителям.

Коля быстро освоил квалификацию «мастера по изготовлению тары». Вскоре он принес матери свою первую в жизни получку и нехитрые подарки по случаю вступления в ряды рабочего класса.

В подсобном цехе по изготовлению ящиков Коля не задержался. Его сноровку и умение приметили и перевели в мастерскую по изготовлению мебели. Столярное дело увлекло юношу, он быстро овладел инструментом и вскоре стал хорошим специалистом.