Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис - Страница 27

В британской миссии был, разумеется, радиопередатчик, причем достаточно мощный. Расшифрованное послание легло на стол в адмиральском салоне линкора «Emperor of India» всего через тридцать две минуты.

А еще через час командир легкого крейсера «Карадок», кептен Рагнар Колвин получил приказ следовать к Севастополю. Контр-адмирал хотел знать, что за корабли появились в этом порту, и чьи войска высаживаются с них.

«Карадок» находился на Черном море с февраля 19-го. В послужном списке этого легкого крейсера, относившегося к популярному в Королевском флоте типу «С», числилось немало встреч с большевиками. Захват красных эсминцев «Спартак» и «Автроил» на Балтике в 18-м; поддержка деникинцев в Таганрогском заливе; бомбардировки частей Красной Армии близ Поти, поддержка белогвардейского десанта в Одессу. А в августе 20-го, в Днепро-Бугском лимане «Карадок» поймал в машинное отделение трехдюймовый снаряд с полевой батареи. Мало какой из кораблей Его Величества подпортил большевикам крови больше, чем этот крейсер. И можно не сомневаться: кептен Колвин и в этот раз - как, впрочем, и всегда, - блестяще справится с заданием. До Севастополя чуть больше трехсот миль, двадцать часов боевым экономическим ходом; самое позднее, к семи утра крейсер будет на траверзе мыса Херсонес. Британия по-прежнему правит морями, джентльмены!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

I

ПСКР «Адамант»

- Валь, ты, мне объясни: почему надо обязательно отправлять их первыми, да еще с таким интервалом?

Андрей с Рогачевым смотрели вслед уходящим кораблям с привычного места - с вертолетной площадки «Адаманта». Только теперь здесь не повернуться: ящики, укутанные в брезент плоскости летающих лодок, три «Максима» на крепостных станках, конно-горная пушка, железные бочки с дрянным французским бензином. Оказывается, моторам «эмок» и «Сопвичей» подойдет только такой. Если «напоить» их тем, на котором летают «Финисты» - движкам конец. Почему - Андрей не уяснил, но помнил, что Эссен говорил именно так.

- А вы прикиньте, Андрей Геннадьич, что начнется, если беженцы увидят Воронку?

- Да, паника будет, чем на «Титанике». Или там паники не было? Но ведь можно и наоборот: наш караван отправить, а потом уж они?

- Не получится. Мы заново настроили аппаратуру на «Можайске», но возможен новый сбой. Тогда они не смогут зафиксировать точку входа: это значит, что «Пробой» на «Макееве» сработает штатно, но Воронка не сформируется.

- Ну и что? - не понял Андрей. - Наладят снова и сделают еще одну попытку. Уж несколько дней корабли как-нибудь продержатся.

- Тут не о днях речь. Понимаете, Андрей Геннадьевич, сердце стационарного «Пробоя» - огромный сверхпроводящий тор, и каждый Перенос подвергает его колоссальным нагрузкам. Часть оборудования выходит из строя, его приходится заменять. Мы изготовили три запасных комплекта. Два уже использовали, остался один, последний.

- Крайний - машинально поправил Андрей.

- Да, конечно, прошу прощения... А, значит, понадобится новый комплект. Пока его изготовят, смонтируют - пройдет минимум, полгода, а пока корабли пока застрянут здесь. Вот и отправляем их первыми - если что-то не сработает, можно задействовать аппаратуру «Адаманта». Она тоже выйдет из строя, но на один раз хватит, Груздев гарантирует.

- Гарантирует он... - фыркнул Андрей. – Ну хорошо, предположим, все прошло гладко, «Можайск» с «Помором» вернулись домой, мы их подстраховали. Наступает наша очередь отправляться в девятнадцатый век. Но нас-то страховать некому, большой «Пробой» вышел из строя на полгода минимум. Так?

- Ну, так...

- Включаешь ты установку, и бац - она накрывается медным тазом. И мы остаемся здесь с грудой горелых хронофизических железяк. «Можайск» с «Помором» хоть уйти могут, или отбиться, а нам что делать с этим плавучим цирком?

Караван разношерстых судов, неспешно вытягивался из бухты. Шли ползком, по-черепашьи, добрая половина - на буксирах. Среди низких миноносцев маячил силуэт «Алмаза», волокущего за собой «Березань». Даже с такого расстояния было видно, что палубы забиты грузами и людьми.

- А у нас что, есть выбор? - хмыкнул Валентин. - Да не переживайте, Андрей, сработают мои «хронофизические железяки». Окажемся в девятнадцатом веке, и «мама» сказать не успеем!

Андрей испытующе посмотрел на молодого ученого.

- Валя, только честно: ты заранее знал о планах Груздева? И готовился к роли начальника научной группы?

Рогачев кивнул.

- А о том, что у Зарина с руководством Проекта какая-то особая договоренность?

Валентин усмехнулся.

- «Руководство Проекта»? Мелко плаваете, майор. Его принимали на самом верху, и о чем они там договорились мне, простите, неведомо. Хотя, догадки, конечно, есть.

- Не поделитесь?

- Вы же сами из этой системы, Андрей Геннадьич, должны понимать. Игла в яйце, яйцо в ларце... короче, есть конверт, вскрыть который я имею право только после Переноса. Потерпите, немного осталось.

Опять запечатанный конверт! Вот и Кременецкий сразу по прибытии в Севастополь передал Куроедову пакет самого зловещего вида...

Что ж, это многое объясняет. Прежде всего - решительность, даже порой бесцеремонность командира «Алмаза» и уступчивость остальных. А он-то удивлялся, почему руководство экспедиции во всем потакает начинаниям Зарина? Казалось бы: установка в порядке, включай, отправляй корабли домой. Так нет же, тянут время, ждут, пока алмазовцы прибарахлятся, рискуют ввязаться в серьезные боевые действия, понести потери...

- Тогда еще вопрос. Предположим, все пройдет благополучно, мы попадаем туда, куда и собирались. То есть в 1854-й или в начало 55-го. А дальше? Груздев упоминал о постоянной базе...

- Все верно. На «Адаманте» имеется запасной комплект к «Пробою-М». Месяца за три, максимум, за полгода, я его соберу и отлажу. А профессор пока приведет в порядок установку на «Макееве»-ЦЕРНе. И когда два «Пробоя», большой и маленький, будут работать синхронно – мы сможем сколь угодно часто повторять Перенос без особых…

Договорить он не успел. Репродуктор на переборке выдал непрерывную звенящую трель: колокола громкого боя, сигнал тревоги.

***

На радаре отображались и береговая линия, и недалекий грозовой фронт, и отметки судов. Тесная группа справа-внизу экрана – это эвакуационный караван; чуть выше и левее две черточки, «Можайск» и «Помор». А в стороне, у самого обреза, светилась еще одна отметка, рядом с ней мигал столбик цифр.

Андрей присмотрелся. Дистанция... курс... скорость... водоизмещение - от четырех до восьми тысяч? Ничего себе, разброс!

- Судя по всему, крейсер. - негромко произнес Кременецкий. - На радаре «Помора» появился семь... нет, уже девять минут назад. Прятался за грозовым фронтом, вот его и прохлопали. На «Поморе» поначалу решили, что это транспорт из Керчи, один из тех, что отстали от конвоя. Но когда он развил девятнадцать узлов, ситуация прояснилась. Андрей Геннадьевич, не сможете определить тип?

- Если до восьми тысяч, то это может быть «Кагул». То есть «Генерал Корнилов», белые. Хотя, он должен быть в Константинополе...

- Мы тут достаточно наследили, - проворчал Рогачев. - На прежние знания полагаться нельзя. Мало ли какие слухи могли дойти до Врангеля? Вот и послал крейсер проверить, что тут и как.

- А кроме «Кагула» есть варианты?

Андрей задумался.

- У французов - броненосный «Вальдек-Руссо, четырнадцать тысяч тонн. Великоват. Эсминец? Нет, они поменьше. Остаются англичане, тип «С». Их тут несколько: «Каллипсо» и... нет, не помню. Надо в компьютере посмотреть.

- Вот и посмотрите. - командир «Адаманта» щелкнул тангентой. - БэЧе-четыре? Связь с Куроедовым и Зариным, срочно!

Он обвел взглядом офицеров.

- Изготовить корабль к бою. И поднимаем вертушку, надо взглянуть, кто к нам пожаловал.