Черная книжка - Паттерсон Джеймс - Страница 41

С этими словами я киваю в сторону видеокамеры, стоящей на треноге в углу комнаты.

Визневски криво улыбается и садится на свое место за столом.

Хоть зачитывай, хоть не зачитывай, а я, конечно же, свои права знаю. А еще я знаю, что и Пэтти, и мой папа, и Гоулди — все они советовали мне ничего не рассказывать полиции.

Однако есть одно обстоятельство: я сейчас снаружи и лишь пытаюсь заглядывать внутрь. Я не могу просто поднять телефонную трубку и спросить Виза о текущем статусе расследования. Даже моему отцу и то не скажут, как обстоят дела. Поэтому единственный способ, который заставит полицейских что-то говорить и поможет мне получить информацию, заключается в том, чтобы согласиться отвечать на вопросы.

— Что ты делал два-три последних дня после того, как мы виделись в предыдущий раз? — спрашивает он.

— После того как ты перевернул мой дом вверх дном? Я пытался навести порядок. Даже после трех дней уборки там все выглядит так, как после урагана.

— Да, ужасно. Послушай, я хочу тебе кое-что показать, — говорит он. — Это видео, сделанное на станции метро «Джексон».

Виз достает планшет и, повернув его так, чтобы я видел экран, нажимает на кнопку «воспроизведение».

Я не просматривал видеозапись, но помню, как встречался с Верблюжьим Пальто — сержантом Джо Вашингтоном. На ней запечатлены все наши действия в тот вечер, когда мы делали вид, что у нас конспиративная встреча: вели себя как тайные агенты и сержант незаметно для окружающих передал мне конверт.

— Ты знаешь его?

Я ничего не отвечаю.

— Это сержант Джо Вашингтон, — говорит Виз. — Ты, возможно, помнишь, что через несколько часов после того, как вы с ним изображали Джеймсов Бондов, его обнаружили убитым в результате выстрела в голову в собственной машине, припаркованной около парка Джексона. Может, тебе хочется что-нибудь сказать?

— Да, — соглашаюсь я. — Мне хочется сказать, что я не в восторге от запаха твоего лосьона после бритья.

— Если мне не изменяет память, в то утро ты приезжал на место преступления, — напоминает Виз. — Подумать только — я видел тебя и на месте убийства Рамоны Диллавоу днем позже. Ну да ладно, давай вернемся к Джо Вашингтону. К вашей с ним встрече на платформе метро.

— Если мне не изменяет память, — говорю я, передразнивая его, — то я видел тебя на противоположной платформе, Виз. И ты наблюдал за нашими действиями.

Его лицо расплывается в улыбке:

— Это установленный факт?

— Да.

— Хм. А на видеозаписи, похоже, не видно.

«Да, потому что ты старался держаться в тени и прятал свое лицо».

— Как бы там ни было… — Он не заканчивает фразу.

Виз с самым непринужденным видом протягивает руку к лежащей на столе коробке и достает из нее прозрачный полиэтиленовый пакет. Он приподнимает и держит его так, чтобы находящийся в нем пистолет оказался перед моим лицом.

— Знакомая штука? — спрашивает он.

— Основываясь на своих навыках детектива, я бы сказал, что это — огнестрельное оружие.

— Да, но вышло так, что оружие я обнаружил внутри старой коробки для сигар в твоем подвале.

Внутри меня что-то начинает закипать.

— У нас, черт возьми, ушло немало времени, чтобы найти эту штуку. Ты ее хорошенько припрятал.

— Это не мой пистолет, — возражаю я.

— Мы получили результаты баллистической экспертизы, — напирает он.

— Что-то очень быстро. Всего три дня — и у вас уже есть результаты баллистической экспертизы?

— Да — представь себе! Видишь ли, прокурор штата, как ты, возможно, заметил, — небезызвестная Максималистка Маргарет — баллотируется на пост мэра.

— Да. Я, помнится, видел пару предвыборных плакатов.

— Ну конечно видел. «Маргарет — в мэры». И это для нее первостепенная задача. Знаешь, ведь Эми Лентини была приближена к ней. Маргарет «натаскивала» Эми. Возлагала на нее большие надежды.

Визневски глубоко и как бы с удовольствием вздыхает.

— Ну да ладно. — Он снова поднимает пакет с пистолетом. — Итак, мы получили результаты баллистической экспертизы пистолета, который мы нашли в твоем подвале. Угадай, какие мы получили результаты? Не угадаешь за миллион лет. Поверь мне, они оказались прямо-таки ошеломительными.

Я щипаю себя за переносицу. Я понимаю, что он сейчас сообщит. Визневски уж слишком радостный, чтобы можно было предположить нечто иное.

— Ну давай, выкладывай побыстрее, — предлагаю я.

— Было установлено, что пистолет, который мы нашли в твоем подвале, — вещает он, тряся пакетом, — имеет самое прямое отношение к огнестрельному ранению сержанта Вашингтона. Именно из этого оружия убили Джо Вашингтона.

— Позволь-ка я кое-что угадаю, — вступаю я. — Нет отпечатков пальцев.

Виз грозит мне пальцем:

— Именно так. У тебя хватило ума их стереть.

— Но не хватило ума не прятать пистолет в собственном подвале.

Виз разводит руки в стороны и пожимает плечами. Да уж, он получает сейчас огромное удовольствие.

— Поступки людей — одна из великих тайн в этом мире. Возможно, где-то в глубине души ты хотел, чтобы тебя поймали, Харни. Может, ты пожелал покаяться в своих грехах, искупить вину и все такое прочее.

Я молчу. Он, можно сказать, схватил меня за горло. Мы оба это знаем. Но, сидя здесь, я не могу предпринять ничего, что могло бы улучшить ситуацию, в которой я оказался. Пусть он наслаждается моментом. Будет и на моей улице праздник. По крайней мере, я снова и снова мысленно повторяю это.

— Возможно, именно потому ты не избавился от него, — строит догадки Виз, снова засовывая руку в коробку и доставая из нее еще один прозрачный пакет, в котором лежит обычный кухонный нож — такой, каким чистят яблоки. Вот только на кончике ножа видна засохшая кровь.

— А это еще что за вещица? — спрашиваю я невозмутимым тоном.

— Я задал себе точно такой же вопрос, — говорит Виз, прикладывая палец к своей голове. — Я сказал себе: «Зачем детектив Билли Харни стал бы прикреплять скотчем кухонный нож к крышке унитаза в подвале?» Но, видишь ли, затем мы провели экспертизу, точнее, анализ ДНК.

— И получили результаты анализа ДНК буквально через три дня, — догадываюсь я.

— Ну, нас поторапливала Максималистка Маргарет. Вообще-то мы получили отчет по исследованию ДНК даже раньше, чем результаты баллистической экспертизы. В этом уголовном деле полно сюрпризов. — Он поднимает пакет так, чтобы я его получше видел. — Угадай с трех раз, что я обнаружил.

Я отодвигаюсь от стола.

— Кровь на ноже принадлежит Рамоне Диллавоу, — провозглашает он. — Этим тупым кухонным ножом пытали и убили менеджера особняка-борделя.

«Старайся не ввязываться в спор, — мысленно говорю я себе. — Ты не выиграешь ничего, если будешь реагировать на его слова».

— А знаешь, что здесь самое интересное? — спрашивает Визневски. — То, что на этом ноже есть твои отпечатки пальцев.

53

Лейтенант Пол Визневски выжидательно смотрит на меня. Его брови подняты, а на лице — ярко выраженное ликование. Он хочет, чтобы я стал возражать. Ему нужно, чтобы я произнес какие-то слова, которые впоследствии можно было бы использовать против меня.

Мне очень многое хочется ему сказать. «Это не мой пистолет и не мой нож. Ты просто подставил меня, Визневски. Ты знал, что я собираюсь уличить тебя в том, что ты ради наживы занимаешься „крышеванием“, и потому ты решил остановить меня таким бесчеловечным способом… И это вторая попытка остановить меня. Первая заключалась в том, чтобы меня застрелить… Но я не умер. Тебе не удастся повалить меня и со второй попытки. Во всяком случае, я обязательно буду сопротивляться».

Но я не произношу ни слова. Пользы от этого все равно не будет. Моему поврежденному рассудку необходимо оставаться сосредоточенным. Я не могу прямо сейчас остановить то, что на меня надвигается. Однако здесь идет и какая-то гораздо более масштабная игра.