Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пламя Атлантиды (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Никогда еще Лучезарная не видела столь красивого и сильного мужчины. В свои двадцать пять зим она успела познать очень многих, узнать цену чувственному наслаждению от единения в закрытых покоях под пологом лазурного шелка, но чувств подобных тем, что она испытывала сейчас, ей еще не довелось впустить в свое сердце. Все мужчины, которые делили с ней ложе, и близко не стояли с волевым и мужественным Алариксом. Мужи Атланты были слабы и податливы любому приказу дев империи, не осмеливаясь просить о чем-либо и отказывать — подобное своеволие всегда жестоко каралось. Она забывала их лица с восходом солнца, те же, кто оставлял след в памяти благодаря своим навыкам и проявлением характера, давно отправились в чертоги Антала. Латима не имела права компрометировать свое имя излишними подробностями своих чувственных удовольствий.

Она не стеснялась дарить своим партнерам ласку рабов, она испытывала запретный восторг, когда крепкие рабы, бывшие воины, держали ее роскошные косы в захвате сильных рук, имея ее гибкое тело по своему усмотрению, подводя гордую воительницу к тонкой грани удовольствия, смешанного с болью. На время опасная и своенравная Лучезарная становилась робкой и уязвимой в их крепких объятиях, позволяя тем чувствам, которые была вынуждена прятать глубоко, вырываться из груди вместе со слезами и счастливыми стонами. Только тогда ее тело дрожало от экстаза, горло саднило от стонов и криков наслаждения, а в глубине души вспыхивали, взрываясь и распадаясь на блики света, сотни небесных светил, которые открывали врата навстречу абсолютному счастью и умиротворению.

Но стоило первым лучам солнца окрасить горизонт, полет обрывался на своем пике. Латима смущенно улыбалась своему ночному любовнику, который внутренне расцветал от осознания того, что смог покорить самую жестокую и прекрасную деву империи, втайне забавляясь его иллюзиям абсолютного превосходства. Занятно было наблюдать его гордо вздернутый подбородок, злорадную улыбку, пошлые замечания, которые вливались в кровь новыми очагами тайного удовлетворения; страстная ночь развязывала язык всем без исключения, так забавно было слушать ахинею каждого из временно возвысившихся рабов. О, все без исключения любили пофилософствовать на отвлеченные темы после жаркой ночи с Лучезарной. Многие недоумевали, как Атланта смогла добиться величия, если ее девы в постели оказывались бесстыдными и готовыми на все рабынями мужчин, и, не имея сил смириться с собственной жалкой участью, наполнялись чувством глупого превосходства. Иные строили планы на последующие ночи, расписывая в деталях свои низменные желания; у всех без исключения преобладало одно — заставить приближенную матриарх ползать в ногах, умоляя о ласке. Особо запомнился пленный воин Кассиопеи, пронзенный стрелой Криспиды от одного только поцелуя, который признался в том, что давно разработал план побега из шахты, где смог возвыситьлся до главного надсмотрщика за рабами. Не в силах вернуть ускользающий разум после рабской ласки в исполнении Латимы, он легко сдал всех своих соратников, умоляя взамен лишь об одном — чтобы прекрасная Лучезарная бежала из родной империи вместе с ним и вошла в его дом величественной супругой.

Но, стоило лишь резным дверям ее покоев закрыться за очередным любовником с первыми лучами зари, его жизнь была предрешена. Латима считала ниже своего достоинства марать собственные ладони их кровью. Нож, удавка на шею, камень, пучина глубоких вод — исход был один.

Верные Пантеры ожидали у дверей завершения жаркой ночи, чтобы заставить того счастливчика, кому удалось разделить ложе с их госпожой, замолчать навеки. Иногда Латима выпроваживала мужчин задолго до рассвета, таким образом, награждая своих преданных воительниц за их службу и верность. В одном она не сомневалась никогда: все эти мужи умирали счастливыми, даже не успев осознать, что их земной путь оборвался. Закрывая глаза в краткой предсмертной агонии, они уносили в чертоги своих богов лик самой прекрасной девы из всех тех, которой им доводилось обладать в течение всей своей жизни.

Жалела ли она хоть кого-нибудь из них? Нет, Латима не могла припомнить ни единого подобного случая. Участь рабов была жестока и незавидна. Исключения составляли лишь мужи из знатных родов Атланты, но они были покорны до оскомины и не оставляли искрящегося следа в памяти чувственной девы. Лишать их жизни не имело смысла — они молчали под страхом жестокой смерти, втайне надеясь, что однажды снова будут удостоены чести ласкать столь прекрасную женщину.

Слава о жестокости Лучезарной девы Атланты ширилась территориями далеких земель, обрастала легендами и небылицами; сотни паломников стремились в матриархальную империю лишь для того, чтобы узреть ее — прекрасное, но такое опасное видение. Она по праву делила свою экстравагантную славу с Лаэр, — две такие разные женщины, словно день и ночь в цикле круговорота, и такие же близкие! Ничто не могло разрушить их дружбы. Лаэртия никогда не осуждала методы подруги, как казалось Латиме, даже одобряла подобные действия, потому как не в меру длинный язык любого из самцов мог скомпрометировать империю.

… — Больше торговых путей, но не смей окропить договор кровью жертв на пути к своей славе!

Лучезарная бегло просмотрела свиток папируса с очередным соглашением относительно беспошлинной торговли между Атлантой и Спаркалией и подняла пылающий стилос.

Ее чувственные губы сомкнулись, когда она подула на огонек оранжевого пламени, заставляя его погаснуть, и поставила росчерк герба империи на соглашении. Одно движение руки и свернутый в трубочку документ покатился по гранитной плоскости стола переговоров навстречу Фланигусу. Латима пристально наблюдала за его движением, боковым зрением отметив, как поднялись вверх брови Аларикса.

Она уважала обычаи чуждой империи, но подниматься со своего места сочла ниже своего достоинства. К тому же, на таком расстоянии не было слышно стука ее сердца, которое не желало замедлять свой бег от одного присутствия мужчины, который столь сильно волновал ее. Грудь девушки налилась сладострастной негой, скрытые шелковой юбкой складки обнаженного женского естества увлажнил нектар неподвластного разуму желания, и она провела кончиком языка по пересохшим губам, понимая, что этот жест может выдать с головой ее истинные мысли.

Длинные пальцы императора Спаркалии легли на свиток, задержавшись на нем на короткое мгновение. Его внимательные светлые глаза с насмешливым интересом изучали сидящую напротив девушку. Латима прекрасно знала этот взгляд, который так часто приходилось наблюдать у властителей патриархальных держав — усиленное превосходство, призванное скрыть пожар желания, который в их империях считался проявлением недопустимой слабости. Гордый Аларикс мог обмануть кого угодно своей показательной невозмутимостью, но только не ее. Волны чувственного жара возмущенной плоти омывали просторный зал переговоров, падали невесомыми горячими лепестками на кожу Латимы, разжигая ответный пожар вспыхнувшего вожделения. Очаг жертвенного костра неминуемого влечения разгорался между ее сомкнутых ног, скользил ошеломительной пульсацией по стеночкам пещеры Криспиды, поднимаясь выше, сжимая сердце своими неумолимыми чувственными тисками, вызывая легкое головокружение. Никогда прежде гордая воительница не испытывала подобного — это была стена вечного, негасимого огня, массив неумолимого цунами, порыв ураганного ветра. Страсть завладела телами и сознаниями, неведомая прежде, поглощающая, сжигающая все преграды на своем пути и не знающая пощады. Этому безумию не суждено было стать временным и угасающим с первым единением двух сущностей, неизбежное столкновение-соитие разожжет его еще больше и сильнее, затопит счастьем без опустошения.

Латиме не было страшно. Кажется, именно сейчас она испытала неловкость за то, что втайне посмеивалась над Лаэртией и чувствами своей матриарх к Арию, отцу принцессы Ксении. Во уже три зимы, как гордый воин, вольный спутник Справедливой отбыл в чертоги Антала, пав смертью храбрых на поле брани. Тогда Атланта не только оттеснила падаль Черных Земель подальше от Лассирии, но и аннексировала часть территорий крупного рабовладельческого царства.