Избавьте меня от нее - Чейз Джеймс Хедли - Страница 6

Луи не мог отказать себе в удовольствии позлорадствовать:

– Ты не оставил брату ни малейшего шанса! Он даже не узнал, кто его замочил…

Чьи-то пальцы стальной хваткой сомкнулись на его запястье. Луи заорал от страшной боли в руке. Пистолет выпал из его парализованных пальцев. Он почувствовал, что ему выкручивают руку. Стальные крюки впились в нерв, который посылал всему телу сигналы боли. Он не мог сопротивляться. Смутно осознав, что рука сломана, он завопил.

Клинг не шевелясь, спокойно наблюдал за ходом событий.

Минутой раньше Нго бесшумно, как тень, подкрался к Луи. Когда хрустнула кость, Клинг только слегка поморщился. Луи осел в кресле, теряя сознание, и застонал. Нго поднял выпавший из его руки пистолет. Он посмотрел на Клинга, который удивленно рассматривал его, понимая, что этот щуплый вьетнамец спас ему жизнь.

– Прикончить его, сэр? – спросил Нго.

– Ты серьезно хочешь пришить его, малыш? – Глаза Клинга расширились от удивления.

– Да, сэр. Он оскорбил меня.

– Что ж, валяй, если хочешь. Да, подожди, не здесь. Нам не нужна грязь в квартире, правда?

– Нет, сэр. Я думал сделать это в гараже.

– Давай оттащим его туда.

Луи смутно чувствовал, что его куда-то несут и спускают в лифте. Он продолжал стонать, обессилев от боли. Они втащили его в просторный подземный гараж, рассчитанный на три сотни машин.

– Здесь, – указал Клинг.

– Да, сэр.

Киллер смотрел на вьетнамца слегка озадаченный.

– Тебе уже приходилось убивать, малыш?

– Да, сэр. Жизнь в Сайгоне всему научит. Чтобы выжить, надо уметь постоять за себя.

Нго подошел к ворочающемуся на полу Луи.

Клинг, как завороженный, смотрел, как Нго хладнокровно приставляет ствол к виску Луи и нажимает спусковой крючок. Эхо от выстрела – и в гараже снова стало тихо.

– Неплохой выстрел, малыш, – одобрил Клинг. – Дай мне пистолет.

Он обтер рукоятку носовым платком и, опустившись на колени рядом с телом, вложил пистолет в руку убитого.

– Вот так, малыш. Теперь идем спать.

– Да, сэр. Чашечку кофе, сэр, или чего-нибудь выпить?

Клинг весело заржал:

– Да, парень, тебе цены нет. Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду.

– Вы тоже спасли мне жизнь, сэр, – тихо сказал Нго, – я тоже этого не забуду.

Когда они поднимались в лифте в квартиру, Клинг спросил:

– Что ты сделал с ним?

– Ах, это!.. В теле полно нервов. Надо только знать, где нажать. Наступает паралич от боли.

Клинг надул щеки.

– Так он оскорбил тебя?

– Да, сэр. Он полил грязью вас и меня.

Клинг почесал в затылке.

– Так что тебе пришлось убить его, а?

– Да, сэр.

Дверь лифта открылась, и они вошли в квартиру.

– Кофе, сэр, или выпить?

– Нет, иди спать малыш, и спасибо тебе.

Нго поклонился:

– Доброй ночи, сэр.

Когда он ушел, Клинг подошел к большому окну и посмотрел вниз на вереницу машин. Он понимал, что нашел не только прекрасного слугу, но и незаменимого партнера, такого же безжалостного и хладнокровного, как он сам.

Нго Ви лежал, совершенно расслабившись в своей удобной кровати, уставившись взглядом на полосу света от ночника на потолке. Мысленно он вернулся сейчас на восемь лет назад, к годам, когда они жили в Сайгоне, в страхе и неопределенности. Он думал о своей матери, которая целыми днями сидела под палящим солнцем на улице, окруженная котелками с различными вьетнамскими блюдами. Рядом с ней горела маленькая жаровня, чтобы подогревать пищу.

Проходя мимо, тяжело нагруженные крестьяне часто останавливались и покупали у нее еду. Часто около нее на корточках в кружок сидело до десятка пожилых вспотевших мужчин. Они платили ей несколько мелких монет за маленькую порцию пищи.

К концу дня, возвращаясь домой, в их крохотную комнатушку, она была счастлива, если ей удавалось выручить сумму, равную четырем американским долларам. Остатки еды в ее бидонах доставались Нго и ей самой.

Нго тогда было тринадцать лет, и он усердно постигал все, чему учил его американский священник. Вечерами он прибегал в маленькую приемную старого доктора Чи Ву, специалиста по иглоукалыванию. У доктора раньше была обширная практика, но теперь, когда его руки стали от старости дрожать, он растерял своих пациентов.

Чи Ву было 89 лет; это был крохотный, высохший старичок с высохшей белой бородой. Нго убирал его приемную и маленькую, похожую больше на шкаф операционную. Чи Ву был одинок, любил поболтать и, видя интерес мальчика, стал показывать ему подробные изображения человеческого тела, где были нанесены вены и нервные окончания.

– Так часто люди без всякой надобности проливают кровь, – говорил Нго старик. – Один человек хочет убить другого. Что он делает? Он берет пистолет или нож. Если бы он знал то, что знаю я, ему нужно было бы всего лишь сжать эту или другую вену, и человек был бы мертв. Точно так же, если кого-то нужно проучить, можно прижать это нервное окончание, и человек почувствует невыносимую боль. – Рассказывая это, он указывал на схемы.

Прочитав вежливое недоверие на лице Нго, он сказал:

– Дай мне твою руку.

Нго послушался.

– Вот здесь нерв, – показал Чи Ву. – И теперь я легонько нажму на него… Так…

Нго почувствовал, как острая боль пронзила его руку и поднялась в мозг. Он весь передернулся от боли.

– Видишь? Если бы я нажал со всей силой, ты бы уже был в агонии.

Нго был в восторге, и с тех пор каждый вечер слушал и впитывал в себя знания старого доктора, пока не стал сам хорошо разбираться в способах умертвить человека или причинить ему боль. Это было не пустое любопытство. В жизни Нго была одна проблема, и теперь, научившись искусству старого доктора, Нго знал, как ее решить.

Последние три субботних вечера, когда он возвращался от доктора, его подкарауливал Вон Пу, крепко сложенный парень, и требовал у Нго его заработок. Старый доктор платил Нго за уборку два доллара в неделю. Зная, что Вон Пу может искалечить его, Нго подчинялся и, придя домой, говорил матери, что деньги у него украли. Мать смотрела на него в отчаянии. Без этих двух долларов с чем она пойдет на рынок? Ведь ей нужно было пополнять запасы для своего жалкого ресторанчика.

И в следующую субботу Вон Пу поджидал его со злобной усмешкой. Нго быстро отскочил и бросился бежать по длинной темной аллее. С гневным воплем Вон Пу кинулся за ним. Зная, что легко может перегнать хулигана, Нго остановился, как только заманил своего врага в достаточно темное, укромное место. Вон Пу с рычанием подбежал к нему.

– Отдавай деньги! – закричал он. – А то я сворочу твою ублюдочную рожу на твой ублюдочный затылок!

В тусклом свете луны Нго увидел протянутую вперед руку. Его пальцы сомкнулись на нервном окончании, и Вон Пу завизжал, упав на колени. Нго бросился на него, как куница, сжимая пальцами жизненно важный кровеносный сосуд. Через несколько секунд Вон Пу был мертв.

С тех пор Нго без проблем приносил матери заработанные два доллара и спрашивал себя, а что бы она сказала, если бы узнала, как он разделался с вором.

Он держал свои познания в тайне от всех. Это знание было слишком ценным, чтобы делиться им с кем бы то ни было.

За последующие два года Нго дважды приходилось прибегать к убийству, чтобы защитить свою мать от домогательств. Это было очень просто. Каждого из этих двух мужчин он выследил, набросился на него в уединенном месте и с легкостью убил.

Теперь же, когда этот верзила вломился в квартиру и сказал Нго, что он собирается сделать, Нго понял, что его нужно убить. Справиться с ним было бы очень легко, но Нго понимал, что хозяину не понравится, если человека убьют у него в квартире.

Нго всегда думал о Клинге как о своем «хозяине». Для него он был готов на что угодно. Тем не менее он застрелил этого верзилу, поскольку даже перед хозяином он не хотел обнаруживать смертоносную ловкость своих пальцев.

Прожив с Клингом довольно долго, Нго уже понял, чем зарабатывает деньги его хозяин. То, что он был наемным убийцей, нисколько не беспокоило Нго. Это просто образ жизни, сказал он себе.