Космос. Марс (СИ) - Андреев Никита Александрович - Страница 61

— Зачем вводить такую команду? — спросил Макс.

Света задумалась и пожала плечами.

— Возможно, чтобы скрыть то, что должен сделать марсоход.

— Мне нужно попасть в сервер НАСА, — выпалил Макс.

— Он слишком хорошо защищен. Войти можно только подключившись напрямую.

Она сделала паузу.

— Тебя убьют.

— Я должен. А что если эта процедура взорвет Марсоход, когда они окажутся в пещере?

— Это бессмысленно.

— Я не могу так рисковать, — сказал Макс.

— Это все твоя паранойя. Смотри, куда она тебя привела.

— Ты получила деньги.

Она отвернулась.

— Да, получила. Каждый из нас выполнил свою часть сделки.

Макс посмотрел в пол.

— Они заждались тебя.

— По регламенту они ждут четыре часа. У меня еще есть время.

— Что я могу сделать, чтобы ты осталась?

Глаза Светы покраснели.

— Я не могу.

Макс протянул руку к ее животу, слегка выпирающему из облегающей кофты.

— Я мог бы любить его, как своего.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Ты не любишь Андрея.

— Откуда тебе знать?

Света вернулась к сумкам с вещами. Макс подошел сзади.

- Я помогу.

- Нет, они не должны видеть посторонних.

На ее лице прокатилась слеза. Он потянулся чтобы поцеловать. Она убрала голову.

— Не надо, пожалуйста.

— Если он погибнет, у меня будет шанс?

— Уходи!

Макс вышел на лестничную клетку. Дверь захлопнулась.

— Я буду ждать, — сказал он в тишину.

ГЛАВА 11

Телеметрия. Прайм—1479

Атмосферное давление: 105 Кпа

Температура внутри: 21,1 С

Температура снаружи (датчик солнечный): 74 С

Температура снаружи (датчик теневой): —224 С

Курс: 3.2

Пройденное расстояние, км: 154 196 854

Задержка связи (сек): 513

Скорость км\с — 25,3

***

Тишина. До нее невозможно дотронуться, в земных условиях ее невозможно достичь. Только в открытом космосе, в вакууме, может существовать всеобъемлющая осязаемая тишина. Сквозь нее корабль Прайм—1479 беззвучно мчался на огромной скорости, преследуемый смертоносной солнечной лавиной заряженных частиц.

Внутри корабля голоса и звуки растягивались, словно жвачка и медленно погружались в уши, а потом также медленно эхом ускользали.

В последние двенадцать часов Молчанов с головой ушел в работу. Покровскому он помог расставить баки с водой, доктору Пателу обложить оборудование мешками с грунтом. Они работали, как ни в чем не бывало, словно и не было драки и доктор Пател едва не сломал ему руку заново. Молчанов даже побыл ассистентом Наки - помог ей с расчетами необходимой энергии для поддержания Щита в условиях бури столетия. Все это отняло у него кучу сил, и он изнывал от усталости.

Командир Стивенсон наговаривал в камеру отчет для ЦУПа. Молчанов застал его в тот момент, когда у него пропало словесное озарение. Заметив, Молчанова Стивенсон поставил запись на паузу.

— Сэр, через тридцать минут закрываем дверь в капсулу.

Командир Стивенсон кивнул.

— ЦУП только что передал обновленные данные, — продолжал Молчанов. — Поток рассеивается быстрее, чем они рассчитывали. Опасный порог будет поддерживаться около десяти часов, после начнется быстрый спад.

Стивенсон задумался.

— Это хорошие новости, сэр.

— А мощность?

— Все еще высшая категория.

— Мертвому держать градусник, что минуту, что час — ничего не измениться.

— Капсула выдержит, а оборудование мы хорошо защитили. Получилось даже надежнее, чем планировали. Доктор Пател считает, что наши шансы очень велики.

Командир Стивенсон задумчиво смотрел в камеру. Ему никак не удавалось сформировать мысль. В конце концов он стер записанное видео и прилепил модуль—компьютер к стене.

— Надеюсь, доктор Пател не ошибается, — на лице командира появилась легкая отстраненная улыбка.

Повисла пауза.

— Принято видео—сообщение от вашей жены, сэр. Оно в личной папке. Можете просмотреть, когда будем в капсуле.

— Включи сейчас.

Молчанов вывел на экран видеоролик, и собирался оставить командира одного, но Стивенсон взмахом руки приказал остаться.

Жена передавала Стивенсону привет и рассказала об отличной погоде на родительской ферме. Отчим вывесил на доме большой американский флаг и флаг НАСА, чтобы каждый кто проезжал мимо, знал, что это дом командира корабля Прайм—1479. Мама сказала, что ее сын единственный на Земле кому можно было доверить миссию спасти марсиан от смерти. Затем к разговору подключились дочери. Они без энтузиазма рассказали об учебе, но, когда речь зашла о мамином подарке — щенке далматинца, девчонки расцвели от счастья. Собаке дали кличку Стар, от английского слова звезда. Дочери сказали, что соскучились по папе и ждут не дождутся его возвращения. Младшая дочь, семилетняя Эмили не выдержала и расплакалась.

Командир Стивенсон досмотрел ролик до конца, не выразив не единой эмоции.

— Это все, Андрей?

— Сэр, я хочу извиниться за то, что вам снова пришлось выслушивать претензии из-за меня.

— Ты про самый рекордный эфир, который ты прервал без объяснений?

Молчанов виновато кивнул.

— Бальтазар грозится подать многомиллиардный иск и перекрыть финансирование миссии.

— Я попрошу его этого не делать. Он мне друг.

— У такого, как Бальтазар не может быть друзей. Только бизнес—партнеры. Его интересует лишь рейтинг и деньги. А их приносит только исполнение обязательств, взятых тобой. Вспомни контракт.

— Такого со мной больше не повториться.

Теперь Молчанов знал это наверняка. Будто кто—то невидимым ножом отрезал ему все связующие с Землей нити. Отныне он полностью посвятит себя миссии, пойдет на любой риск, и, если потребуется заменит Блопа собственным телом. Накануне он признался Наке, что не хочет возвращаться на Землю.

— Ты прав, этого больше не повториться, — проговорил Стивенсон. — Ты больше не будешь вести эфиры.

— У вас нет власти запретить их. Они вас засудят.

Командир Стивенсон вытянулся и глубоко вздохнул.

— Я больше не позволю отвлекать членов экипажа всякой ерундой.

Стивенсон отлепил со стены подаренный женой диск с рок записями, поглядел в отражение обратной стороны. Свет играл на его лице всеми цветами радуги.

— Иногда приказы придумывают полные придурки и следовать им означает тоже стать придурком. Потом уже не будет выбора, и назад не повернуть. Ты становишься заложником этого приказа, разделяешь за него ответственность.

Молчанов кивнул.

— Лети в капсулу, я здесь кое—что закончу, — сказал Стивенсон.

— Я пообещал Наке протестировать еще раз нагрузки на реактор. Всего лишь подстраховка. Это займет не больше десяти минут.

— Тогда увидимся в капсуле, — сказал Стивенсон.

— Я так и не поблагодарил вас за то, что тогда вернулись за мной.

— Это моя работа — спасать ваши жизни.

— Тот ранец пробыл за бортом десять лет. Вы не могли знать, что хватит топлива на возвращение. Могли погибнуть вместе со мной.

Стивенсон пожал плечами. На этот раз у него на лице появились искренние эмоции, те, которые обычно появляются у человека, когда он смущен. Командир Стивенсон слишком часто стал похож на неживого робота. Он что—то скрывал, не только от Молчанова, жены и детей, но и себя самого. Это приносило ему физическую боль, изводило его тело, не давало спать. Состояние командира Стивенсона пугало Молчанова, пугало даже сильнее, чем страх перед гибелью в буре столетия. Потому что этот человек стал для Молчанова большим, чем просто командир или друг. Он спас его, и Молчанов хотел спасти его, потому что Скотт Стивенсон сейчас летел в бездну собственного сознания и сам он уже не мог выбраться оттуда.

— Спасибо вам, сэр.

Молчанов протянул ему руку. Стивенсон пожал в ответ.

Как же он слаб.

— Когда закончиться буря, мы можем поговорить с вами?