Разведка. Вымыслы и правда - Чернявский Виталий Г. - Страница 80

Что заставило Варенцова знакомить предателя с ео-вершенно секретными документами и сведениями, содержащими военную и государственную тайну? Следствием установлено, что здесь дело было не только в давней дружбе Главного маршала артиллерии со своим прежним доверенным сотрудником. Немалую роль играли ценные подарки, которые Пеньковский регулярно преподносил Варенцову. Фактически получается, что эти подношения приобретались за счет американской и английской разведок. Так, как явствует из рассекреченных документов ЦРУ, агент Герой передал Варенцову за счет средств тайных служб Вашингтона и Лондона дорогие часы, серебряный портсигар, дефицитную в то время электробритву на батарейках, оригинальную зажигалку в виде ракеты (изготовлена в мастерских ЦРУ), коньяк шестидесятилетней выдержки (на самом деле это был двенадцатилетний напиток, на бутылку которого наклеили специальную этикетку, сработанную цэрэушными умельцами, чтобы порадовать Главного маршала в день его шестидесятилетнего юбилея). Американская разведка приобрела и передала через Героя ряд наборов модных патефонных пластинок, различные лекарства и вещи домашнего обихода. Пеньковский также регулярно передавал купленные за счет ЦРУ и СРС лично Варенцову и членам его семьи различную обувь иностранного производства, заграничную косметику и всякий ширпотреб.

Представляет интерес следующий факт. При расследовании дела Пеньковского военная прокуратура намеревалась привлечь Варенцова к уголовной ответственности за разглашение государственной и военной тайны. Ему полагалось по закону наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет. Однако Хрущев, который поддерживал с Варенцовым близкую фронтовую дружбу (в свое время оба служили вместе на одном из фронтов, Хрущев в качестве члена военного совета, а Варенцов командовал артиллерией этого объединения), приказал: «Наказать, но под суд не отдавать!»

Военная Фемида безропотно выполнила высочайшее повеление. Оно считалось выше закона.

Провал был неизбежен

Здесь в самом сжатом виде была изложена шпионская деятельность Пеньковского. В многотомном следственном деле эпизодов, конечно, гораздо больше. Но и тех, с которыми познакомились читатели, достаточно, чтобы прийти к заключению: совместное англо-американское предприятие нещадно эксплуатировало своего агента.

Полтора года денно и нощно собирал Янг — Алекс секретную информацию о Советских Вооруженных Силах, военной промышленности, экономике, внешней и внутренней политике, разведке и контрразведке. И переправлял ее СРС и ЦРУ.

Такой срок — небывало короткий для ценного агента, которого по всем правилам разведки должны беречь, как зеницу ока. Ким Филби, советский суперразведчик, активно действовал в британской разведке по меньшей мере лет двадцать. Ценный агент внешней разведки МГБ—КГБ Хайнц Фёльфе, занимая должность начальника секции Федеральной разведывательной службы ФРГ, оставался нераскрытым десять лет. Еще один суперагент Лубянки Джордж Блейк, ответственный сотрудник лондонского разведцентра, провалился тоже после такого же срока.

Пеньковский же сгорел за полтора года.

Впрочем, иначе и быть не могло. Несмотря на клятвенные заверения английских и американских патронов о том, что они, не щадя ни средств, ни сил, ни живота своего, пекутся о личной безопасности Янга — Алекса — Героя, на самом деле прагматичные британцы и янки грубо нарушали элементарные правила конспирации в работе с агентом, принятые в разведывательных службах всех стран, независимо от общественного строя и уровня экономического развития.

В чем это выражалось?

Во-первых, для обеспечения личных встреч с Янгом—Алексом—Героем и бесконтактной связи через тайники было задействовано слишком много сотрудников СРС и ЦРУ в Москве, прикрывавшихся дипломатическими должностями. Кроме уже упоминавшихся английских разведчиков Р. Чизхолма и его жены Анни, П. Кауэлла и его жены Памелы, в деле Пеньковского участвовали помощник военно-морского атташе Дж. Л. Варлей, атташе Ф. Стюарт и служащий британского посольства А. Рауссел. От ЦРУ, наряду с известными читателям X. Монтгомери, А. Дэвисоном, Р. Джэкобом и Р. Карлсоном, деятельность Янга — Алекса — Героя страховал еще и второй секретарь посольства США У. Джонс.

Таким образом, в Москве с английской стороны в совместном предприятии по использованию агента участвовали семь человек (даже восемь, если сюда приплюсовать главного связника Г. Винна), а с американской — пять. Вместе их была чертова дюжина. Все они покинули СССР, как только в печати объявили об аресте Пеньковского, или же были высланы из Советского Союза как нежелательные лица после окончания судебного процесса (Винн попал за решетку и был осужден на восемь лет лишения свободы; в 1964 году его обменяли на советского разведчика-нелегала Конона Молодого, арестованного в Англии. — В. Ч.).

Во-вторых, слишком много английских и американских разведчиков было введено в дело Пеньковского непосредственно в Англии и Франции, куда агент выезжал в служебные командировки. Это — сотрудники СРС Гри-лье, Майл, Радж, Аккройд, Кинг и ЦРУ — Александер, Ослаф, Кайзвальтер, Шерголд, не считая по меньшей мере полдюжины инструкторов, обучавших Янга — Алекса— Героя, как пользоваться оперативной техникой. Это еще не менее полутора десятка человек.

Почему нужно было такому множеству английских и американских разведчиков и технического персонала крутиться вокруг агента? Почему многоопытные шефы секретных служб Вашингтона и Лондона пренебрегли одним из главных законов шпионского ремесла: агента, а тем более ценного, должны знать как можно меньше, пусть даже самых надежных и проверенных, сотрудников разведки? Убей бог, мне это трудно понять!

В-третьих, совместное англо-американское предприятие в работе с Пеньковским пренебрегло еще одним из основных законов разведки: с ценным агентом нужно встречаться редко, контакты свести до самого необходимого минимума, а в основном поддерживать с ним безличную связь через тайники, магнитные контейнеры, местную быстродействующую связь…

Но с Янгом — Алексом — Героем общались, главным образом, лично и неоправданно часто. Взять, к примеру, встречи с Анни Чизхолм. Первый раз агент встретился с ней в сентябре 1961 года, затем в ноябре и 23 декабря. Что ж, пока все профессионально, как надо. И вдруг рандеву через неделю, 30 декабря, а в январе 1962 года за неполный месяц (до 19 января) — сразу четыре личных контакта. И главное — никакой острой необходимости в этом не было.

Не менее часто общался Янг — Алекс — Герой с американским разведчиком Карлсоном в августе — сентябре 1962 года — четыре встречи на раутах у сотрудников американского и английского посольств.

А ведь Пеньковского за время пребывания в командировках в Лондоне и Париже обучили премудростям своей безличной связи. Вот что показал Янг — Алекс — Герой на следствии. В Париже специалист из ЦРУ натаскал его, как пользоваться миниатюрным быстродействующим радиопередатчиком для шифрованных сообщений на короткие расстояния (сто слов за две-три секунды на расстояние до тысячи метров). Аппарат состоял из двух блоков. На одном, размером в папиросную коробку, имелся диск для набора шифра, а в другом, величиной с пачку сигарет, находилось устройство для записи цифровых величин на магнитофонную ленточку.

Передатчик помещался в карман пальто, плаща или пиджака. Антенна закреплялась на груди или спине с помощью специальных прищепок. Чтобы провести сеанс, нужно было выйти к месту, где находилось приемное устройство. Это было здание посольства США на улице Чайковского. Пеньковский должен был остановиться на противоположной стороне и, нажав на кнопку, «выстрелить» зашифрованную телеграмму.

Однако Янг — Алекс — Герой ни разу не применил этот надежный способ связи даже для передачи небольших срочных сообщений. Очень редко прибегал он к помощи тайников, предпочитая личные встречи на приемах в посольствах или квартирах английских и американских дипломатов.