Взгляд василиска (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 48

— Простите, а зачем?

— Понимаете, уважаемый Александр Петрович, как выяснилось, вверенный мне порт имеет совершенно недостаточную защиту. Поставить батареи дело не быстрое, да и лишних пушек в Порт-Артуре нет. А вот если сделать передвижную батарею на железнодорожных платформах, она может быть там, где это в данный момент наиболее необходимо.

— Вам нужно, нечто вроде блиндированных поездов, которые применялись англичанами в их войне с бурами?

— Не совсем. Блиндированный поезд предназначен для охраны железнодорожного пути от разного рода диверсий. Ну и сам по себе он передвижная крепость. А я говорю о передвижной батарее, для поддержки обороны.

— Черт, — задумался инженер, — очень интересная идея! Как вы только до такого додумались… а какие пушки планируются к установке?

— Ну, я полагаю, что устаревшие морские пушки калибром до шести дюймов.

— Образца 1877 года?

— Да, другие достать будет затруднительно.

— Сразу, я вам не отвечу, но по предварительным прикидкам, девятифунтовки станут вообще без проблем. Платформы только надо будет усилить. Что касается более крупных орудий, то полагаю, для кругового обстрела нужны будут домкраты. Но принципиально, никаких затруднений я не вижу. Идея вполне реализуема. Кстати, вы напрасно отказываетесь от блиндирования. Хотя бы легкая противоосколочная защита не повредит.

— Замечательно, я сейчас напишу записку, чтобы мои люди передали вам автомобиль, ну или то, что от него осталось. Когда вы сможете представить проект?

— Черновые расчеты будут готовы через три дня, но хорошо бы провести испытания в натуре…

— Что же, значит, будет еще одна записка. Вы знакомы с инженером Сахаровым? Это мой товарищ, я отдам распоряжение, и вам предоставят платформу и первую же пушку какую только смогут снять с затонувшего клипера. Я, очевидно, некоторое время буду занят на эскадре, но как только освобожусь, непременно ознакомлюсь с тем, что у вас получится.

На следующий день Макаров снова вывел эскадру на внешний рейд для обучения эволюциям. Поскольку шнырявшие ночью японские миноносцы вполне могли накидать мин, впереди шел тралящий караван. В последнее время, это стало обычной практикой и никого уже не удивляло. Как оказалось предосторожности были отнюдь не излишними, и тральщикам Лощинского удалось вытралить и расстрелять на пути броненосцев два рогатых сюрприза. Японские крейсера, как обычно следили, за выходом своих врагов, а их русские визави едва выйдя на рейд, кинулись их прогонять. Впрочем, было одно отличие. Обычно этим занимались «Новик» или «Боярин» с миноносцами, но сегодня на разведчиков двинулись «Баян» с «Аскольдом». Те не понаслышке зная об их скорости и мощи, решили не рисковать и поспешно ретировались. Увидев, что горизонт чист, Макаров приступил к выполнению второй части своего плана. Забитая углем, так что грузовая марка почти ушла под воду «Ангара» дала полный ход и сопровождаемая «Боярином» резво пошла на зюйд. Никто на эскадре не знал о планах командования, потому уход крейсеров стал для матросов и офицеров полной неожиданностью. «Как это? Куда? Зачем?» — Гадали они, провожая взглядами уходящие корабли, но стоящий на мостике адмирал хранил молчание.

— Что происходит? — выбрался на мостик немного растрепанный великий князь Кирилл Владимирович.

— Учения, ваше императорское высочество, — бесстрастно отозвался боцманский сын ставший волею судьбы, командующим флотом.

— Ах, учения, — пробормотал августейший начальник отдела его штаба, — это хорошо! А где Алешка? Ему бы понравилось…

— Я держусь такого же мнения, — усмехнулся в бороду Макаров.

Алеше, стоявшему в этот момент на юте «Ангары», действительно нравился грозный вид идущей в кильватерной колонне эскадры. С волнением наблюдал он за громадами броненосцев, остававшимися за кормой. Крейсера же тем временем уходили дальше и дальше. Скоро к ним присоединились «Баян» с «Аскольдом» и заняли место впереди вооруженного транспорта. А «Боярин», напротив побежал вперед, охраняя маленькую колонну от нежелательного внимания.

Время для прорыва было выбрано идеально. Недавно базировавшиеся во Владивостоке крейсера совершили второй выход в море с начала войны. По большому счету он был таким же безрезультатным, как и первый, но заставил-таки японское командование обратить на него внимание. Следуя указаниям из Токио, адмирал Того приказал второму боевому отряду отправиться для противодействия русским. Главными последствиями этой экспедиции был обстрел Владивостока с моря и то что в решительный момент у Того было под рукой только два броненосных крейсера, а не шесть. Так что, когда выяснилась пропажа русских кораблей, послать за ними в погоню было просто некого. Через два дня Камимура присоединился к главным силам, но время было упущено. Отряд Вирена проскользнул Желтое море практически незамеченным и подобно эфиру растворился в океане. Но что самое удивительное, впоследствии выяснилось, что уход «Ангары» остался совершеннейшей тайной для японской разведки. Сначала на ее пропажу просто не обратили внимания, затем решили, что транспорт зачем-то перевели в одну из прилегающих бухт и направили на поиск миноносцы.

— Не желаете ли кофе, Алексей Михайлович, — вывел великого князя из задумчивости Ванькин голос.

— Лучше бы чаю, — машинально ответил тот, но тут же поправился, — хотя, давай кофе!

Мальчишка со всех ног кинулся выполнять распоряжение хозяина, но едва завернув, тут же налетел на Архипыча, без разговоров схватившего его за ухо.

— Сколь раз тебе говорено, байстрюк, Алексей Михайлович он тебе дома! Его императорское высочество во дворце, а на корабле их высокоблагородие!!!

— Ай-ай-ай! — заверещал Ванька, — прости Архипыч, я больше не буду! Запамятовал я, пусти больно!

— То-то что больно. Чего тебе господин капитан второго ранга велел?

— Так что их высокоблагородие, велели кофе приготовить! — гаркнул кофишенк, встав во фрунт.

— Ну, ведь можешь, когда хочешь! Ладно, дуй, тля худая.

— Воспитываете, Никодим Архипович? — немного подобострастно спросил его подошедший боцман.

— А куды деваться, если ты мышей не ловишь? — сердито отозвался пользующийся безусловным авторитетом на корабле старик.

— А чего, я? — развел руками тот, — он же их императорского высочества слуга!

— Дурак ты Пашка! Я тебе что, за Ваньку толкую? Хотя и его еще учить и учить. Ты лучше посмотри на своих матросов, язви тебя через бушприт! В них морского то, только что форменки, да бескозырки! А сними их вылитые мужики, хоть к сохе определяй.

— Не травите душу, Никодим Архипыч, сами, поди, знаете какой на транспорты народ отправляют. На, убоже, чего нам не гоже. Эти еще что, мужики они и есть мужики и хоть работать заставить можно, а бывает, что чуть не с арестантской роты направят или социалистов каких! Тогда совсем труба дело.

— Эх, Пашка, — вздохнул старый матрос, — да кабы я знал, что с тебя такой хреновый унтер получится, я бы тебя еще в первом походе за борт определил!

— Грех вам так говорить, Никодим Архипович, — обиделся боцман, — мы к вам со всей душой. Пришли на вечерню мурцовку[64] пригласить…

— Еще я мурцовки вашей не хлебал!

— Ну и рому для хорошего человека найдется. Со всем нашим уважением!

— Рому говоришь… ладно, приду.

Тут надо пояснить один момент. За годы службы старик привык, что в кампании хочешь, не хочешь, а чарку тебе нальют. Пока служил молодому великому князю на берегу, с этим проблем тоже не было. Что-что, а адмиральский час соблюдался свято. А вот на «Ангаре» куда его хозяин попал почти что пассажиром, фактически вольнонаемному вестовому великого князя винная порция не полагалась, что приводило старого морского волка в тоску. Алеша же по простоте душевной, об этом обстоятельстве совершенно не подумал, оплатив стол своих слуг из кают-компании. И, дело даже не в водке! Просто раз в день, в адмиральский час, вся команда собирается у ендовы, где каждый, получив от баталера заветную чарку, опрокидывает ее в луженую глотку и, крякнув от удовольствия, отходит в сторону. Каждый. Кроме Архипыча. Вроде он и не моряк уже…. Так что приглашение от боцмана, для него дорогого стоило. Значит, его еще помнят, еще уважают… значит он еще в строю.