Не повезло (СИ) - "Velva" - Страница 16

И только в этот момент я понял, насколько же он красивый — как будто вдруг впервые взглянул на него со стороны не глазами орка, глазами врага, а увидел его таким, каким он и был, каким его видело это его обожаемое солнце и все другие разумные и неразумные твари.

Он был ослепительно прекрасен — так, что глазам стало больно, как будто в них действительно ударил яркий луч солнца.

Я зажмурился и почувствовал, что глаза разъедает, словно попало что-то. Но ведь не попало.

— Орлум, — негромко позвал меня Ннар, дотрагиваясь пальцем до моей щеки. — Что с тобой?

— Не знаю, — буркнул я, хлюпая носом и встряхивая головой. — В глаз что-то попало. Шерстинка, видимо.

Ннар прижался ко мне и уткнулся носом в грудь. Я опустил его на шкуру, лег рядом и накрыл нас обоих шкурой волка.

Было темно, тепло и клонило в сон. Ннар молчал, но я знал, что он не спит.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — вдруг спросил он.

— А что надо говорить в таких случаях? — буркнул я. — Мы вообще после классной ебли обычно отворачиваемся и спим.

Ннар лежал, по-прежнему уткнувшись мне в грудь, и я почувствовал, как он улыбается.

— Ты — самый не романтичный из всех орков, — заявил он.

— Это влияет на мои самцовые качества? — уточнил я.

— О, не-ет, — в голосе Ннара появилось безграничное восхищение, и я самодовольно оскалился.

— Ну, если тебе так уж надо все вслух озвучить, то считай, что ты тоже трахаешься, как будто в тебе сидят все демоны Мрака сразу, — сказал я ему.

Ннар затрясся от беззвучного смеха.

Что смешного-то? Я серьезно вообще-то. И искренне.

Хотел его спросить, он уже уснул.

Тоже мне — любовничек.

***

Мне-то выспаться не удалось. Только я начал задремывать, прижимая к себе теплого спящего Ннара, как в дверь забарабанили.

— Орлум! Серошкур!

Ургл приперся. Этому-то чего еще надо?

Я завернул Ннара в шкуру, поднялся, натянул штаны и пошел открывать. Но так открыл, чтобы Ургл внутрь заглянуть не мог, а сам быстро выскользнул наружу.

— Чего еще ты мне с вечера пораньше спать не даешь? — заорал я. — И так сутки с пленником сижу, а тут ты еще!

— Теперь выспишься! — залыбился Ургл. — Мы там с парнями застенок в порядок привели. Можно пленника обратно переводить.

Я так и онемел. Стоял, судорожно соображая, как быть и что делать.

Вот удружили, называется. Раз в жизни сделали именно то, что я от них просил, причем быстро и качественно — но как раз сейчас это было совсем не в тему.

Суки.

Как есть — суки. Но зато, блядь, старательные.

========== 10.Приказ из Крепости ==========

Я запер дверь на засов и махнул головой Урглу.

— Пошли!

И мы отправились к застенку. По дороге Ургл начал на меня коситься. Еще бы — от меня несло случкой. За двадцать шагов разило.

Ургл посматривал на меня, и по его глазам я видел все его мысли. Он думал, что я просто-напросто закрыл пленника на цепи, а сам сбежал и прошлялся весь день, натрахавшись по уши. То, что я выебал эльфа, ему бы, разумеется, и в голову не пришло. Хвала Мраку.

Но к таким вещам у нас относятся с пониманием. Урглу, с одной стороны, не очень-то понравилось, что я их построил и заставил вкалывать в застенке, а сам отправился на блядки, но с другой — мой видок его развесилил, и он всю дорогу ухмылялся краем рта.

Я отобрал у него жилетку, чтобы хоть как-то спрятать царапины на плечах. Нечего еще и остальным повод для смешочков дать. Ургл обязательно растреплет, но это будет уже потом, без меня.

Мне же было не до этого, потому что я лихорадочно соображал, что делать. Переводить эльфа обратно в застенок и лишиться его сладкой задницы?

При одной мысли об этом у меня начинала подергиваться верхняя губа, обнажая клыки. Если я уже его выебал, то теперь он — мой.

Только мой.

Перед застенком стояли навытяжку несколько парней, во главе с Оргмом. Я открыл решетку и хмыкнул. Они действительно отпидорасили весь застенок: стены чистые, сухо, свежий мелкий песок на полу, факел горит.

Хоть самого эльфийского короля сюда сажай. Или даже хоть самого Владыку Мрака. А то и обоих сразу.

Я стоял, осматривая застенок, облизывал губы и и судорожно думал, к чему придраться.

Потому что придраться было не к чему.

И тут вдруг я увидел у левой стены крысу. Молодую упитанную крысу, сидевшую на задних лапах и глодавшую какую-то дрянь.

— А это что?! — указал я пальцем на крысу.

Все тоже на нее уставились. Крыса вдруг почуяла, что на нее смотрят, подняла голову и увидела всех нас. Она издала отчаянный писк и метнулась в сторону. Пометалась и пулей вылетела из застенка, проскользнув между прутьями решетки.

— Вы что хотите — чтобы пленника крысы сожрали? — заревел я. — Чтобы они его до костей объели, а мне потом голову за это сняли?

Тут не выдержал Гранх. Он мне нравится — хороший парень, молчит обычно, но если заговорит, то всегда по делу.

— Знаешь, что, Серошкур? — рявкнул Гранх. — Да у тебя в твоей норе крыс больше, чем здесь!

Что, кстати, правда.

— Хуй тебе! — ответил я. — Я их уже всех разогнал. И помойку разгреб.

Что тоже было правдой, но о чем, разумеется, Гранх понятия не имел.

Да, я разгреб помойку, и нечего на меня так смотреть. Потому что Ннар не мог выносить этого всего. Пришлось собрать весь мусор, набить в мешки и отнести на свалку.

«Антисанитария», или как он там это называл.

Все посмотрели на меня с уважением. Я чувствовал, как сразу мой авторитет вырос в их глазах.

— Парни, вообще вы молодцы, — сказал я. — Вы отлично потрудились, и застенок нам еще пригодится. Труды ваши не пропадут. Но этого пленника все же разумней мне держать при себе, пока ответ из Крепости не придет. А вы идите к Орхлуку, и скажите, что я вам велел выдать бочонок жгучей воды.

Ургл взвизгнул от восторга и прижал уши. Остальные тоже заухмылялись.

За что орк тебе все простит? Правильно, за халявное бухло.

Они все ломанулись в кухарню, а я пошел к себе в нору. Мне не хотелось пить с ними, мне хотелось другого.

Ннар спал — теплый и расслабленный. Я скользнул к нему под шкуру, пристроился сзади, прижался, жарко дыша в ухо, приподнял ему ногу и толкнулся на пробу внутрь.

Я так хорошо растянул его, что одной моей смазки хватило, чтобы войти. Ннар застонал в полудреме и откинул голову мне на плечо.

Я не торопился — брал его медленно, трогал везде, лизал ему шею, всего исщупал, и довел до оргазма быстрее, чем сам кончил.

Так прошли следующие сутки. Мы постоянно трахались и спали. Засыпали, спутавшись руками и ногами, начинали хотеть друг друга уже во сне, просыпались, трахались, как ненормальные, и снова засыпали.

Я выходил из норы только за едой — ее мне Ургл приносил и оставлял под дверью. Стук нас или будил, или заставал на горячем, мы тихо пережидали, а потом я забирал еду внутрь.

Один раз пришлось сходить в кухарню — там не поделили что-то охотники. Часа два меня не было, и за это время я чуть не лопнул — так хотел Ннара.

Не знаю, что со мной было. То ли молодость вернулась, то ли какая-то моя персональная весна пришла, то ли все-таки это было колдовство.

Отвязавшись от охотников и Орхлука, я помчался обратно в нору. Ннар стоял у очага и заваривал в котелке травы — ему нравилось отвары пить.

Я с порога кинулся к нему, подхватил под бедра и прижал к стене. Он вцепился в меня, мы торопились, и я выебал его прямо так — на весу, пока он стонал и драл мои волосы.

Я совсем забыл о времени, и обо всем забыл, даже не знал, какая ночь на дворе. Не успевал сутки отсчитывать.

На третий день Ннар заявил, что больше не может — у него все болит, и ему надо хоть раз выспаться нормально.

Пока он спал, я не смог удержаться — терся об него, трогал языком везде, и все-таки добился того, чтобы он тоже захотел. Потом я перевернул его на живот, шлепнул по заду, чтобы он его приподнял, уселся на корточки над ним и стал быстро трахать, не входя до конца, только чтобы одна головка входила.