Космос. Марс (СИ) - Андреев Никита Александрович - Страница 79

Молчанов перевалился на бок, провел рукой по поверхности, заросшей карцикулами. Жаль, что земляне никогда не узнают об его открытии. Никогда...

Грибки на его ладони погибли. Карцикулы умерли везде куда дотягивался взор Молчанова. Он уже видел такую реакцию. Смертельным ядом для них являлся только один элемент — кислород.

Молчанов взглянул на датчик состава атмосферы. В иной раз он бы решил, что сходит с ума. Или это всего—навсего галлюцинации в следствие кислородного голодания? Эксперимент Террос сработал. Молчанов стянул с себя шлем. Лицо окатило моросью теплой воды. Легкие расправились. Он вдохнул. В груди потеплело. В пещере стоял кислый аромат с нотками серы.

Он чувствует запахи Марса! Вы слышите это, люди Земли!

Молчанов рассмеялся. Он лежал на спине, хватал ртом воздух, ловил языком капли соленой воды и не мог остановить хохот. Молчанов делал один вдох за другим, наслаждаясь необычным чувством свободы и жизни, которая как—никогда ранее струилась по его телу. Постепенно вода снова начала закипать, как и кровь в его венах. По телу пробегали разряды тока. Молчанов продолжал дышать, и улыбка не сходила с его лица. Страх куда—то запропастился. Вместо него в нем поселилось смирение.

— Летописец, ты совсем с катушек съехал!

Покровский натянул на Молчанова шлем и подключил новый баллон с кислородом. Когда Молчанов надышался, у него вновь появились силы подняться.

На обратном пути они остановились у тела Ричарда Патела.

— Док спас меня, — сказал Покровский. — Вытащил из ямы там внизу. Сам бы я не выбрался.

Молчанов отыскал взглядом Наку.

— Ты уверен, что она мертва? — спросил Покровский.

— Уверен, — ответил Молчанов.

— Она никогда мне не нравилась.

Они вернулись к челноку. Молчанов наложил Покровскому повязку на грудь. Командир сломал несколько ребер и получил сотрясение мозга.

Молчанов отправил сообщение в ЦУП, в котором рассказал все в мельчайших подробностях. Игорь Павлов прислал ответное сообщение с новостями последних часов. Его рассказ звучал, как нечто из фильма ужасов. Толпа людей прорвалась в ЦУП и устроила погром. Много ценного оборудования уничтожено. Ворошилов погиб. Его сын арестован. Военные подавили беспорядки, в ЦУП прибыла правительственная комиссия. До общественности дошли слухи о выживших членах экипажа, застрявших на поверхности Марса. Новое руководство попросило Молчанова записать обращение к людям и попросить их успокоиться. Молчанов выполнил просьбу. Официальной версией решено признать Ричарда Патела и Наку Миуру героически погибшими при посадке челнока. Взрыв реактора списали на неполадки в связи с прошедшей магнитной бурей. Молчанов поблагодарил людей за поддержку, сказал, что не жалеет о случившемся и надеется, что их неудачная миссия не станет причиной прекращения исследований космоса. Он попросил не нападать на космические агентства, а наоборот оказать им повсеместную поддержку, в том числе финансовую. Послание он закончил фразой из книги Ричарда Патела: — “Космос — это путь к истине, ответы на вопросы бытия.”

Его послание просмотрел каждый второй житель Земли, рейтинг одобрения превысил девяносто семь процентов.

Молчанов потребовал, чтобы деньги по его контракту получила Света. Их развод был официально признан недействительным. Молчанов записал аудио сообщение для жены в котором попросил вырастить дочку в любви и заботе. Это была девочка. Еще одно сообщение он записал для дочки и наказал прослушать его не ранее ее седьмого дня рождения.

Молчанов и Покровский перекусили консервами, решив в первый марсианский ужин на еде не экономить.

Через несколько часов состоялся еще один сеанс связи. На этот раз он касался Покровского лично. Молчанов оставил командира наедине, а сам провел остаток ночи снаружи, наблюдая за марсианскими дюнами, пересекаемые воздушными вихрями и восходящим над ними солнцем.

На следующий день они собрали в одном месте все баллоны с кислородом. Их насчитывалось сорок восемь штук. Можно дышать вдвоем целых шесть дней.

— Не беспокойся, летописец. Я не удавлю тебя ради лишнего баллона, — сказал Покровский.

— Это отличные новости.

— Смерть на Марсе, конечно, не то, о чем я мечтал, — с грустью сказал Покровский и посмотрел в небо. — Мы давно сгнием, когда они прилетят.

— У нас есть солнечные батареи и аппарат для электролиза воды, — говорил Молчанов. — Мы знаем где достать воду, а значит у нас будет и кислород.

— А как быть с жратвой? — Покровский осмотрел Молчанова с головы до ног. — Даже если я решу тебя сожрать, то навряд ли дождусь спасения.

— Ты умрешь от несварения.

Покровский задумался.

— В детстве я читал книжку, где один мужик выращивал на Марсе картошку. Между прочим, он так пару лет протянул.

— На то это и художественная литература. Ты скорее вырастишь себе третью руку, чем картошку в этой земле.

— Тогда выход только один? — с неохотой спросил Покровский.

— Да.

У входа в пещеру они стояли долго. Из обшивки челнока соорудили нечто похожее на сани, на которые водрузили все запасы и оборудование.

— Ты уверен, что другого пути нет? — переспросил Покровский. — Я видел там спуск вниз. Наверное, он ведет прямо в центр планеты. Жуть, как не хочется туда возвращаться.

— На поверхности у нас шансов еще меньше, командир, — ответил Молчанов.

— Теперь ты командир, летописец. Корабля больше нет, а на Марсе ты более сведущ чем я.

Молчанов одобряюще кивнул.

— Да и обещаю называть тебя отныне Андрей Степанович. Не положено фамильярничать со старшими все—таки.

— Летописец мне нравиться больше.

Покровский кивнул и вздохнул.

— Оказывается у меня есть внук. Вот что значит сын, как отец.

— Я рад за тебя. Правда.

Покровский сморкнулся. Его глаза покраснели.

— Тебе долго еще осталось? Не хочу оставаться один.

— Месяц протяну, — ответил Молчанов.

— Мне этого хватит.

Они подняли руки к небу.

— Пока мы не вошли, может расскажешь, что все—таки случилось десять лет назад на МКС? — спросил Молчанов.

Покровский надул щеки.

— Ты уверен, что после захочешь войти туда со мной? Я отнюдь не ангел, летописец. В жизни много делал всего, о чем сильно жалею. Я живу с этим внутри десять лет. Боюсь, если расскажу...

Покровский прервался.

— С душой нужно примириться при жизни.

Покровский улыбнулся.

— Тогда обещаю рассказать при первом привале.

— Идет.

ЭПИЛОГ

Прямое включение.

Количество пользователей онлайн: 5 509 474 311

Ведущий: Бальтазар.

— Дорогие мои друзья. Сегодня Международное космическое агентство (МКА) сообщило о подготовке Миссии Террос—2. В течение года планируется закончить строительство пилотируемого корабля нового поколения. Нам обещают поистине грандиозную миссию. Поиск жизни не только она Марсе, но и на Спутниках Юпитера и Сатурна. Отбор в космонавты уже начался. Мне сообщают, что конкурс на место в экипаже будет беспрецедентным. Командиром уже назначен Максим Ворошилов. Он успешно защитил себя в суде и, как говорят знающие люди, является одним из главных вдохновителей новой миссии. Признаемся, что его кандидатура не может не внушать доверия. Итак, мои дорогие вы готовы к новым нервишкам и переживаниям? Вы готовы к новым героям? О, да. Я говорю это не потому что борюсь за рейтинг. Я говорю потому что мне не все равно. Нам не все равно. Планета погрязла в нищете и безразличии. Миссия Прайма—1479 показала нам, что мы все еще можем объединиться, главное это мы — люди. И мы сказали свое слово. Мы изменились. Мы почувствовали себя одной семьей. А семья не убивает друг друга ради места за обеденным столом. И политики вынуждены нас слушать. Теперь мы диктуем правила. Мы больше не хотим воевать. Мы хотим жить. И мы будем защищать жизнь не только на Земле, но и за ее пределами. Мы старшие братья в Солнечной. Мы обязаны, наконец, взять на себя ответственность, показать пример. Недавний закон, запрещающий любые ядерные испытания на Земле и в космосе, доказывает серьезность наших намерений и ценность достижений миссии Прайма—1479.