Марш одиноких - Довлатов Сергей Донатович - Страница 21

Любое учреждение представляет собой крошечную модель государства. У тоталитарной модели есть свои преимущества - оперативность, дисциплина, безоговорочная исполнительность. Но во имя этого приходится жертвовать главным - человеческим достоинством.

И потому мы - убежденные демократы...

Конечно, мы - не только сослуживцы. Не только - единомышленники. Есть у меня в редакции близкие друзья. Люди, которыми я восхищаюсь. Мнением которых чрезвычайно дорожу.

Стоит ли выделять их фамилии? Пожалуй-нет. Ведь это будет не демократично...

ЕЩЕ В ЛЕНИНГРАДЕ...

Еще в Ленинграде мне часто приходилось слышать:

"Все русские на Западе жестоко перессорились! Евреи с православными. Монархисты с демократами. Либералы с почвенниками. Первая эмиграция с третьей. И так далее..."

Наконец я приехал и убедился: действительно, ругани хватает. И в прессе, и на частном уровне...

Поводов бесчисленное множество. Эстетические, политические, философские, религиозные... Цель одна

- скомпрометировать идейного противника как личность. Повторяю: не убедить, не опровергнуть, а именно

- скомпрометировать...

В какой-то степени нас можно понять. За спиной - десятилетия вынужденной немоты. Печать на устах. Кляп во рту. Амбарный замок на губе.

Десятилетия мы безмолвствовали. Раскланивались с негодяями. Улыбались стукачам. Мирились с любыми гнусностями.

И вот мы здесь. Кругом свобода, демократия и плюрализм!

Нам скомандовали - можно! Можно все. Можно думать, читать, говорить!

Какое это счастье - говорить что думаешь! Какая это мука - думать что говоришь! Говорить умеет всякий. (На Четырнадцатой улице есть попугай в зоомагазине. Говорит по-английски втрое лучше меня.)

А думать - не каждый умеет. Слушать - и то разучились.

Казалось бы-свобода мнений! Очень хорошо. Да здравствует свобода мнений! Для тех, чьи мнения я разделяю.

А как быть с теми, чье мнение я не разделяю?! Заткнуть им рот! Заставить их молчать! Скомпрометировать как личность!..

Дома бытовало всеобъемлющее ругательство "еврей". Что не так - евреи виноваты.

Здесь - "агенты КГБ". Все плохое - дело рук госбезопасности. Происки товарища Андропова.

Пожар случился-КГБ тому виной. Издательство рукопись вернуло-под нажимом КГБ. Жена сбежала - не иначе как Андропов ее ублудил. Холода наступили - знаем, откуда ветер дует!

Слов нет, КГБ - зловещая организация. Но и мы порой бываем хороши. И если мы ленивы, глупы и бездарны, то Андропов ни при чем. У него своих грехов достаточно. Так давайте же взглянем на себя критически И беспристрастно. Будем учиться выслушивать своих противников. Терпимо относиться к чужому мнению. Соблюдать элементарные приличия.

Давайте учиться жить по-человечески! И учтите, если кто-то возражает, я буду считать этого человека агентом КГБ...

Я ЧАСТО ВСПОМИНАЮ...

Я часто вспоминаю лагерную зону под Иоссером, Перекур на лесоповале. Потомственный скокарь Мурашка рассуждает у тлеющего костра:

- Хорошо, начальник, в лагере! Можно не думать. За нас опер думает...

А теперь мне хочется задать читателям вопрос:

- Не уподобляемся ли мы этому тюремному философу? Живем мы или тянем срок?

И вообще, кто мы такие? Безответственные малолетки или взрослые люди? Способны ориентироваться в мире идей? Или нужен милиционер-регулировщик? Желаем думать самостоятельно? Или пусть думает начальство?..

Мы объявили газету независимой и свободной трибуной. Стараемся выражать различные, иногда диаметрально противоположные точки зрения. Доверяем читателю. Предоставляем ему возможность думать и рассуждать.

В ответ то и дело раздается:

- Не хотим! Не желаем свободных дискуссий! Не интересуемся различными точками зрения! Хотим единственно верное учение! Единственную правильную дорогу! Хотим нести единственный, идеологически выдержанный транспарант!

Зачем нам яркие, праздничные одежды самостоятельной мысли? Хотим быть серыми и одинаковыми, как новобранцы...

Зачем нам колебаться, меняться и перестраиваться?! Хотим быть твердыми, как шанкр!

Хотим, чтобы все было просто.

Были коммунистами, стали антикоммунистами. Сменили ворота, как на футбольном поле.

А если мир сложнее таблицы умножения? Если кроме "дважды два - четыре" существуют логарифмы?

Нет! Не желаем споров! Не хотим разногласий! Отказываемся выражать собственное мнение! За нас думает академик Сахаров.

Не желаем спорить и возражать. Пусть все будет чинно и спокойно. Как в морге...

Видел я раз случайно пекинскую кинохронику. Торжественный митинг, центральная площадь. Полмиллиона китайцев в одинаковых синих робах. Главный что-то пискнул, и китайцы дружно пискнули в ответ. И одновременно протянули вверх сжатые кулаки.

Тут я, честно говоря, перепугался. Вот это машина! Полмиллиона шурупов и винтиков! И все заодно. Да это пострашнее водородной бомбы!..

Настанет ли конец бараньему единодушию?! Проснется ли в нас думающий, колеблющийся, свободный человек?!

ПРОТИВ МОЕГО ДОМА...

Против моего дома есть небольшой супермаркет. Вы заходите, накладываете продукты. Затем рассчитываетесь у прилавка.

Миловидная девица укладывает содержимое тележки в коричневый бумажный пакет.

Вы слышите приветливое:

- Thank you! Have a nice day!

Там же имеются в продаже целлофановые мешки. Стоят - десять центов.

Вы покупаете этот мешок. Платите десять центов. Однако в целлофановый мешок девица содержимое тележки не укладывает. Протягивает этот самый мешок, и все. А положить в мешок товар не удосуживается. И уже не говорит вам приятных слов.

Потому что это - лишняя работа. Лишнее движение. Не предусмотренное стандартами здешнего обслуживания.

Меня это, честно говоря, поразило. Казалось бы, так естественно оказывать пустяковую дополнительную услугу. Так - нет.

В бумажный мешок - пожалуйста! А в целлофановый - ни за что!

Ну что ты скажешь?! Может, действительно - хваленая американская вежливость формальна. И дружелюбие - формально. И благородство. И любовь к свободе...

Еду в метро, охваченный грустными размышлениями. Обращаюсь к прилично одетому господину. Спрашиваю нужную остановку.