Рекруты Натоотвааля - золотой астероид (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич - Страница 4

— Почему наши рем-роботы не могут наладить пожаротушение? — Уайтгауз указал на мигающий лампочками предмет, похожий на морского конька, медленно плавающий недалеко.

— Может, — ответил Кроззек, — просто я сам люблю работать, так надёжнее и веселее.

— Больших роботов делают маленькие роботы, маленьких роботов делают очень маленькие, — понимающе кивнул головой Уайтгауз, — а кто делает самых маленьких? Натоотваальцы?

— Правильно говорить: натооты и ваальцы. Это разные народы. Когда-то давно, по официальной легенде, натооты и ваальцы были объединены божественным Гиу. Гиу дал им технологию ноль-перехода, мегразин, кавитацию для создания из магнитного поля массы, в том числе антиматерию. После этого натооты и ваальцы смогли подчинить Вселенную, за исключением области Сверов, — Кроззек зачистил изоляцию с проводков разъёма, вставил разъёмы.

— А кто был Гиу?

— Не знаю. Высший Совет Натоотвааля знает. А моё дело — война, и содержание в достатке семьи, родителей, жены, детей. А тебе зачем это знать?

— Мне хочется воевать за хороших парней против плохих. Это у меня от старинных вестернов осталось, — Уайтгауз поплыл за Кроззеком.

— Зачем? Любые идеалы мешают, — поддакнул механику Дыбаль.

— Странно слышать от русского отрицание смысла идеалов.

— Меня ягд Гаредда ищет, — Кроззек посмотрел на нарукавный дисплей, и ускорил движение.

Дыбаль и Уайтгауз задержались, поджидая фон Конрада и Маклиффа.

— У меня ощущение, что Окта меня изнасиловала. Такое чувство, что надо мной надругались, как над интернатовской замухрышкой, — настроение Маклиффа было подавленным, — я её особенно и не хотел, как женщину. Хотел только поболтать, потанцевать. Сам не знаю, как оказался между её грудей, сделанных из резины. Ведь мужчина-то я! Не она. Чёрт!

— Вот, что любовь делает, — сказал Уайтгауз, — нас завтра убьют, а ты переживаешь.

Над панелью визуализатора возникла голова ягда Слепеха. Резким голосом он сообщил:

— Команде занять места для проведения тренировочной миссии для отработки взаимосвязи с системами рейдера. В случае прохождения теста, мы отправимся на седьмую планету Метрополии под названием Тератонна. Нас хочет видеть маршал-командор ягд Ящемгарт.

— Видишь, Александр, летим за наградами, — Айдем вплыл в лифт, — кто со мной?

— Я к излучателю, нам по пути, — сказал фон Конрад.

Лифт бесшумно унёс их на боевые посты и вернулся.

— А почему ты дал согласие стать наёмником? — вплывая в кабину, спросил Уайтгауз.

— Ягд Цкуголь обещал, что после выполнения договора вернёт меня домой. Я думаю, что мы должны участвовать в войне, потому, что Земле угрожает опасность. Сверы её уничтожит вместе с базой Зием и потенциальными рекрутами Натоотвааля, если победят. Может и не уничтожат, а сделают рабами. А ты? — закрывая ладонью панель связи на руке, сказал Дыбаль.

— Если бы на Земле не было базы, то сверчкам не было бы нужды её трогать, людям не грозила бы гибель. Этот Натоотвааль сделал из землян пушечное мясо и мишень, — ответил Уайтгауз, — надо ждать удобного случая и рвать когти на Землю. Пускай сами разбираются. Четыре тысячи лет без нас обходились и сейчас обойдутся.

— Устроим бунт и сбежим?

— Бунт — дело ответственное, тут надо всё обдумать. Для бунта нужен случай, — отводя рукой в сторону плавающего рядом маленького робота, собирающего мелкую пылевую взвесь, Уайтгауз закрыл глаза, показывая, что разговор закончен.

После тестов, ягд Цкуголь осуществил ноль-переход на седьмую по значимости и размеру планету — Тератонну. На этот раз ноль-скачок оказался для рекрутов не таким ужасным, как первые скачки. То ли на «Кондрерхе» стояла более совершенная система, то ли начала сказываться привычка.

Планета Тератонна своими материками, океанами и ледяными шапками напоминала Землю. Вся орбита Тератонны была заполнена станциями и объектами. Среди них выделялись гигантские космические порты, со множеством грузовых и пассажирских судов вокруг. Пучок лифтовых шахт бесконечной лентой уносил к планете и поднимал обратно грузы. Кое-где были видны астероиды, лифтами связанные с соседними станциями. Они имели признаки обогатительных рудных комбинатов и заводов. Повсюду были видны склады, хранилища, тепличные хозяйства. Между ними сновали челноки, беспилотники, сторожевики, спутники. Так могла бы выглядеть Земля будущего, если бы её ресурсы были собраны в созидательных руках. На поверхности Тератонны всё было тоже как в мечтах утопистов. Здесь не было грохочущего транспорта, загрящняющих природу заводов, уродливых ветряных генераторов, заборов и ангаров военных баз, тюремных и животноводческих комплексов. Ландшафт не были изуродован карьерами, полигонами отходов, заводами и линиями электропередачи. Не видны были сланцевые нефтяные поля, бетонные джунгли мегаполисов, заброшенных посёлков, где царствует наркомания, нищета и отчаяние.

Золотая чистота — было главным определением, приходящим на ум при созерцании этого края. Бесконечные сады, цветники, трёхэтажные золотые домики, напоминающие коттеджи в Швейцарии или Италии. Лазурные площади городов под прозрачными куполами, защищающими от ветра и дождя, горделивая, но не помпезная архитектура, стройные натооты, ваальцы и люди в бело-золотой одежде, беззаботные лица, заливистый смех. Обтекаемые корпуса бесшумных транспортных средств, одиночных, и двигающихся в сцепках разной длинны. Эти челноки стремительно появлялись из тоннелей в местах, где осуществлялась посадка и высадка пассажиров, и снова исчезали. Они были везде, как и обтекаемые корпуса яхт, плывущих по каналам между перелесков, холмов, гор и посёлков. При внимательном взгляде, можно было понять, что летающие, плавающие и ездящие машины — одни и те же челноки, меняющие способы движения, как и детали дизайна в зависимости от желания хозяев. Даже военный челнок, пришедший к орбитальному порту за командой «Кондрерха», мало отличался от них, за исключением эмблемы из перекрещенных ракет — символа военно-космического флота.

На Тератонне не было привычных глазу на Земле шоссе, эстакад, телевизионных вышек, линий электропередач, рекламных плакатов, железнодорожных путей, станций, портовых кранов, складов, вокзалов, аэропортов, супермаркетов и гипермаркетов, выставочных павильонов и стоянок транспорта. Возникало ощущение, что это вымышленная реальность — кадры из мультфильма или детского кино про волшебников, добрых зверей и гномов. Никакой войны, никакой Империи, напряжения, проблем настоящего и будущего. Именно такое чувство вселяла сине-зелёно-золотая планета.

Когда после стремительного спуска через атмосферу челнок перешёл на горизонтальный полёт, невесомость кончилось. Гравитация почти соответствовала земной и не было нужды приспосабливаться к прыжкам, как на Стигмарконте, или двигаться внутри экзоскелета, как на Юпитере.

Глава 3 ЗОЛОТОЙ АСТЕРОИД

— Вот она — одна из семи планет Метрополии Натоотвааля, сердце необъятной галактической страны, живущей вне времени — колыбель народов, распространивших влияние на десятки ноль-переходов во все стороны, создавших симбиоз живого и неживого, соединивших сознание и компьютер, жизнь и бессмертие! — провозгласил ягд Гаредда.

Он привстал с кресла челнока и поворнулся к осталным:

— Тут отдыхают от всего, включая спиртное, табак и другие наркотики. У нас есть другие планеты, где располагаются только заводы, фабрики, сборочные предприятия, научные и испытательные центры, слады, месторождения полезных ископаемых. Есть планеты, где располагаются детские сады, школы, училища, научные учреждения, дворцы отдыха, курорты для лечения, для проведения старости. Есть планеты-кладбища, планеты-парки развлечений, где работают увеселительные заведения, кафе, бары, рестораны, театры. Есть планеты, где располагаются гражданские конторы и службы, финансовые, торговые предприятия, есть заповедные планеты, где женятся и заводят детей. На Тератонне есть понемногу из всего, что я перечислил.